указателям я добрался до нужной палаты. Следовало ли мне радоваться, что
Джуди так близко к Интенсивной Молитве, или расстраиваться из-за того,
что она там? Я не мог не расстраиваться - такой уж у меня характер.
на стуле. Он тщательно изучил мое азосовское удостоверение и сказал:
снова погрузился в чтение.
выглядела неплохо, но мне она всегда кажется красивой, так что я не могу
судить непредвзято. Хороший цвет лица, глаза широко открыты, дыхание
нормальное.
Несколько раз я оказывался в поле зрения Джуди, но она не заметила меня.
Она ничего не говорила. Когда она шевелилась, то не поправляла одеяла и
простыни. Здесь лежало ее тело, и только тело. А душа пребывала в Девяти
преисподних.
сопровождал человек в белом халате, который представился "целителем Али
Мурадом".
медицинских целях, - торжественно начал он. - Для меня это будет
прекрасной возможностью пополнить мои знания.
морская свинка. А не пополнить ли знания почтенного целителя путем
вышвыривания его из окна пятого этажа? С виду он страшный зануда -
такой, пожалуй, научится летать, прежде чем достигнет земли.
выполняет свою работу. То, что он узнает сейчас, поможет ему
когда-нибудь спасти кого-то еще. Но это вовсе не означало, что я должен
его возлюбить, и я не собирался этого делать.
подумалось, что англичанин куда крепче, чем кажется. Он положил чемодан
на пустующую койку рядом с Джуди, расстегнул медные защелки и достал
четыре ушастых шлема для добровиртуальной реальности.
сказал он, растягивая гласные, будто резину.
девушку ногами на подушку.
свидетельствовавшей о том, что он провел немало часов у постелей
больных. Тем временем мадам Руфь напала на констебля:
показала, как именно.
Он поставил один стул в ногах кровати, там, где теперь находилась голова
Джуди, и еще два, замкнув круг. Пока он занимался перестановкой, Найджел
Холмонделей пристраивал шлем на голову Джуди. Она осталась безразличной,
когда шлем закрыл ее глаза и уши.
сказал:
так, чтобы они свисали по обе стороны постели.
Теперь мы сможем поддерживать личную связь, столь необходимую для нашей
задачи.
его. Мир сразу стал немым и черным. Я помнил, что теперь должен взять за
руки людей, сидящих по обе стороны от меня, но поначалу никак не мог
нащупать их. Я подумал, что что-то не так, но потом сообразил, что мадам
Руфь и Холмонделею тоже нужно надеть свои шлемы.
распорядились иначе, и я решил, что им виднее. Не успел я подумать об
этом, как Найджел Холмонделей схватил меня за правую руку, а мгновение
спустя влажная, пухлая рука мадам Руфь завладела моей левой рукой.
предупредила меня, что мы попадем не в тот прекрасный сад, где
беседовали с Эразмом, так что я приготовился к самому худшему. Но я не
был готов к тому, что увидел.
заговорил, как я увидел его добровиртуальный образ.
Очень плохое.
реальность, они оба появились в приукрашенном виде: Холмонделей стал
статным красавцем, а мадам Руфь резко похудела и потеряла свой выговор
портового грузчика. Как и в тот раз, себя я не видел. И никаких следов
Джуди.
преисподних было темно, как в глухую полночь в пещере. Я погрузился в
темноту, когда надел шлем для добровиртуальной реальности. Но то, что
окружало меня теперь, было куда темнее полной темноты. Не знаю, как еще
описать это, но все было именно так.
пространстве. Если прежде мы побывали в саду, то теперь мы очутились
словно бы в джунглях, в дремучих джунглях безлунной, беззвездной ночью,
за миллион миль - а может, и дальше - от всего человеческого. Хотя я
знал, что мое тело по-прежнему пребывает в прохладной палате
Уэст-Хиллзского Храма Исцеления, воздух, окружавший меня, показался мне
горячим и влажным, наполненным зловонными миазмами, словно поблизости
разлагалось что-то, о чем мне не хотелось знать.
представляют, потому что не видел их. Каковы бы они ни были, не думаю,
что они относились к нам доброжелательно. Это было не то место, где нас
ждали. Внезапный резкий звук заставил мою бестелесную сущность тревожно
вздрогнуть: словно кто-то наступил на сухую ветку - хотя разве можно
было отыскать сухую ветку в этой удушливой сырости?
же пожалел, что не могу забыть. Я повернулся к мадам Руфь:
Девяти преисподних, и даже если мы каким-то образом изучим каждый ее
дюйм (а я боялся, что дюймов там превеликое множество), останется еще
восемь. Нам придется прочесывать их до конца времен - а может быть,
двадцатью минутами дольше. Я вдруг вспомнил слова из эклоги на смерть
императора Адриана: "Animula vagula blandula..."
Где ты скитаешься ныне понуро, нагая,
Если бы я ощущал свое тело в этом ужасном месте, то, наверное, разрыдался бы от тоски. Этот образ слишком хорошо подходил к тому, что случилось с душой Джуди.
я и не знаю, что вам сказать. Это обиталище создано не только нами;
здешняя Сила влияет на наше восприятие. Мы должны идти вперед и
надеяться, что рано или поздно отыщем мисс Адлер.
легко и приятно, как при встрече с Эразмом. Но не предупредила,
насколько тяжело и неприятно это будет. Может, мадам Руфь и сама этого
не знала; ведь добровиртуальная реальность еще очень плохо изучена.
преисподних с нами случится что-то неладное, ожидания целителя Али
Мурада сбудутся и он узнает кое-что интересное. А потом новые
бесстрашные исследователи добровиртуальной реальности будут искать уже
не одну, а четыре заблудшие души.
нелегко. Преисподние сопротивлялись каждому шагу. Мы кричали, но тщетно.
Мы двигались, точно пьяные, а Девять преисподних словно играли с нами,
глумясь над нашими поисками. С таким же успехом можно было брести по
горло в жидкой грязи, в зыбучем песке или в горячем липком иле.
сжимается. Не знаю, почему возникло это ощущение, ведь вокруг царила
непроглядная тьма и я видел только смутные фигуры мадам Руфь и
Холмонделея. Это заставило меня задаться интересным вопросом (если
считать слова "интересный" и "ужасный" синонимами): что случится, если
пространство схлопнется?
- вы сами.
нас смыкается невидимое нечто.
одолеет то, что скрывается во мгле.
трудно было даже поверить, что ты обладаешь реальным телом, не то что
Шилова Юлия
Верещагин Олег
Корнев Павел
Шилова Юлия
Посняков Андрей
Ибсен Генрик