ли, что будет выброшен из Берингова течения, или же потому, что растает,
наконец, под двойным воздействием воды и солнца.
сооружение большого плота. Их задача состояла в том, чтобы плот держался
как можно выше над водой и волны не заливали бы его. Дело было нелегкое,
но это не уменьшило рвения работников и не остановило их. По счастью,
кузнец Рэй разыскал на складе, примыкавшем к дому, множество железных
болтов, которые были привезены из форта Релайанс; они должны были прочно
скрепить между собой различные части плота.
особого упоминания. По совету лейтенанта, Мак-Нап поступил следующим
образом: вместо того чтобы сколачивать балки и доски на земле, плотник
сразу же разместил их на поверхности озера. Сначала на берегу в различных
частях будущего плота просверлили отверстия и выбрали пазы, а затем части
эти были порознь брошены на поверхность маленького озера и здесь без труда
пригнаны друг к другу. Такой способ работы имел два преимущества:
во-первых, плотник мог тотчас же судить о глубине погружения и степени
устойчивости, которую надо было придать плоту; во-вторых, к тому времени,
когда остров Виктория растает, плот уже будет плавать на волнах и не
пострадает от смещения слоев почвы и толчков, которые рассевшийся грунт
мог бы передать ему, если бы он находился на земле. Эти два весьма
серьезных соображения заставили старшего плотника поступить так, как
сказано выше.
сопровождении миссис Барнет, бродил по побережью. Он наблюдал за
состоянием моря и за изменениями в извилистой береговой линии, которую
постепенно размывали волны. Взгляд его блуждал по пустынному горизонту. На
севере не видно было больше ни единой ледяной горы. Тщетно искал он, как
все потерпевшие кораблекрушение, "тот корабль, который никогда не
появляется"! Спокойную гладь океана нарушали только дельфины; они часто
заплывали в эти зеленые воды, кишевшие мириадами мельчайших животных - их
единственной пищей. Время от времени мимо проплывали деревья различных
пород, вырванные с корнам в жарких странах: их занесли в эти места мощные
океанические течения.
части побережья, которая заключена между мысом Батерст и местом, где был
когда-то порт. Стояла теплая, ясная погода. Уже несколько дней как на
поверхности острова не осталось и следа снега. Одни только льдины,
которыми ледовый барьер усеял северную часть побережья, еще напоминали о
полярном пейзаже тех мест, откуда дрейфовал остров. Но и эти льдины
мало-помалу таяли, и все новые водопады каждый день обрушивались с вершин
и склонов айсбергов. Несомненно, солнце в скором времени должно было
растопить последние скопления образованных морозами льдов.
на мир менее печальными глазами, с любопытством наблюдали бы ее. Весна
заявляла о себе с неожиданной силой. На острове, оказавшемся в более
теплых широтах, жизнь забила ключом. Мхи, крошечные чашечки цветов, посевы
миссис Джолиф распускались со всей щедростью. Животворящая сила земли,
освободившейся от оков сурового полярного климата, проявлялась не только в
обилии р-астений, которые покрывали ее поверхность, но и в яркости их
оттенков. То были уже не бледные, словно разбавленные водой краски, а
сочные тона, достойные освещавшего их теперь солнца. Заросли толокнянки,
многочисленные деревья - ивы, сосны, березы - покрылись темной зеленью. Их
почки, напоенные мощными соками, разогретыми в жаркие часы дня, когда
температура достигала шестидесяти восьми градусов по Фаренгейту (+20oC),
быстро распускались. В этих широтах, соответствовавших широтам Христианин
или Стокгольма - самых богатых растительностью мест умеренного пояса, -
полярная природа словно преображалась.
она изменить состояние своих недолговечных владений? Могла ли она спаять
этот блуждающий остров с прочной корою земного шара? Нет! И в ней все
больше крепло предчувствие неизбежности конечной катастрофы. Она
инстинктивно ощущала ее приближение, как ощущали его сотни животных,
которыми буквально кишели окрестности фактории. Все эти лисы, куницы,
горностаи, рыси, бобры, мускусные крысы, норки и даже волки, которых
сознание близкой и неотвратимой опасности делало менее свирепыми, - все
они с каждым днем ближе и ближе жались к своим исконным врагам - людям,
как будто люди могли их спасти! То было молчаливым, инстинктивным
признанием превосходства человека, и именно в таких обстоятельствах, когда
это превосходство ничего не могло дать!
