какую, сама она в это дело крепко верит, и когда что-нибудь задумает, так
всегда смотрит сначала, что ей покажет гаданье. Она ведь и к колодцу прямой
дорогой никогда не пойдет. Но черт бы побрал всю эту историю и с ворожбой, и
с мертвецами, и с метелью - такого и в сказке не прочтешь. Тес! Тюремщик
идет.
Оплывшее лицо его появилось в дверях.
запираем; пора вам домой убираться.
кровать есть.
стаканчик.
совершили.
ты мне еще слово скажешь, и тогда мне по закону здесь ночевать придется.
же этого. Я место могу потерять.
ты хорошо знаешь, что я человек порядочный и что из тюрьмы я никого не
выпущу.
продолжал наш решительный Динмонт. - Приходится ведь тебе по делам в наши
края заглядывать; так вот, ежели ты дашь мне сегодня спокойно на ночь здесь
с капитаном остаться, я тебе вдвойне за комнату заплачу, а если нет, то
попробуй тогда нос свой в Лидсдейл сунуть, я из тебя там такую котлету
сделаю!..
переспоришь, пусть будет по-вашему; только, если это до суда дойдет, я ведь
знаю, кому тогда все расхлебывать придется.
запер все двери тюрьмы и пошел сдать.
приятель его совершенно побледнел от усталости, - по мне, капитан, если
только вы выпить еще не хотите, то нам лучше спать залечь. Но вот, истинный
бог, пить-то вы, я вижу, не больно горазды, да, впрочем, и я такой же, разве
только вот когда в дороге или у соседей на пирушке...
взглянуть на "чистое" белье, постеленное миссис Мак-Гаффог, как он потерял
всякое желание раздеваться.
такой вид, будто все сэнкуэрские углекопы на ней вместе лежали. Но через
мою-то одежку это не пройдет.
затрещало, и вскоре тишина огласилась звуками, по которым можно было
определить, что он уже крепко спит. Бертрам скинул кафтан и сапоги и улегся
на другой кровати. Лежа, он все еще никак не мог отделаться от мыслей о
странных превратностях судьбы и о тайнах, окружавших его со всех сторон.
Неведомые враги преследовали его, и столь же неведомые друзья - выходцы из
простого народа, с которым ему никогда раньше не приходилось сталкиваться, -
выручали его теперь из беды. Наконец чувство усталости взяло верх, и вслед
за своим другом он крепко уснул. Теперь, когда они оба погрузились в
приятное забытье, мы должны покинуть их и познакомить нашего читателя с
другими событиями, происходившими в то же самое время.
Глава 46
вернулся из Эдинбурга в Вудберн. Он нашел всех домашних в прежнем состоянии,
что, конечно, нельзя было бы сказать о Джулии, если бы ей к тому времени
довелось узнать об аресте Бертрама. Но так как в отсутствие полковника обе
молодые девушки вели крайне уединенный образ жизни, весть эта, по счастью,
еще не долетела до Вудберна. Из письма Мэннеринга мисс Бертрам уже знала о
том, что надежды на завещание ее родственницы не оправдались. Но каковы бы
ни были ее чаяния, которым это письмо положило конец, разочарование не
помешало ей приветливо встретить полковника, и она всячески старалась
отблагодарить своего покровителя за его отеческую заботу. Она выразила
сожаление по поводу того, что в эту холодную погоду ему пришлось понапрасну
совершить из-за нее столь длинное путешествие.
Мэннеринг, - но что касается меня, то я познакомился там с интересными
людьми и очень доволен тем, как я провел время в Эдинбурге. Даже друг наш
Домини, и тот вернулся оттуда раза в три ученее, чем был, и ум его стал еще
острее от состязания в красноречии со знаменитостями северной столицы.
противник мой был очень искусен, победить меня ему не удалось.
Мэннеринг.
