Чтение 74–й страницы книги ~Подмененный~

- Нет. Способности к ориентированию у меня открылись уже после
перерождения. Но еще до появления запредельной реальности я умел определять
время без часов.

- По Борху, что ли?

- Да нет, просто так. Спроси меня когда угодно, который сейчас час, и я
отвечу с точностью до секунды. Я и сам не понимаю, как это происходит.

- А что говорит по этому поводу профессор Кармер? - лукаво улыбнувшись,
спросил Андрей.

Он уже понял, что для Сейкрина Имро Кармер был высочайшим авторитетом во
всем, что касалось науки.

- Профессор Кармер называет это проявлением реверсивной эволюции на
подсознательном уровне.

Судя по тому, с какой тщательностью, боясь потерять хотя бы один звук,
выговаривал Сейкрин слова, относящиеся к научной терминологии, спрашивать
его об их значении не имело ни малейшего смысла.

Вместо этого Андрей задал другой вопрос:

- Как ты попал в институт?

Сейкрин ответил не сразу.

Какое-то время он шел молча, в том же темпе, что и раньше, словно не
слышал обращенного к нему вопроса. Затем он протянул в сторону правую руку и
кончиками пальцев нежно провел по неровной коре дерева, мимо которого
проходил.

- Мне было двенадцать лет, - начал говорить он негромко, но отчетливо,
так что идущему позади него Андрею даже не приходилось напрягать слух. -
Через четыре дня должно было исполниться тринадцать... Я жил тогда в
маленькой рыбацкой деревушке на побережье Триатана. Такой маленькой, что у
нее даже названия не было. Всего с десяток домов, стоящих на берегу, и
столько же старых, латаных, как затасканные одеяла, лодок. В нашей семье,
помимо меня, было еще шестеро детей. И все - девчонки. Поэтому я уже с
малолетства выходил в море вместе с отцом, помогая ему в меру своих детских
силенок. Уловы были небольшие, да и те конфисковывались продотрядами из
Управления внутренней стражи Солтмала. Раз в неделю приезжали несколько
крытых брезентом машин, из которых вылезали солдаты с оружием. Выловленную
рыбу грузили в машины, а нам взамен, чтобы не умерли с голоду, оставляли
пару ящиков пищевых брикетов. Их кто прямо так, сухими, грыз, кто в кипятке
размачивал. Но, что с ними ни делай, вкус у них все равно был омерзительный.
Словно опилки, смешанные с костным клеем. И живот после них болел
невыносимо. Иногда нам, конечно, удавалось припрятать рыбу. Тогда отец ночью
складывал ее в мешок и уходил в ближайшее селение, чтобы втихаря обменять
рыбу на то, что тамошним жителям удалось припрятать от продотрядов.
Возвращаясь к утру, он иногда приносил немного хлеба или мясо. Но чаще всего
- ту же рыбу, с которой и уходил. В селении жизнь была не лучше, чем у нас.

В том месте, где стояла наша деревня, берег на несколько километров
уходил в море широкой косой, а затем резко обрывался, проваливаясь в бездну.
Поскольку далеко заплывать на наших ветхих суденышках было небезопасно,
нужно было ждать прилива, чтобы поднявшаяся вода вынесла рыбу с глубины. А
вернутьcя на берег необходимо было до начала отлива, иначе море унесло бы
лодку так далеко от суши, что и за день обратно не добраться.

Тогда-то и открылась моя способность безошибочно определять время. Часы
были слишком дороги для того, чтобы брать их с собой в море. Не дай бог
водой зальет. Да нам и не на что было их купить. Я в первый раз настоящие
деньги увидел, только когда в институте оказался... Ну вот, а я всегда точно
мог сказать, когда прилив сменится отливом и наоборот. Потом и другие рыбаки
стали обращаться к нам за помощью. Отец обычно поднимал на мачте нашей лодки
красный флаг, когда пора было возвращаться на берег.

И на берегу рыбаки не давали мне покоя, все время спрашивали, который
сейчас час. А услышав ответ, смотрели на Борх ухмылялись в свои кудлатые
бороды, скребли ногтями в затылках, да головами удивленно качали.

***

Но, видно, кто-то решил, что на этом можно деньжат подзаработать, и в
очередной приезд продотряда шепнул стражам, что в деревне есть странный
парнишка.

В следующий раз вместе с продотрядом приехал еще и маленький пятнистый
автобус, из которого вышел офицер, одеть в черный плащ, и потребовал, чтобы
ему показали мальчишки который всегда знает, сколько сейчас времени. Когда
меня повели к нему, он спросил меня, который сейчас час. Я ответил. О отвел
в сторону край рукава, взглянул на часы и улыбнулся, после чего махнул рукой
двоим солдатам, приехавшим вместе с ним автобусе. Солдаты схватили меня и
затолкали в машину...

Вот и все. Через два дня я был уже в институте.

- С тех пор ты ни разу не был дома? - спросил после непродолжительного
молчания Андрей.

