убивать и было кого убивать.
землю и коротким ударом располосовал живот. Он еще не пришел в себя
после первого убийства, но сейчас, когда думать о добродетельности и
заповедях не было времени, Мил только тряхнул мордой, прогоняя чувство
нереальности. В какой-то момент он хотел закричать так, чтобы его
услышали все, кто приближался к нему с двух сторон. Зачем? Ради чего?
Хотел. Но не смог этого сделать. Единая серая масса, состоящая из
мешанины тел Проклятых, опрокинулась на него, закружила, завертела,
заставляя рвать, грызть и царапать. И он рвал, грыз и царапал. Так,
как подсказывали ему древние инстинкты первобытного существа, которое
во что бы то ни стало хочет сохранить жизнь.
любая другая. И плоть Проклятых ничем не отличалась от плоти всего
живого. Мягкая, податливая. Только звук разрываемого тела, хруст
костей и суставов. И ничего больше. Все это захватывало Мила, делая
его еще более диким, нежели все остальные. Потому что внутри он все
так же оставался человеком. А для человека нет ничего сладостнее, чем
чувствовать себя сильнее, чем твой противник. И может быть, только
этой сладостью человек отличается от всего живого.
ставший сырым пепел. Чьи-то лапы тянулись к нему, чьи-то клыки
мелькали перед его мордой. Но это почти мгновенно закончилось. Кто-то
словно тисками сжал его загривок, приподнял над землей, давая время
прийти в себя и встать на ноги. Он быстро отряхнулся, используя
секундный перерыв, отметил глазами, как Бобо, который помог ему
подняться, продолжает движение вперед, монотонно работая лапами,
словно здоровенными кувалдами. Еще несколько секунд на то, чтобы
оценить происходящее.
Нечесаными гривами. По правде сказать, ни у тех, ни у других не было
особого желания убивать друг друга, поэтому то, что происходило между
ними, можно было скорее назвать выяснением соседских отношений. Ничего
личного. Никто не добивал упавших, которых было не слишком много и
которым предоставляли свободно удалиться с поля боя. Никто не
выцарапывал глаз и не отгрызал хвосты. Потому что даже самая продажная
кошка знает, что показываться в джунглях без глаза, а тем более без
хвоста совсем уж пропащее дело. Только изредка, когда кто-то уж сильно
зарывался, следовало грозное предупреждение, останавливающее рьяного
вояку.
обезьяноподобные. Орангутанги, равно как и другие, предпочитающие
питаться бананами и гусеницами, никогда не испытывали друг к другу
особой любви. Мало ли точек неприязни?! Зона охоты и проживания.
Похищение детенышей или самок. Или самое больное - вера. Все просто.
Племя орангутангов свято верило в свою собственную красоту и
неповторимость. И, соответственно, не слишком признавало подобное
право за всеми остальными прямоходящими. Тем более такими страшными,
как орангутанги, макаки. О красоте горилл среди соплеменников
Альварезы вообще говорить считалось дурным тоном.
случаев, когда убивали и за меньшее. У одних вера в бога, у других - в
собственную красоту. И возьми небо звезду, дающую планете тепло и
свет, ради такой красивой веры можно было пролить и свою, и чужую
кровь.
держался. Слишком неравны силы. Но не зря, не зря их так долго мурыжил
Мил, заставляя тренироваться. И если спасенные скажут Милу спасибо за
те приемы рукопашного боя, что им так долго втолковывала белая
пантера, это станет самой лучшей наградой бывшему полицейскому.
и осмысливать. Джунгли не дают времени на долгие раздумья. Зачем
крутить мордой, соображая, какую жертву лучше убить. Убивай ту,
которая ближе. Но он был уверен, что мутанты, его мутанты, стояли,
стоят и будут стоять до самого конца. Если уж кому и нет дороги
обратно, то только им. Или проиграешь и умрешь, или выиграешь,
оставаясь живым. Нет, эти уродцы будут стоять до последнего.
альбиносы не такие уж потерянные индивидуумы. Но тут случилось совсем
непредвиденное. Первый же обладатель мохнатой гривы на шее и огромных,
не в пример Милу, клыков, с которым он столкнулся нос к носу,
аккуратно отбросил, парировал удар и довольно грубо бросил в глаза:
подскочивший Квар, старина Квар, отпихнул его своим телом, сумел
внятно произнести:
подробностях, и он ограничился коротким:
прочие Большие кошки не способны убивать равных себе, тем более
состоящих почти в кровном родстве. И не мог объяснить. Что же побудило
кошек встать в ряды Проклятых? Мало ли причин. Джунгли...
конечностями рядом с Милом:
пищей - самками делятся. Эффект выживания. Сам понимать должен. А
теперь и решай, как у них складываются отношения. Но ты лучше туда
посмотри.
чужих, перла тяжелая вражеская кавалерия с широкими оттопыренными
ушами. И не беда, что она была в единственном числе. Урон, который
наносил длинноносый житель, мог сравниться только с зимним ураганом.
Те смельчаки, которые рискнули встать на его пути, давно были мертвы.
силе этого, по всей видимости, дикого слона. И, судя по общей картине,
перевес потихоньку переходил на сторону Проклятых.
все будет проиграно. Стоить только чуть дрогнуть, чуть попятиться
назад, и то легкое, неуловимое чувство удачи отвернется от них
навсегда.
Да они уже и так давно схлестнулись. Вон там, видишь, туча пыли? Так
это они. Ну не выдержали. А ты сам бы стал ждать приказа? То-то же.
Родж правильно поступил. Рыси сами хотели нас с флангов обойти, тут их
страннички и перехватили. У них к Маленьким Но Дерьмовым Кошкам свои
счеты. За прошлое. Пущай разбираются. Так что начет лопоухого? А,
Чокнутый?
Находить выход из кризисных ситуаций. Еще немного - и жители дрогнут.
Дрогнут и побегут. И тогда конец. Не помогут ни призывы, ни белая
шкура. Бросить всех на эту тумбу? Это сколько новых смертей. И в этих
смертях будет виноват он, Мил. Потому, что не продумал и не
предугадал.
спросил. Без всякой надежды. Медведи этого не сделают. Не достанут.
Орангутанги слишком заняты своими разборками. От пантер и мутантов
проку мало. Больше умрет, чем хоть на пару шагов приблизятся.
как один за другим жители погибают под тумбами лопоухого.
интересного не отвел.
Чего может бояться вислоухий?
низкой отметки. Милу пришлось напрячься, чтобы расслышать все слова
пещерника. - А вернее - кого.
умным жителям. Жаль только, что эти мысли такие несбыточные.
бессилия.
в довольной улыбке. - А вот в единственном числе - это можно.
спугнуть ее, он медленно стал поворачивать морду в сторону звезды,
дающей планете тепло и свет. Как раз в ту сторону, куда так настойчиво
был устремлен взгляд Бобо.
вековые деревья, словно однодневную траву, загораживая собой весь
горизонт, через джунгли шла Мышь. Та самая, которая до этого спокойно
жила в могилах и была их Хранительницей.
близлежащую растительность, Мышь хрюкнула и обвела долгим взглядом
поле боя.