Чтение 74–й страницы книги ~Кристина~

(Этот проклятый Дженкинс следит за мной, хотя ему следовало бы почаще
оглядываться назад... Только будь на моей стороне, Дэннис. Ты знаешь, что
случается с говнюками, которые мешают мне...)

Седьмая смерть, последовавшая за знакомством с Эрни Каннингеймом и его
Кристиной. Полиция вряд ли могла не видеть связи этих событий, но в статье
ни о чем подобном не говорилось.

Седьмая смерть.

Когда же это закончится? Убийства становились привычными. Если Майкл и
Регина не примут безумной идеи Эрни, вдруг пожелавшего поехать в Калифорнию,
то очередь может дойти и до них. Или допустим, что он в будущий четверг
подойдет на третьей перемене к Ли и предложит ей выйти за него замуж, а она
просто откажется, если не пошлет его куда подальше? Что тогда она увидит на
обочине дороги, возвращаясь домой после школы?

Боже, мне было страшно.

Я снова взял газету и посмотрел на фотографию искореженного автомобиля
Дженкинса. АВТОМОБИЛЬ СМЕРТИ, - гласила надпись.

"А может быть, так. - подумал я, - Дженкинсу нужно было не просто узнать,
кто продавал Дарнеллу контрабандные сигареты и фейерверки. Дженкинс детектив
из полиции штата, а детективы из полиции штата обычно ведут два-три дела
сразу. Он мог бы попытаться выяснить, кто убил Шатуна Уэлча. Или мог бы..."

Я встал на костыли и проковылял в мамину комнату.

- Да, Дэнни?

- Извини, что отвлекаю тебя, мам...

- Не будь занудой, Дэнни.

- Ты сегодня собираешься в город?

- Да, а что?

- Мне нужно в библиотеку.

***

В субботу с самого утра шел снег. К полудню от просмотра микрофильмов у
меня разболелась голова, но я уже нашел то, что хотел.

Дженкинсу было поручено расследование по делу о наезде на Уэлча, тут все
верно.., но, кроме того, он расследовал то, что случилось с Реппертоном,
Трелани и Стэнтоном. Он был бы очень плохим полицейским, если бы, занимаясь
этими происшествиями, не думал об Эрни Каннингейме.

Я выключил экран проектора, откинулся на спинку стула и закрыл глаза. Я
попытался на минуту поставить себя на место Дженкинса. Он подозревает, что
Эрни каким-то образом замешан во всех четырех убийствах. Подозревает ли он
Кристину? Может быть, да. В детективных фильмах и книгах они всегда проводят
идентификацию оружия, пишущих машинок и автомобилей, пострадавших в авариях.
Ищут вмятины, облупившуюся краску...

Затем обнаруживаются махинации Дарнелла. Дженкинсу это на руку. Гараж
будет закрыт и опечатан. Может быть, Дженкинс подозревает...

Что?

Я напряг воображение. Итак, я полицейский. Я провожу дознание, задаю
вопросы и выслушиваю ответы. Кого же я подозреваю? Спустя мгновение до меня
дошло.

Конечно же, сообщника. Я подозреваю, что в деле участвовал какой-то
сообщник. Он должен был участвовать в деле. Ни один человек в здравом
рассудке не заподозрит, что машина могла действовать самостоятельно.
Поэтому?..

Поэтому, опломбировав гараж, Дженкинс приводит лучших специалистов из
криминалистической лаборатории. Они дюйм за дюймом исследуют Кристину,
пытаясь найти хоть какую-нибудь улику или малейшее свидетельство о
случившемся. С точки зрения Дженкинса такие свидетельства должны
существовать. Наезд на человека - это отнюдь не наезд на пуховую подушку.
Тем более наезд на деревянный барьер в Скуантик-Хиллз.

Так что же они находят, эти эксперты по дорожным происшествиям?

Ничего.

Теперь перенесемся в день после загадочного убийства Дарнелла. Дженкинс
опять появляется в гараже, поскольку стена дома еще меньше похожа на пуховую
подушку. Теперь - по мнению Дженкинса - следы преступления просто неизбежны.
И что же он снова видит?

Кристину. Чистую и непорочную.

Дженкинс оказывается перед дилеммой, которую не в силах разрешить.
Кристина имеет полное алиби. И Кристина имеет отношение ко всем убийствам.
По сути дела, она является связующим звеном в цепи всех недавних убийств.
Возможно, его логика и убила его.

