этом городке, где все дышит войной, и отведу вас в убежище, более вас
достойное.
нее смотрят, с каким жадным любопытством, прекратив свои занятия, слушают
каждое слово, сказанное ею и стариком, она застенчиво приняла предложенную
ей руку, и они в полном молчании покинули комнату, а затем и дом - через
дверь, противоположную той, в какую вошла Сесилия, и оказались на другой
улице, в стороне от шумной и пьяной толпы.
разделить с ними заключение, либо на время расстаться с ними. А если часовые
догадаются, что за человек тот, кто привел вас сюда, ему придется плохо.
свободы? Неужто вы думаете, что наши соотечественники так безрассудны, что
позволят подобному человеку свободно разгуливать по нашему лагерю? Нет, нет,
- пробормотал старик с тихим ликующим смехом, - он искушал судьбу, как
глупец, и погибнет, как собака!.. Ну, идемте! Место, куда я вас веду, в двух
шагах, и вы сможете вызвать к себе этого человека, когда захотите.
скоро остановились у двери простого уединенного дома, перед которым взад и
вперед ходил часовой. Позади дома то появлялась, то исчезала длинная тень
другого часового - свидетельство того, как бдительно охраняли тех, кто
находился внутри.
расхаживавшего там еще одного часового с ружьем.
хорошего.
другую дверь, воскликнул:
Не успела она выразить ни удивления, ни испуга, как очутилась в объятиях
своего мужа.
Глава 31
высвобождаясь из крепких объятий Линкольна. - В какую минуту ты покинул
меня!
сожалений! Как скоро я почувствовал всю силу тех уз, что связали нас с
тобой! Если только мое безрассудство не разорвало их навеки...
такую сеть, что сумею тебя удержать.
пусть все прошлое будет забыто! Я прошу, я настаиваю: никаких объяснений! Ты
был обманут, но я вижу раскаяние в твоих глазах: теперь к тебе вернулся
рассудок. Так будем говорить только о тебе. Почему тебя так стерегут -
скорее как преступника, чем как офицера королевской армии?
венчались, Сесилия!
улыбка согнала с ее лица последние следы печали и заботы. - Я уж больше не
верю в предзнаменования, Лайонел, - продолжала она. - Впрочем, если даже
одно и было послано нам, разве оно уже не исполнилось? Я не знаю, Лайонел,
что значит для тебя благословение докипающей землю души, но для меня большое
утешение в том, что моя бабушка, умирая, благословила наш поспешный союз.
мрачно отошел в дальний угол комнаты.
сказал он, - и я готов подчиниться твоей воле и предать забвению прошлое, но
я продолжу свой рассказ. Ты помнишь, в ту ночь разразилась такая буря, что
никто не отважился бы без крайней нужды выйти из дома, но я решил
воспользоваться непогодой и с помощью флага, который всегда был в
распоряжении дурачка Джэба Прея, покинул город. Раздраженный... Я сказал -
раздраженный? Нет, скорее терзаемый ураганом страстей, перед которыми
бледнела разбушевавшаяся стихия, я слишком далеко зашел... Сесилия, я был не
один!
но что же было дальше?
армии за нищего дурачка, хотя и пользующегося некоторыми привилегиями. В
нашей тревоге мы позабыли.., поверь мне, дорогая Сесилия, если бы ты знала,
при какой сцене я присутствовал, какие причины толкали меня, ты оправдала бы
мое как будто непонятное бегство от тебя!
свою недавнюю утрату и свой пол, наконец, последовать за человеком,
недостойным моего участия? - ответила Сесилия, и лицо ее вспыхнуло и от
смущения и от силы охвативших ее глубоких чувств. - Не думай, что я пришла
сюда, чтобы, как слабая женщина, упрекать тебя в несовершенных прегрешениях.
Я ваша жена, майор Линкольн, и должна поддерживать вас в те минуты, когда
вам больше всего нужна нежность супруги.
выполнить ли его, лишь потому, что на меня устремлены взоры людей.
начал метаться по комнате. - Порой мне кажется, что проклятие, сгубившее
отца, тяготеет и над сыном!
сможешь сделать меня счастливой?
ты успокоишься, ты будешь справедливее к нам обоим, ты будешь покорен воле
божьей! Ну, а теперь вернемся к твоему аресту. В твоем необдуманном
появлении в американском лагере вряд ли можно усмотреть преступные
намерения, и будет нетрудно убедить офицеров, что ты не способен на подобную
низость.
раздался негромкий, спокойный голос Ральфа, неожиданно вошедшего в комнату.
- Майор Линкольн слишком долго внимал решениям тиранов и рабов и забыл о
стране, в которой он родился. Если он хочет спастись, пусть откажется от
своих заблуждений, пока еще может сделать это с честью.
начал быстро и взволнованно шагать по комнате, не удостаивая непрошеного
гостя ответом.
муфту, словно заслонясь от какого-то ужасного зрелища.
коридоре. Дверь в комнату отворилась, и на пороге появился Меритон. Увидев
его, Сесилия вскочила с кресла и, сделав ему знак удалиться, в каком-то
исступлении закричала:
верх над почтительностью к его супруге.
Англии, для меня не было более радостной минуты! Ах, если бы мы были сейчас
в Равенсклифе или в Сохо, я бы счел себя самым счастливым человеком во всех
трех королевствах! Ах, сударь, уедем поскорее из этой колонии и вернемся в
страну, где нет мятежников, где не поносят ни короля, ни палату лордов, ни
палату общин!
Уходите, идите в трактир, в какой-нибудь колледж, дуда угодно, только не
оставайтесь здесь!
вас! Каких только кощунственных речей я не наслушался, сударь, пока был там!
Они говорили о священной особе монарха так дерзко, словно он простой
дворянин. Как я был счастлив, когда меня освободили!
речи не о земном владыке, а о самом царе царей, - возразил Ральф.
значение презрительного взгляда, каким лакей смерил старика, внушившего ему
такую неприязнь во время их совместного плавания. - Тут есть и другие
комнаты, не правда ли, майор Линкольн? Пусть мои спутники побудут там. Ведь
ты же не допустишь, чтобы слуги присутствовали при нашем свидании!
здесь ты не нашла радости, то, по крайней мере, ты хоть в безопасности.
Ступай в соседнюю комнату, Меритон! Если ты понадобишься, то войдешь сюда
через эту дверь.
слово, которое он произнес с особенным ударением: "Мило!" - но по его
злобному взгляду, брошенному на Ральфа, легко можно было догадаться, кто
Володихин Дмитрий
Шекли Роберт
Круз Андрей
Корнев Павел
Махров Алексей
Шилова Юлия