- Нет, - покачал головой Сейкрин. - Честно признать мне не очень этого и
хотелось. Что я видел дома? Только голод нищету. А здесь меня по крайней
мере одевали в чистое белье и регулярно кормили. И спал я не на полу,
застеленном соломой, а на собственной койке. Когда дальнейшие исследования
моих способностей были признаны нецелесообразными, я начал упрашивать
профессора Кармера позволить мне остаться в институте. И профессор помог
мне, устроив в столовую посудомоем. Так я прожил в институте два года... А
потом произошел взрыв... И вот... - Сейкрин широко раскинул руки в стороны,
словно желая охватить ими все окружающее пространство вместе с лесом и всеми
его обитателями. - Теперь вокруг запредельная pеaальность.

- И тебе никогда не хотелось выйти из леса? - спросил Андрей.

- А зачем?

- Ну... - Андрей не сразу нашел, что ответить на это. - Ну, хотя бы для
того, чтобы посмотреть, как живут другие люди.

- Профессор Кармер говорит, что в мире, в котором над людьми стоит
Пирамида, нет и не может быть ничего хорошего, - сказал Сейкрин и спустя
пару секунд уверенно добавил:

- Я ему верю.

- Ну, я тоже не вижу никаких оснований не верить профессору Кармеру, -
отозвался Андрей. - И все же... Андрей не закончил начатой фразы. И все
же...

Собственно, что он мог сказать этому парню, у которого Пирамида отняла
все - детство, родителей, саму жизнь?.. Семьей для него стал штат института,
отцом - профессор Кармер, домом - посудомойка, а родиной - зона запредельной
реальности. Здесь он по крайней мере мог не бояться, что снова придут
солдаты и, задав пару вопросов, увезут его в неизвестном направлении.

Жизнь его, в которой не смог бы найти смысла никто, кроме его же
товарищей по несчастью, превратилась в абсурд. Еще бы! Этот парень, который
не знает, сколько ему сейчас лет, по меркам реального мира должен быть уже
глубоким стариком, еле волочащим ноги. А он вон как ловко прыгает через
поваленные деревья! Что ему годы...

Внезапно Сейкрин остановился и развернулся лицом к Андрею.

- Тебе известно, что Пирамида падет после удара с воздуха? - спросил он.

- Да, - несколько удивленно ответил ему Андрей. - Кто-то говорил мне об
этом... Кажется, Дашер.

- Таково было предсказание особого прогностического отдела, в котором
работала Мииз, - сказал Сейкрин. - И она уверена, что предсказание должно
сбыться.

- А она случайно не говорила, как скоро это произойдет? - улыбнувшись,
спросил Андрей.

- Нет, - беспомощно развел руками Сейкрин. - Но я верю Мииз.

- Поживем - увидим, - ответил Андрей.

Сейкрин развернулся на пятках и снова зашагал вперед.

- Профессор Кармер считает, что в победе над Пирамидой особую роль
сыграем мы, жители запредельной реальности, - на ходу сообщил он.

- Почему он так считает? - поинтересовался Андрей.

- Точно не могу сказать, - пожал плечами Сейкрин. - Профессор Кармер
часто повторяет, что люди за границами Гиблого бора разучились мыслить
рационально. Они живут в вымышленном мире, созданном для них Пирамидой, а о
том, что собой представляет реальный мир, не имеют ни малейшего
представления. И только мы, те, кто остался в Гиблом бору, сможем увидеть
мир таким, какой он есть, потому что у нас нет никаких психологических
барьеров, мешающих истинному восприятию действительности.

- Интересная мысль, - услышал Андрей мысленный голос Дейла. - Я бы не
отказался побеседовать с профессором Кармером на эту тему.

- Возможно, тебе еще представится такая возможность, - ответил ему
Андрей.

- Вот мы и пришли! - радостно сообщил Сейкрин. - Напрасно ты волновался,
сержант Апстрак!

- Называй меня просто Джагг, - почти автоматически поправил его Андрей.

За время недолгого знакомства с Сейкрином у него успело возникнуть к нему
чувство вроде как к младшему брату. Хотя в реальном летосчислении Сейкрин
был почти втрое его старше.

- Договорились, Джагг, - радостно улыбнулся Сейкрин. Взглянув в ту
сторону, куда указывал Сейкрин, Андрей увидел трех или четырех человек,
разместившихся на небольшой прогалине между деревьями. Они подошли ближе.
Свернувшись между выступающих из земли корней деревьев, сладко похрапывал
Шагадди. Неподалеку от него, прислонившись спиной к стволу дерева, спал
Юнни.

За порядком присматривали двое лесных жителей.

Один из них был Андрею незнаком. Второй оказалась Мииз.

На первый взгляд место и в самом деле было похоже на то, где несколько
часов назад Андрей повстречался с Мурнау. Даже несколько головешек тлели на
земле в центре остывшего кострища.

- Снимай очки, - подойдя к Андрею, махнула рукой Мииз. Андрей
беспрекословно выполнил приказание. Едва сняв с лица полоску полупрозрачного