приходилось видеть, чтобы так хорошо отбивали атаку. Противник был похож на
маратхскую конницу; он нападал со всех сторон, артиллерия просто не знала,
куда целить; однако мистер Сэмсон выставил свои тяжелые орудия и палил
сначала по врагу, а потом по пыли, которую тот поднял. Но сегодня уже не
стоит больше ломать копий, мы обо всем поговорим утром, за завтраком.
дому очень рано. Позабыть о завтраке или обеде было для него делом самым
обыкновенным; поэтому отсутствие Домини никогда никого не беспокоило.
Экономка, почтенная пресвитерианка старого уклада, относившаяся с большим
уважением к богословским занятиям Сэмсона, всегда заботилась о том, чтобы он
не пострадал из-за своей рассеянности, и, когда он возвращался, всегда
напоминала о том, что и бренному телу тоже надо воздать должное. Но почти
никогда не бывало, чтобы он пропускал подряд и завтрак и обед, как случилось
в тот день. Объясним же, чем было вызвано столь необычное поведение Сэмсона.
пробудил в Сэмсоне тягостные воспоминания. Доброе сердце бедного Домини
постоянно упрекало его в том, что он доверил ребенка Фрэнку Кеннеди и
оплошность его послужила причиной убийства таможенного, исчезновения
мальчика, смерти миссис Бертрам и разорения всей семьи его патрона. В
разговоре он, правда, если можно вообще назвать разговором те слова, которые
он из себя извлекал, никогда не вспоминал об этом событии, но зато мысли его
неотступно к этому возвращались. Уверенность, что мальчик жив, которая была
так ясно и решительно высказана в последнем завещании миссис Бертрам,
пробудила какую-то надежду и в сердце Домини, и он был просто в отчаянии от
того, что Плейдел отнесся к этой надежде столь пренебрежительно. "Конечно, -
думал Сэмсон, - адвокат - человек ученый и хорошо разбирается в самых
трудных законах, но он в то же время крайне легкомыслен и говорит часто
совсем необдуманно и бессвязно; чего же это ради он стал бы ex cathedra
подвергать сомнению надежду, высказанную почтенной Маргарет Бертрам".
выразил вслух, у него от непривычных усилий потом целый месяц болели бы
челюсти. Все эти мысли привели к тому, что ему захотелось посетить те места,
где разыгралась трагедия Уорохского мыса и где он не был уже много лет,
пожалуй с того самого времени, когда случилось это роковое событие. Путь был
дальний, Уорохский мыс находился у самых границ поместья Элленгауэн, так что
Домини, который шел из Вудберна, должен был пройти все владения Бертрама. К
тому же он не раз сбивался с дороги - ведь там, где, по своей наивности, он
ожидал увидеть одни только маленькие ручейки, как летом, теперь с шумом
неслись бурные потоки.
осторожно вступил в его пределы, стараясь восстановить в памяти все
обстоятельства катастрофы.
могло привести его ни к каким выводам, кроме тех, которые он сделал тогда
еще под непосредственным впечатлением страшного события. И вот "со вздохом
тяжким и со стоном" наш бедный Домини завершил свое бесплодное странствие и
устало поплелся обратно в Вудберн, задавая своей смятенной душе один и тот
же вопрос, который подсказывало ему довольно сильное чувство голода, а
именно - завтракал он утром или нет? В этом хаосе чувств и воспоминаний,
думая то о потере ребенка, то вдруг устремив мысли на столь далекие от всего
этого предметы, как говядина, хлеб и масло, он на обратном пути свернул в
сторону от дороги, которой шел поутру, и незаметно очутился близ небольшой
полуразрушенной башни, или даже, можно сказать, развалин башни, в месте,
которое здешние жители называли Дернклю.
нашего романа; под их сводами молодой Бертрам был свидетелем смерти одного
из сподвижников Хаттерайка и нашел себе покровительницу в лице Мег Меррилиз.
Уже один вид этих руин внушал страх, а местные легенды утверждали, что там
Контровский Владимир
Сертаков Виталий
Андреев Николай
Сертаков Виталий
Херберт Фрэнк
Шилова Юлия