На ней ни одной царапины. Но почему? Может быть, Дженкинс не располагал
всеми фактами? Я вспомнил о милеометре, вращавшемся в обратную сторону.
Вспомнил об уменьшавшихся трещинах на лобовом стекле - они тоже росли в
обратную сторону. И наконец вспомнил о своей кошмарной поездке домой после
встречи Нового года - старые машины у обочины дороги, которые выглядели как
новые, театр Стрэнд, который восстал из руин, и пустые окраины Либертивилла,
которые были застроены двадцать лет назад.

Я подумал: на самом деле Дженкинса убило то, что он ничего не знал об
этих моих воспоминаниях.

И вот еще что: если вы долго ездите на каком-нибудь одном автомобиле, то
можете вспомнить, как он дошел до такого состояния, когда уже бесполезно
ремонтировать его - так бывает всегда, ведь не бывает вечных машин - сначала
выходит из строя аккумулятор, потом засоряется карбюратор, потом ветшает
обивка...

Это как в кинофильме. А если вы можете прокрутить кинопленку в обратную
сторону...

- Сэр, вы будете что-нибудь еще заказывать? - спросил библиотекарь, и я
чуть не вскрикнул от испуга.

***

Вечером я позвонил Джорджу Лебэю. - Да, мистер Гилдер, - сказал он. У
него был еще более старый, уставший голос. - Я хорошо помню вас. У нас с
вами был тягостный разговор в одном из самых плохих мотелей Америки. Чем
могу быть полезен для вас?

Я колебался. Должен ли я был сказать ему, что его брат восстал из
мертвых? Что даже могила не смогла положить конец его ненависти к говнюкам?
Сказать, что он завладел моим другом и выбрал его так же бесповоротно, как
Эрни остановил свой выбор на Кристине? Должны ли мы были поговорить о смерти
и бессмертии, о времени и нетленной любви?

- Мистер Гилдер? Вы никуда не ушли?

- У меня неприятности, мистер Лебэй. И я не знаю, как рассказать вам о
них. Это касается вашего брата.

В его голосе послышалась какая-то напряженность.

- Не понимаю, как ваши неприятности могут касаться его. Ролли умер.

- В том-то и дело. - Я уже не мог контролировать собственного голоса. Он
задрожал и чуть не сорвался на фальцет. - По-моему, он не умер.

- О чем вы? - Его интонации были укоряющими и испуганными. - Извините, но
ваша шутка лишена всякого юмора.

- Это не шутка. Позвольте, я расскажу вам обо всем том, что случилось
после смерти вашего брата.

- Мистер Гилдер, передо мной лежит рукопись, которую нужно срочно
корректировать, и у меня совершенно нет времени на...

- Пожалуйста, - сказал я. - Прошу вас, мистер Лебэй, пожалуйста, помогите
мне и моему другу.

В трубке наступило долгое молчание, а потом Лебэй вздохнул.

- Рассказывайте вашу историю, - тоскливо произнес он и через некоторое
время добавил:

- Будьте вы прокляты.

***

Когда я закончил свой рассказ, в трубке опять наступило молчание.

- Мистер Лебэй? Вы никуда не ушли?

- Я здесь, - наконец произнес он. - Мистер Гилдер - Дэннис - я не хочу
вас обидеть, но вы должны понимать, что ваши предположения выходят далеко за
границы - возможного психофизиологического феномена и достигают...

Он запнулся.

- Границ сумасшествия?

- Я бы не хотел употреблять подобного выражения. По вашим словам, вы
получили серьезную травму на футбольном матче. Не могла ли она оказать
какое-то влияние на ваше воображение...

- Мистер Лебэй, - перебил я, - у вашего брата никогда не было поговорки о
маленьком бродяге?

- О ком?

- О маленьком бродяге. Ну, вроде того, как, попав скомканной бумагой в
мусорную корзину, сказать:

- Два очка. Только вместо этого произнести: "Смотри, как он попал в
задницу маленького бродяги". Ваш брат никогда так не говорил?

- Откуда вы узнали об этом? - А затем, не дав мне времени на ответ:

- Он прибегал к этой фразе, когда вы встречались с ним?

- Нет.

- Мистер Гилдер, вы - лжец.

Я ничего не сказал. У меня затряслись руки. Ни один взрослый никогда не
говорил мне ничего подобного.

- Дэннис, простите, я виноват. Но мой брат умер. Он был неприятным,
возможно, даже порочным человеком. Но он умер, и все эти мрачные фантазии и
домыслы...

- Кто такой маленький бродяга? - спросил я. Молчание.

- Это Чарли Чаплин?

Я начал думать, что он вообще не ответит: Но он наконец тяжело вздохнул и