Чтение 74–й страницы книги ~Петр и Алексей~

Петр удивился. Что-то странное, как будто жуткое, было
для него в этих словах: "показался подобен царю". Никог-
да не думал он о том, что Алексей похож на него лицом.

"Только постояв одни сутки в том месте,-продол-
жал Веселовский,- вещи свои перевез на наемном фур-
мане; а сам на другой день, заплатя иждивение, пешком
отошел от них, так что они неизвестны, не отъехал ли
куды. А будучи в том вирцгаузе, купил готовое мужское
платье кофейного цвету своей жене, и оделась она в муж-
ской убор". Далее след исчезал. "Во всех здешних вирц-
гаузах и почтовых дворах, и в партикулярных и публич-
ных домах спрашивал, но нигде еще допроситься не мог;
также через шпионов искал; ездил по двум почтовым до-
рогам, ведущим отсюда к Италии, по тирольской да карин-
тийской: никто не мог дать мне известия".

Царь, догадываясь, что царевича принял и скрыл в
своих владениях цесарь, послал ему из Амстердама письмо:

"Пресветлейший, державнейший Цесарь!
Я принужден вашему цесарскому величеству с сердеч-
ною печалью своею о некотором мне нечаянно случившемся
случае в дружебнобратской конфиденции объявить, а
именно о сыне своем Алексие, как оный, яко же чаю ва-
шему величеству, по имеющемуся ближайшему свойству
не безызвестно есть, к высшему нашему неудовольству,
всегда в противном нашему отеческому наставлению яв-
лЯЛСЯ, також и в супружестве с вашею сродницею непо-
рядочно жил. Пред нескольким временем,,. получа от нас
повеление, дабы ехал к нам, чтобы тем отвлечь его от
непотребного жития и обхождения с непотребными людь-
ми,- не взяв с собой никого из служителей своих, от нас
ему определенных, но прибрав несколько молодых людей,-
с пути того съехав, незнамо куды скрылся, что мы по се
время не могли уведать, где обретается. И понеже мы
чаем, что он к тому превратному намерению, от некоторых
людей совет приняв, заведен, и отечески о нем сожалеем,
чтоб тем своим бесчинным поступком не нанес себе не-
возвратной пагубы, а наипаче не впал бы каким случаем в
руки неприятелей наших, того ради, дали комиссию рези-
денту нашему при дворе вашего величества пребываю-
щему, Веселовскому, онаго сыскивать и к нам привезть.
Того ради, просим вашего величества. Что ежели он в ваших
областях обретается тайно или явно, повелеть его с сим
нашим резидентом, придав для безопасного проезду не-
сколько человек ваших офицеров, к нам прислать, дабы
мы его отечески исправить для его благосостояния могли,
чем обяжете нас вечно к своим услугам и приязни. Мы
пребываем при сем

вашего цесарского величества верный брат
Петр"

В то же время доведено стороною до сведения цесаря,
что, ежели не выдаст он царевича по доброй воле, царь
будет искать его, как изменника, "вооруженною рукою".

Каждое известие о сыне было оскорблением для царя.
Под лицемерным сочувствием сквозило тайное злорадство
Европы.

"Некий генерал-майор, возвратившийся сюда из Ган-
новера,- доносил Веселовский,- будучи при дворе, гово-
рил мне явно, в присутствии мекленбургского посланни-
ка сожалея о болезни, приключившейся вашему величеству
от печалей, из коих знатнейшая та, что-де ваш крон-
принц "невидим учинился", а по-французски в сих тер-
минах: Il est eclipse. Я спросил, от кого такую фальши-
вую ведомость имеет. Отвечал, что ведомость правдивая
и подлинная; я слышал ее от ганноверских министров. Я воз-
ражал, что это клевета по злобе ганноверского двора".

"Цесарь имеет не малый резон кронпринца секундо-
вать,-
Помочь (франц. seconder).
сообщал Веселовский мнение, открыто высказы-
ваемое при чужеземных дворах,- понеже-де оный крон-
принц прав перед отцом своим и имел резон спастись из
земель отцовых. Вначале, будто, даше величество, вскоре
после рождения царевича Петра Петровича, принудили
его силою дать себе реверс, по силе коего он отрекся от
короны и обещал ретироваться во всю свою жизнь в пу-
стыню. И как ваше величество в Померанию отлучились,
и видя, что он, по своему реверсу, в пустыню не пошел,
тогда, будто, вы вымыслили иной способ, а именно при-
звать его к себе в Дацкую землю и под претекстом
Предлог (франц. pretexte).
обучения, посадя на один воинский свой корабль, дать указ
капитану вступить в бой со шведским кораблем, который
будет в близости, чтоб его, царевича, убить. Чего ради
принужден был от такой беды уйти".

Царю доносили также о тайных переговорах цесаря с
королем английским, Георгом 1: "Цесарь, который, по
родству, по участию к страданиям царевича и по велико-
душию цесарского дома к невинно гонимым, дал сыну царя
покровительство и защиту", спрашивал английского ко-
роля, не намерен ли и он, "как курфирст и родствен-
ник брауншвейгского дома, защищать принца", причем
указывалось на "бедственное положение - miseranda соп-
ditio - доброго царевича", и на "явное и непрерывное
тиранство отца - clara et continua paterna tyrannidis, не
без подозрения яда и подобных русских galanterien".
Иронич. "учтивостей, галантностей" (нем.).
Сын становился судьею отца.

А что еще будет? Царевич может сделаться оружием
в руках неприятельских, зажечь мятеж внутри России, под-
нять войною всю Европу - и Бог весть, чем это кончится.
"Убить, убить его мало!"-думал царь в ярости.
Но ярость заглушалась другим, доселе неведомым чув-
ством: сын был страшен отцу.

КНИГА ШЕСТАЯ

ЦАРЕВИЧ В БЕГАХ

Царевич с Евфросиньей катались в лодке лунною
ночью по Неаполитанскому заливу.

Он испытывал чувство, подобное тому, которое рож-
дает музыка: музыка - в трепете лунного золота, что
протянулось, как огненный путь, по воде, от Позилиппо
до края небес; музыка-в ропоте моря и в чуть слыш-
ном дыхании ветра, приносившего, вместе с морскою со-
леною свежестью, благоухание апельсинных и лимонных
рощ от берегов Сорренто; и в серебристо-лазурных, за
месячной мглою, очертаниях Везувия, который курился
белым дымом и вспыхивал красным огнем, как поту-
хающий жертвенник умерших, воскресших и вновь умер-
ших богов.

- Маменька, друг мой сердешный, хорошо-то как!-
прошептал царевич.

Евфросинья смотрела на все с таким же равнодуш-
ным видом, как, бывало, на Неву и Петропавловскую
крепость.

- Да, тепло; на воде, а не сыро,- ответила она, по-
давляя зевоту.

Он закрыл глаза, и ему представилась горница в доме
Вяземских на Малой Охте; косые лучи весеннего вечер-
него солнца; дворовая девка Афроська в высоко подо-
ткнутой юбке, с голыми ногами, низко нагнувшись, моет
мочалкою пол. Самая обыкновенная деревенская девка
из тех, о которых парни говорят: вишь, ядреная, кругла,