может быть сумасшествие, или может быть курительная смесь
Нагваля.
мира для тебя. А знаешь ли ты, что такое другой мир? Тот
другой мир - это мир нашего второго внимания. Нагваль думал,
что, может быть, твое второе внимание было достаточно
сильным, чтобы пройти стража и войти в тот мир. Но оно не
было сильным. Если бы оно было сильным, ты мог бы войти в
тот мир и никогда не вернуться. Нагваль сказал мне, что он
приготовился следовать за тобой. Но страж не позволил тебе
пройти и чуть не убил тебя. Нагваль вынужден был прекратить
заставлять тебя фокусировать твое второе внимание с помощью
его растений силы, потому что ты мог фокусироваться только
на устрашающей стороне вещей. Вместо этого он заставил тебя
делать с н о в и д е н и е , чтобы ты мог собрать его
другим способом. Но он был уверен, что твое с н о в и-
д е н и е также будет устрашающим. Он ничего не мог
поделать с этим. Ты следовал по его стопам, а он имел
ужасающую, устрашающую сторону.
свои воспоминания.
одно очень специальное красное насекомое в горах в его
родных краях. Она спросила, помню ли я его.
меня в неизвестную мне местность в горах Северной Мексики. С
крайней осторожностью он показал мне каких-то красных
насекомых размером с божью коровку. Их спины были
блестяще-красными. Я хотел опуститься на землю и изучить их,
но он не позволил мне. Он сказал мне, что я должен наблюдать
их, не устремляя пристального взгляда, пока я не запомню их
форму, потому что я обязан помнить их всегда. Затем он
об'яснил некоторые замысловатые детали их поведения, причем
это звучало у него, как метафора. Он рассказал мне о
произвольной значимости наших наиболее лелеямых нравов. В
подтверждение этого он указал на некоторые нравы этих
насекомых и противопоставил их нашим. Это сравнение
заставило значимость наших верований выглядеть смешной.
ла Горда, - Нагваль взял меня в то место в горах, где
обитают эти маленькие жучки. Я уже была там однажды, и
другие тоже. Нагваль убедился, что все мы знаем этих
маленьких созданий, хотя он никогда не позволял нам
пристально созерцать их.
делать с тобой и что я должна рассказать тебе. Я уже
рассказала тебе большую часть того, что он просил меня
сообщить тебе, кроме этой последней вещи. Она связана с тем,
о чем ты спрашиваешь каждого: где находятся Нагваль и
Хенаро. Сейчас я скажу тебе в точности, где они. Нагваль
сказал, что ты поймешь это лучше, чем любой из нас. Никто из
нас никогда не в и д е л стража. Никто из нас никогда не
был в том зеленовато-желтом мире, где он обитает. Ты -
единственный из нас, кто испытал все это.
когда ты сфокусировал свое внимание на страже. Он
намеревался уйти туда вместе с тобой, может быть, навсегда,
если бы ты был достаточно силен, чтобы пройти. Именно тогда
он впервые узнал о мире тех маленьких красных букашек. Он
сказал, что их мир был самой прекрасной и совершенной вещью,
какую можно вообразить. Поэтому, когда пришло время ему и
Хенаро покинуть этот мир, они собрали все свое второе
внимание и сфокусировали его на том мире. Затем Нагваль
открыл трещину, как ты сам свидетельствовал, и они
проскользнули через нее в тот мир, где они ожидают нас,
чтобы мы присоединились к ним когда-нибудь. Нагваль и Хенаро
любили красоту, они пошли туда исключительно ради
наслаждения.
была права, говоря, что сила должна сама назначить время для
ее откровений, чтобы они были эффективными. Я ощущал муку,
которую я не мог выразить. Было так, как будто я хотел
плакать, и тем не менее, я не был печальным и грустным. Я
страстно жаждал чего-то невыразимого, но эта страсть не была
моей. Подобно моим ощущениям и чувствованиям, которые были у
меня с момента приезда, она была чужда мне.
пересказал ла Горде, что он говорил, и она попросила
изложить им видения во время моего путешествия между тоналем
и нагвалем, которые были у меня после прыжка в пропасть.
Когда я закончил, все они казались испуганными. Ла Горда
немедленно выделила мое видение купола.
когда-нибудь сфокусируется на этом куполе, - сказала она. -
в тот день мы будем целиком вторым вниманием, точно так же,
как Нагваль и Хенаро, в тот день мы присоединимся к ним.
мы есть? - спросил я.
первое внимание, внимание тоналя. Когда оно становится
вторым вниманием, оно просто входит в другой мир. Прыжок в
пропасть на некоторое время собрал все твое второе внимание.
Но Элихио был сильнее и его второе внимание было
сфокусировано этим прыжком. Вот что случилось с ним, а он
был в точности таким же, как все мы. Однако нет способа
говорить о том, где он находится. Даже сам Нагваль не знал.
Но если он где-то находится, то он в том куполе. Или он
переходит от одного видения к другому, может быть, на
протяжении целой вечности.
и нагвалем я подтвердил в большом масштабе возможность того,
что все наше существо становится целиком вторым вниманием, а
в значительно меньших масштабах - когда я сегодня довел всех
их до затерянности в мире этого внимания, а также когда она
транспортировала нас всех на полмили, чтобы удрать от олли.
Она добавила, что Нагваль оставил нам в качестве их вызова
проблему - способны мы или нет развить свою волю, или силу
своего второго внимания, чтобы фокусироваться неограниченно
на всем, на чем мы захотим.
уезжать, но я не мог двинуться. Мысль о судьбе Элихио
парализовала меня. Очутился ли он в куполе нашей
=?=встречи=?=, или задержался в необъятности - образ его
путешествия был сводящим с ума. Мне не составляло никакого
труда представить его, потому что у меня был опыт моего
собственного путешествия.
с момента нашей встречи, всегда был метафорой, смутным
способом наклеить ярлык на некоторое перцептуальное
искажение или, в лучшем случае, способом говорить о
некоторых неопределимых состояниях существования. Хотя дон
Хуан заставил меня воспринимать неописуемые черты мира, я не
мог рассматривать свои переживания, как нечто, стоящее по ту
сторону игры моего восприятия, своего рода управляемого
миража, который ухитрился он меня испытать, или посредством
психотропных растений, или путем средств, которые я не мог
рационально проследить. Каждый раз, когда это случалось, я
заслонялся, как щитом, мыслью, что единство "меня", которого
я знал и с которым был знаком, было лишь временно вытеснено.
Когда это единство восстанавливалось, мир неизбежно снова
становился убежищем для моего незыблемого рационального "я".
Замысел, который ла Горда открыла своим откровением, был
ужасающ.
я должен уехать до наступления сумерек. Все они прошли
вместе со мной к моей машине и мы попрощались.
мне, что, когда я вернусь, я должен ехать прямо к дому
Хенарос.
что делать, - сказала она с лучезарной улыбкой. - но не
задерживайся слишком долго.
чересчур долго, - сказала она, и легким движением подбородка
указала на зловещие обветренные холмы по ту сторону долины.
хоть какое-нибудь понятие о том, куда Нагваль и Хенаро
пойдут после того, как мы осуществим наше свидание. Она
подняла глаза к небу, подняла руки и сделала ими неописуемый