Тамара несколько секунд не шевелилась.
Тамара. - Почему ты хочешь быть одним из них?
к носу лазерное ружье. Она взглянула на ствол.
- прошептал я. - Может, мне и не нужна твоя помощь. Просто нужно
подождать. Может, даже сейчас я могу нажать на курок и ничего не
почувствую. Проверим?
собственной беспомощности. Сказала:
сочувствии.
продолжал тренироваться в насилии.
из-за своей медицинской подготовки я предрасположен видеть в человеке
просто сложную систему биохимических реакций. Обычно о людях думают, как о
реагирующих на ситуации лишь на основе генетической программы. Но Тамара
велела мне упражняться в сочувствии, как упражняются в ударах по мячу, и я
не понимал этого. Я был предрасположен не воспринимать такой совет. И я
видел, что она боится, потому что занятия насилием и выработка сочувствия
взаимоисключают друг друга. Если увеличиваешь способность к одному,
уменьшаешь к другому. Она испугалась, что я на самом деле нажму на курок.
И я подкрепил ее страх словами:
микрофона.
которые сделают тебя злым. Я знаю это. Когда я впервые пришла к тебе, я
сказала, что умру, если ты откажешься от меня. Я угрожала тебе чувством
вины. И говорю тебе снова, старик: если причинишь мне боль - вина!
ничего не делал.
она. Я подключил ее к компьютеру, потом подключился сам. Ей потребовалось
тридцать секунд, чтобы создать мир.
вышел на улицу, где человек сорок моих компадрес, включая капитана
Эстевеса и мою собственную боевую группу, устроились лагерем за грудой
грязи. Тут я подключился к монитору и вначале был успокоен волнами,
которые плескали в борта крошечного парусника, плывущего по бесконечному
морю. Прекрасное место, где можно расслабиться. Я настроил маленький
монитор сновидений на автоматическую работу. Хотел жить этим сном, жить
только в нем. Но во время сна мир сновидения Тамары изменился. Я оставался
в лодке, но оказался в мире, полном кошмаров. И в этом мире я любил всех
людей. Я плыл в лодке и знал, что на горизонте тонут люди.
сообщения о нападении самураев в разных частях города. Я очень устал и
хотел уснуть снова. Но осмотрелся и увидел, что все мои компадрес не спят,
все напряжены и негромко разговаривают друг с другом. И я не смог уснуть.
Не мог предать своих друзей и спать, когда они в опасности. И потому стер
программу, которую Тамара дала мне для монитора.
из-за стены с лазерными ружьями. Там теперь наши люди выравнивают
положение. Очевидно, город прорезан сетью подземных ходов. Невозможно
сказать, сколько врагов там скрывается и сколько из них вооружены. Поэтому
держите глаза открытыми. Каковы наши потери?
соотношение один к десяти. Город слишком разбросан: чтобы удерживать его,
нам нужно не меньше четырех тысяч человек. Гарсону следовало бы собрать
всех в северной части города. И японцы это знают. Если наша численность
станет ниже критического уровня, они быстро проделают бреши в нашей
защите. А что если из фермерских поселков явятся другие самураи? Мы не
можем сражаться с ними и одновременно удерживать в повиновении горожан.
показался мне знакомым.
такого количества жертв они затаятся и будут выжидать, пока мы не уйдем.
их командиры снимают с себя все вооружение и дерутся на мечах, чтобы
утвердить свое право на выполнение задания. Победитель продолжает его
выполнять, а проигравшие возвращаются домой. Друг мне рассказывал, что по
вечерам тут прокручивали записи этих схваток и показывали их в вечерних
новостях. Их воины стали невероятно быстры и грациозны, как танцоры. Они
называют это "прекрасным стилем" войны. Вот какие они сумасшедшие. Думают,
что война прекрасна.
понять и потому ухватился за соломинку. - Дело в президенте Мотоки. Если
бы Гарсон не убил Мотоки, все вышло бы хорошо. Они оставили бы нас в
покое. Я видел их лица, когда они смотрели на убийство. Они спятили, когда
Гарсон убил Мотоки. Не знаю, почему.
у меня, у них. Он наш наниматель. Долг слуги перед хозяином. И теперь
единственная возможность отплатить этот долг - убить Гарсона и всех нас.
сформулировать. Завала с его культурным сдвигом.
чтобы отплатить этот долг.
- сказал я, надеясь успокоить Завалу. - У меня есть друг в разведке. Он
практически признал это. Теперь там разрабатывается версия, которая может
убедить японцев. Это был несчастный случай.
врагов.
происходят случайно, - сказала Абрайра. - Он говорил, что люди не созданы
для войны, что у них территориализм проявляется, как у стадных животных,
схватки должны быть только ритуальными поединками.
рассмеялся.
человечества сражения становились церемониалом: в древней Греции
схватывались два бойца, а армии смотрели. В Африке победителя в войне
устанавливали в соревновании по метанию копья. Это человеческий эквивалент
сталкивающихся лбов. Кто-то побеждает, и никто не ранен. Похоже, японцы, с
их "прекрасным стилем войны", вернулись к такому методу. Вместо того чтобы
всем сражаться на смерть, выставляют борцов с каждой стороны. Однако этот
генерал не пользовался историческими свидетельствами, чтобы обосновать
свое мнение. Он подчеркивал, что лучшим аргументом является то, что люди
эмоционально не вооружены для убийства друг друга. Если бы было
по-другому, лучшим способом разрешения территориальных споров всегда
служил бы геноцид.
военный, пришел к такому гуманному выводу.
против убийства людей.
этого кабальеро.
Квинтанилла.
Он не мог сказать такое. Человек, пытавшийся захватить собственную страну!
впервые заговорила со мной сегодня. - Ты смешал генерала Гонзальво
Квинтаниллу с генералом Гонзальво "El Puerco" [боров (исп.)] Квинотом.
Квинот пытался захватить Гватемалу.
изнасиловали и убили мою мать! Я охотился за этими "putos" [проститутками,
(исп.)] месяцами! Не говорите мне о Квинтанилле!
и я рассердился еще больше. Абрайра насмешливо сказала:
Прозоров Александр
Афанасьев Роман
Херберт Фрэнк
Орловский Гай Юлий
Панов Вадим
Витковский Евгений