влияние сирийских богачей. Вергилиан опасался, что ему придется опять
отправиться на Восток в качестве представителя сенатора, а поэту теперь
становилось скучно при одном упоминании о корабле.
возрастом и я стал по-другому смотреть на мир, уже испытав первые радости
и разочарования любви, и все уже не казалось мне теперь таким заманчивым,
как раньше. Делия тоже не помышляла больше о своем грешном искусстве и,
если бы не Вергилиан, готова была оставить Рим и уйти в какую-нибудь
трущобу, где ее никто не знал. Так она говорила мне по дружбе. Мы с ней
беседовали иногда, и было приятно слышать, что она не считает Вергилиана,
сомневающегося во всем, таким, как все. Тот, кто сомневается, по ее
мнению, рано или поздно находит истину. Я про себя грустно улыбался: какую
истину мог найти поэт? Но глаза Делии становились с каждым днем печальнее.
Тогда и было решено, что мы поедем в Оливий, и Веспилон обещал
предоставить нам повозку и мулов. Так я странствовал с друзьями, переезжая
с места на место, хотя мне уже давно пора было отправиться в Томы с
посохом и сумой, в которой лежали не только копия сенатского постановления
и список Тацита, но много всяких других сокровищ и в том числе янтарный
шарик величиной с голубиное яйцо. Однажды Маммея была с Вергилианом в
библиотеке, и вдруг у нее порвалась нитка ожерелья. Мы собрали
рассыпавшиеся во все стороны золотистые шарики. А на другой день я нашел
еще один, закатившийся в угол, и утаил его.
покоя. Несколько дней спустя нас разбудили среди ночи ужасные крики и лай
псов. Я подошел к окну. По двору бегал домоуправитель с факелом в руках и
взывал громким голосом:
ничего не мог толком объяснить. Но выломанная в эргастуле дверь весьма
красноречиво доказывала, что птицы улетели на свободу. Старый Антип
плакал, вытирая корявой рукой слезы:
насмерть Веспилон.
собирали драгоценности и лучшие одежды. Сам Веспилон дрожащими руками
укладывал в корзину наиболее дорогие свитки.
могут перерезать, как баранов. Собирайся проворнее с приятелем. Делия
поедет с Прокулой.
рассказами о разбойниках:
хозяйничал Феликс Булла.
латроне:
образовалась шайка в количестве шестисот беглых рабов. Они нападали на
путников и на виллы, грабили и убивали.
подтвердил его слова соответствующим рассказом:
отдать их на растерзание диким зверям. А он самолично явился в темницу,
выдал себя за префекта, и глупые тюремщики отпустили разбойников на
свободу. Тогда против Феликса послали отряд воинов с центурионом. Но этот
злодей сам предложил себя в качестве проводника, заманил центуриона в
засаду, остриг ему голову, как рабу, и отпустил с наказом, чтобы господа
хорошо обращались со своими невольниками. Как будто мы должны нежничать с
этими ленивцами!
имя... Но и он ничего не преуспел бы, даже и со множеством воинов, если бы
злодея не выдала любовница. Он ей изменял с другой, и ревнивая женщина
привела трибуна в пещеру, где спал разбойник. Они схватили Феликса, и
потом звери растерзали мятежника на арене в пример другим.
домоуправителя, мы поспешили в Неаполь, под защиту его стражей.
некий блаженный сон. Подобная красота создана для утешения человеческой
души, которую посещают сомнения и печали. В этом краю виллы тянутся по
берегу моря белыми видениями до самой Мизены, украшенные колоннами,
балюстрадами и статуями. Везде виднеются кущи лавровых деревьев. Здесь
вечно господствует тихая нега, зима мягкая, а лето овеяно зефирами, и
приятно вспомнить, что в здешних местах некогда жили Цицерон, Вергилий,
Марциал.
виноградники, дремлют Байи и Кумы, а ленивые волны лазурного моря
соединяются с греческим весельем и римским умом. Все здесь устроено для
радости смертных - прохладные рощи, садки устриц, мраморные скамьи. Но
особенно прекрасен Неаполитанский залив, над которым лиловеет двугорбый
Везувий. Тревожный дым над горою как бы угрожает новыми бедствиями, по ту
сторону залива, где некогда давили в точилах виноград и стада телиц щипали
благовонные травы, теперь запустение, но люди здесь не думают о печальном
и предаются радостям любви.
страдал от измены легкомысленной Проперции. Иногда мне казалось, что не
стоит жить в мире, где возлюбленная готова отдаться по прихоти первому
встречному и забыть страстные обещания. Но и меня утешала окружающая
красота. Я бродил в миртовых рощах, где в темноте слышались любовный шепот
и нежные вздохи. В этих кущах таится опасность для женского целомудрия, и
еще Марциал писал, что многие матроны являлись сюда Пенелопами, а уезжали
Еленами. Я тоже искал какую-то неведомую встречу, и порой женский смех, от
которого трепетали нежные перси горожанки, заставлял сжиматься мое сердце
сладостными предчувствиями.
7
врача. Обратились к неаполитанскому медику Ксенофонту. Этот огромный
человек с волосатыми руками и черной бородой, приложив ухо к спине
больной, долго слушал одному ему ощутимые шумы болезни. Потом прикладывал
к нежной коже два пальца и стучал по ним двумя пальцами другой руки. Он
мял Делии живот и спрашивал:
какие отвары нужно пить Делии.
какое больная испытывает при произнесении того или иного слова, и заявил,
что не помешает в данном случае и молочное лечение.
Хозяйство находилось там в большом запустении, оставленное на вороватого
управителя. Его звали Нумерий. Когда он приезжал в Рим с докладом
господину, то рассказывал, что дом и все строения пришли в ветхость,
оливковые деревья разрослись в тенистую рощу. Кроме управителя, в имении
трудился еще один старый раб и благодарил богов, что хозяин забыл о нем и
что Нумерий не слишком требовательный надсмотрщик. Как я потом убедился,
это соответствовало истине. Нумерий считал, что нет никакого смысла
утруждать себя излишним рвением, и любил полежать где-нибудь в прохладе и
выпить в одиночестве кувшин вина, философствуя о земной суете.
Снисходительному господину он слал много отчетов и очень мало оливкового
масла, ссылаясь на червей, пожирателей оливок.
Оливий, расположенный не так далеко от Путеол, вполне в моих интересах. В
этот порт скоро должна была прийти "Фортуна", и Трифон мог доставить меня
на остров Родос, откуда постоянно ходили корабли в Понт, и я еще раз
поверил поэту.
прошло его детство.
Орловский Гай Юлий
Белоусов Валерий
Шилова Юлия
Ковальчук Вера
Никитин Юрий
Белов Вольф