тетрадь. - Тебе за это тоже достается.
Соррубскую рыбоводческую лабораторию в Мире-и-Изобилии. Ну, а ты тогда что
же? - Она сердито посмотрела на него. - Небось, здесь останешься?
языке, они смогут справиться с радиопереговорами, а это сейчас - моя
основная практическая функция в Синдикате. Физикой я могу заниматься в
Мире-и-Изобилии с тем же успехом, что здесь. Но если я не порву с
Синдикатом Инициативы полностью, это не решит проблемы, правда? Ведь
проблема-то - это я. От меня все неприятности.
станут обращать внимание?
ненавистью? Ты тоже молчал, как Садик?
было немножко похуже, чем я тебе рассказал. Камнями кидались, драка была
на полную катушку. Студентам, которые меня пригласили, пришлось за меня
драться. Они и дрались; но я быстренько уехал: я подвергал их опасности.
Ну, студенты любят опасность. И, в конце концов мы сами нарывались на
драку, мы умышленно выводили людей из равновесия. И очень многие - на
нашей стороне. Но теперь... я начинаю думать, не подвергаю ли я опасности
вас, Так, тебя и детей. Тем, что я здесь, с вами.
сказала она.
распространят свое племенное негодование на вас. К опасности, угрожающей
вам, я отношусь иначе, чем к той, которая грозит мне.
считаю, что все это из-за меня. Без меня ты могла бы поехать куда угодно,
а могла бы остаться здесь. Ты работала для Синдиката, но они настроены
против тебя из-за твоей верности мне. Я для них - символ. Так что у меня
нет... мне некуда ухать.
словно она ударила его по лицу.
Может быть, когда ты уедешь, они поймут, что потеряли... И ты хочешь туда.
Я это поняла сегодня вечером. Я раньше никогда об этом не думала, но когда
мы за обедом говорили о премии, я это увидела, поняла по тому, как ты
смеялся.
студенты - без Сабула с его условиями. И потом, смотри. Вы оба с Дапом все
время говорите: надо напугать КПР идеей, что кто-нибудь полетит на Уррас.
Но если вы будете только говорить об этом, а никто не полетит, вы только
укрепите их позицию, только докажете, что обычай нерушим. Раз уж вы
подняли этот вопрос на собрании КПР, значит, кому-то придется лететь. И
это должен быть ты. Они тебя звали; у тебя есть причина, чтобы полететь
туда. Полети и получи свою награду - деньги, которые они там для тебя
держат, - закончила она, неожиданно и совершенно искренне рассмеявшись.
понимаю, почему.
физиков... И побывать в лабораториях в Иеу-Эуне, где они
экспериментировали со светом. - Когда он говорил это, вид у него был
смущенный.
это - часть твоей работы, ты должен ее сделать.
правда? - сказал он. - Какая безумная идея! Как в пьесе Тирина, только
задом наперед. Я должен отправиться подрывать моральные устои архистов...
Что ж, это бы им, по крайней мере, доказало, что Анаррес существует. Они
разговаривают с нами по радио, но, по-моему, они в нас по-настоящему не
верят. В то, чем мы являемся.
прилетели и расстреляли бы нас всех прямо с неба, если бы вы их
действительно убедили.
в их физике, но не в их сознании. На общество я могу повлиять здесь,
именно здесь, хотя здесь и не желают обращать внимание на мою физику. Ты
совершенно права: раз уж мы об этом заговорили, мы должны это сделать.
два инопланетных посольства - Хейна и Терры. Хейниты изобрели межзвездный
двигатель, которым сейчас пользуются на Уррасе. Я думаю, они бы и нам его
дали, если бы мы захотели попросить его у них. Интересно было бы... - Он
не договорил.
изменившимся, саркастическим тоном:
спокойно, работала бы лаборантом в рыбной лаборатории. Пока ты бы не
вернулся.
ведь никто не может уезжать и приезжать, когда и куда хочет. Они могли бы
не дать мне приземлиться здесь. В КПР сегодня некоторые угрожали этим. В
том числе Рулаг.
возможность вернуться домой.
опять откидываясь назад и глядя на Таквер с задумчивым восхищением. - Но
Рулаг, к сожалению, не единственная. Для очень и очень многих всякий, кто
отправился на Уррас и попытается вернуться, будет просто предателем,
шпионом.
они могли бы сбить планетолет.
взрывчатку и взорвать планетолет на земле. Или, что более вероятно,
напасть на меня, когда я уже покину корабль. Я думаю, что это - конкретная
возможность. Надо было бы включить в план поездку по живописным местам
Урраса.
там Теорию и отдать ее им - нам, и им, и всем населенным мирам, понимаешь?
- я бы хотел этого. Здесь я окружен стенами. Мне тесно, трудно работать,
проверять результаты, вечно без оборудования, без коллег, без студентов. А
потом, когда я заканчиваю работу, оказывается, что она им не нужна. А если
и нужна, то они, как Сабул, хотят, чтобы я в обмен на их одобрение
отказался от инициативы... После моей смерти они будут пользоваться моей
работой, так всегда бывает. Но почему я должен дарить дело всей моей жизни
Сабулу, всем Сабулам, мелким, жадным, эгоизирующим интриганам на
одной-единственной планете? Я хотел бы поделиться им со всеми. Я работаю
над очень большой вещью. Ее надо раздавать, раздаривать. Она не иссякнет!
напряженным и в то же время отсутствующим взглядом. - Я думаю, что на
нашей стороне, на стороне Синдиката, больше народа, чем мы считаем. Просто
мы еще почти ничего не сделали... Ничего не сделали, чтобы их
объединить... ничем не рискнули.
вашу поддержку. Если бы вы открыли дверь, они бы вновь почуяли свежий
воздух, запах свободы.
тебя защитить. И тогда, если люди все еще будут такие противные и так
враждебно настроены, то мы их пошлем к черту - что толку от анархического
общества, которое боится анархистов? Уедем жить в Одинокое, в Верхний
Седеп, в Край Света, да в конце концов, если придется, уедем в горы и
будем там жить одни. Места хватит. Есть люди, которые захотят поехать с
нами. Создадим новую общину, построим новый поселок. Если наше общество
скатывается к политике и стремлению к власти, то мы уйдем из него, уедем и
создадим другой Анаррес, новый, начнем все с начала.