взор ее не отрывался от безжалостного моря - безбрежного и беспредельного,
сливавшегося на пустынном горизонте с небом.
виновна в том, что ты погибнешь, ты, которая всюду следовала за мной, чья
преданность и дружба заслуживают иной участи! Простишь ли ты меня?
говорю о смерти, которую я не разделила бы с тобой!
спасти жизнь этим несчастным, я отдала бы ее не задумываясь!
верной подруги.
кто не оправдал бы этой минутной слабости в столь жестоких испытаниях!
из глаз.
не говори им, что я плакала!
поверили. Ведь мужество лишь на миг оставило тебя! Встань, дочка, ведь ты
- наша душа, наша надежда! Встань и возьми себя в руки!
лицо своей верной спутницы.
несколько дней спустя блуждающий остров миновал группу островов Святого
Матвея: теперь он уже не мог пристать ни к какой земле в Беринговом море!
20. В ОТКРЫТОМ МОРЕ
в шестистах милях от первых Алеутских островов и более чем в двухстах
милях от ближайшего материка, расположенного к востоку от него. Он
по-прежнему дрейфовал с довольно большой скоростью. Но, если даже
предположить, что скорость эта не уменьшится, все же ему понадобилось бы
еще по крайней мере три недели, чтобы достичь южной границы Берингова моря
- Алеутских островов.
становилась с каждым днем все тоньше под влиянием уже заметно потеплевших
вод, средняя температура которых поднялась до пятидесяти градусов по
Фаренгейту? (+10oC) Не грозила ли почва острова ежеминутно разверзнуться
под ногами его обитателей?
которого уже покачивался на поверхности озера. Мак-Нап хотел придать
своему сооружению наибольшую устойчивость, чтобы, если потребуется, плот
мог как можно дольше сопротивляться ударам волн. В самом деле, можно было
предполагать, что если он не встретится с каким-нибудь китобойным судном
здесь, в просторах Берингова моря, то ему придется плыть до самых
Алеутских островов, то есть преодолеть огромное морское пространство.
своих очертаниях. Ежедневно производилась разведка местности, но люди,
уходившие к побережью, должны были проявлять величайшую осторожность:
надлом земли и расчленение острова могли ежеминутно изолировать их от
остальных обитателей фактории. Приходилось постоянно опасаться, что
уходивших на разведку никогда больше не увидят.
мало-помалу опять раскрылась. Теперь она уходила на целую милю вглубь
острова - вплоть до высохшего русла речушки. Это угрожало дальнейшим
продвижением расселины по руслу, которое уже и так уменьшало толщину
льдины. В этом случае вся часть острова Виктории между мысом Майкл и
местом, где некогда был порт Барнет, ограниченная на западе руслом речки,
могла исчезнуть, а ведь то был огромный участок территории площадью в
несколько квадратных миль! Поэтому лейтенант Гобсон не рекомендовал своим
товарищам заходить в эти места без крайней нужды, так как достаточно было
сильного волнения на море, чтобы вся эта часть отделилась от острова.
чтобы определить те участки острова, которые благодаря своей толщине могли
бы дольше противостоять таянию. И оказалось, что наибольшая толщина была
именно в окрестностях мыса Батерст, в том самом месте, где прежде
находилась фактория; причем дело было отнюдь не в толщине слоя земли и
песка - это не служило бы никакой гарантией, - а в толщине ледяной основы
острова. В сущности это оказалось счастливым обстоятельством. Скважины,
проделанные в земле и во льду, были оставлены открытыми, и каждый день
можно было наблюдать, как ледяная кора становится все тоньше. Процесс этот
шел медленно, но неуклонно. Надо было полагать, что остров не продержится
больше трех недель, имея в виду то досадное обстоятельство, что он
дрейфовал в водах, все сильнее нагревавшихся лучами солнца.
Корнев Павел
Посняков Андрей
Ларссон Стиг
Посняков Андрей
Махров Алексей
Майер Стефани