Клэр решительно ничего не знал и фамилию его услышал впервые, - были как
бы освящены его смертью и произвели на Клэра более сильное впечатление,
чем всевозможные рассуждения философов об этике. Сравнивая себя с ним, он
устыдился узости своих взглядов. Собственная его непоследовательность
стала очевидной. Всегда он превозносил эллинское язычество, предпочитая
его христианству. А у эллинов незаконная связь вовсе не была для женщины
позором. Стало быть, его отвращение к недевственности, унаследованное им
вместе с мистическим вероучением, вряд ли может быть оправдано, если
девушка пала жертвой коварства. Он почувствовал угрызения совести.
Припомнились запечатлевшиеся в его памяти слова Изз Хюэт. Он спросил Изз,
любит ли она его, и девушка ответила утвердительно. Любит ли она его
больше, чем Тэсс? Нет, ответила она; Тэсс готова жизнь отдать за него, а
больше и она сама не может сделать.
она с него глаз, как прислушивалась к его словам, словно считала его
божеством. А в тот страшный вечер у камина, когда ее простая душа
раскрылась перед ним, каким жалким казалось ее лицо, освещенное пламенем:
она не в силах была понять, что он может лишить ее своей любви и защиты.
думал о ней, ему в голову приходили циничные мысли; но ни один человек не
может быть всю жизнь только циником, и он прогнал эти мысли. Возникли они
потому, что он подчинился влиянию общих принципов, пренебрегая
особенностями данного случая.
раньше проходили через это. Клэр был жесток по отношению к ней, в этом не
может быть сомнения. Часто, слишком часто мужчины бывают жестоки к
женщинам, которых любят или любили, а женщины - к мужчинам. Но жестокость
эта кажется нежностью по сравнению с той всеобщей жестокостью, из которой
она вырастает, - жестокостью обстоятельств к человеку, жестокостью средств
к цели, жестокостью сегодняшнего дня ко вчерашнему, а завтрашнего дня к
сегодняшнему.
с презрением как к растратившему свои силы, - теперь производили на него
совсем иное впечатление. Почему не понимал он раньше, что подобные вещи
можно оценивать не только политически? Что они многое дарят воображению? С
этой точки зрения происхождение Тэсс было фактом огромной значимости;
теперь род Тэсс не играл никакой роли в экономической жизни страны, но ее
происхождение оставалось весьма важным стимулом для мечтателя и для
моралиста, рассуждающего о падении и гибели. Этот факт - это маленькое
отличие, сохранившееся в крови и фамилии бедной Тэсс, - будет очень скоро
забыт, и будет предана забвению ее наследственная связь с мраморными
памятниками и свинцовыми гробами в Кингсбире. Безжалостно уничтожает Время
свою же собственную романтику! Снова и снова представляя себе лицо Тэсс,
он думал теперь, что замечал в нем то гордое достоинство, которое,
наверно, отличало ее благородных прабабок. И это видение вновь вызывало в
его сердце прежнее чувство, сопровождающееся какой-то неясной болью.
драгоценное, нежели свежесть ее товарок. Разве оставшиеся после сбора
урожая гроздья в вертограде Ефрема не были вкуснее всего винограда Авии?
Тэсс, которые были только что отправлены Клэру его отцом; но из-за
дальности расстояния они не скоро могли быть услышаны.
разгорались, то угасали. Гасли они потому, что в обстоятельствах,
приведших к разлуке, никаких изменений не произошло - не могло произойти,
а если искупление не пришло, когда она была с ним, тем более не могло это
случиться в ее отсутствие. Однако она все время думала о том, как бы ему
понравиться, если он вернется. Она сожалела, что не постаралась запомнить
те мелодии, какие он играл на арфе, не выпытала у него, какие баллады,
распеваемые деревенскими девушками, он любит. Она осторожно расспрашивала
об этом Эмби Сидлинга, который приехал вслед за Изз из Тэлботейс, а Эмби
случайно запомнил, что из тех песенок, какие распевали они на мызе, чтобы
легче было доить коров, Клэр, казалось, отдавал предпочтение "В саду
Купидона", "Есть у меня парк, есть у меня гончие" и "На рассвете", но
равнодушно выслушивал "Брюки портного" и "Какой я выросла красоткой", хотя
это и прекрасные песенки.
распевала их, когда оставалась одна, - в особенности "На рассвете":
ранней весной, если случалось ей работать в стороне от других девушек.
Слезы струились у нее по щекам; она думала, что, наверное, он все-таки не
приедет и не услышит ее, и простые глупые слова песни звучали как
насмешка, терзая ее измученное сердце.
становятся длиннее, и благовещенье, когда окончится срок ее пребывания на
ферме, уже не за горами.
другую сторону. Однажды вечером она сидела, по обыкновению, в общей
комнате вместе с хозяевами, когда кто-то постучал в дверь и спросил, здесь
ли Тэсс. На фоне сумеречного неба вырисовывалась в дверях высокая фигура -
ее можно было принять за взрослую женщину, не будь она худенькой и тонкой,
как ребенок. В сумерках Тэсс не узнала пришедшую, пока та не назвала ее по
имени.
выросла, как на дрожжах, стала девушкой, но вряд ли сама понимала
происшедшую с ней перемену. Юбка, когда-то длинная, была ей теперь
коротка, а тонкие ноги и руки, которые она не знала куда девать,
красноречиво свидетельствовали о ее молодости и неопытности.
серьезностью, - старалась отыскать тебя и очень устала.
плох; и он все говорит о том, что не годится человеку из такой знатной
семьи работать не покладая рук, как простому крестьянину. Вот мы и не
знаем, что нам делать.
дом. Усадив ее и напоив чаем, она приняла наконец решение. Ей необходимо
вернуться домой. Срок договора еще не истек, но так как до шестого апреля,
до дня благовещенья, оставалось мало времени, она решила рискнуть и уйти
немедленно.
сестра ее так устала, что должна была отдохнуть до утра. Тэсс сбегала к
Мэриэн и Изз, рассказала о случившемся и попросила замолвить за нее
словечко перед фермером. Вернувшись, она покормила Лу, уложила ее в свою
постель, потом собрала кое-какие вещи, которые могли поместиться в
плетеной корзинке, и отправилась в путь, приказав Лу выйти на следующее
утро.
50
предстояло пройти пятнадцать миль под стальными звездами. В пустынной
местности ночь не страшна путнику, скорее она защищает его от опасности, -
и, зная это, Тэсс выбрала кратчайший путь: шла она проселочными дорогами,
по которым не решилась бы идти днем. Грабителей в этих краях не было, а
мысль о больной матери прогнала призрачные страхи. Так шла она милю за
милей, то поднимаясь на холмы, то спускаясь в долины, пока не добрела к
полуночи до Балбэрроу и с вершины посмотрела вниз, в хаосе ночных далей
лежала долина, в которой она родилась. Около пяти миль прошла она по
горному плато, ей оставалось пройти еще десять-одиннадцать миль по
равнине. При бледном свете звезд едва можно было различить извилистую
дорогу, а когда Тэсс спустилась по ней в долину, разница между
плоскогорьем и низиной была столь ощутима, что воспринималась даже по
запаху, а при ходьбе - по мягкости почвы. Это была тучная Блекмурская
долина, та часть ее, где на дорогах не увидишь ни одной заставы. В таких
уголках земли крепко держатся суеверий. Когда-то здесь был лес, и сейчас,
в темную ночную пору, он как будто снова возник из небытия, дали исчезли и
каждое дерево, каждый куст принимали чудовищные размеры. Олени, за
которыми некогда охотились здесь, ведьмы, которых пытали и окунали в воду,
зелено-пятнистые феи, хохотавшие вслед путнику, - вера в них еще жила и
возвращала к жизни всю эту нечисть.
отвечая на звук ее шагов, но никто, кроме нее, не слышал этого скрипа.
Мысленно она представляла себе людей, лежащих в темноте под этими
соломенными крышами, укутанных одеялами из красных квадратных лоскутов;
сухожилия их ослаблены, мускулы дряблы, а сон восстанавливает их силы,
чтобы завтра, как только появится над Лэмблдон-Хиллом розовый туманный
Шилова Юлия
Буджолд Лоис
Андреев Николай
Посняков Андрей
Вронский Константин
Посняков Андрей