тому же сын советника парламента - это не Крильон, да и не Роган. Графу
Ферро удастся войти в Верхнюю палату только с заднего хода. Но если его брак
будет расторгнут, он, к великому удовольствию короля, может получить звание
пэра по наследству от какого-нибудь престарелого сенатора, не имеющего
сыновей, а только дочь. Что же, закинем для начала этот крючок и припугнем
графиню", - думал он, поднимаясь по ступеням.
нащупал язву, терзавшую г-жу Ферро. Дама эта приняла его в очаровательной
зимней столовой за завтраком, играя с обезьянкой, прикованной цепочкой к
деревянной стойке с железными перекладинами. На графине был изящный пеньюар;
неубранные локоны небрежно падали из-под чепчика, придавая ее лицу задорное
выражение. Она сияла радостью и была весела. Стол сверкал серебром,
позолотой, перламутром, в великолепных фарфоровых вазах стояли редкостные
цветы. Увидев, среди какой роскоши и почета живет графиня Шабер,
обогатившаяся на мнимой смерти своего мужа, меж тем как тот ютился у бедного
торговца, среди коров и кроликов, Дервиль подумал: "Отсюда следует мораль:
хорошенькая женщина ни за что на свете не захочет признать мужа, и даже
любовника, в несчастном старике, который носит замызганную шинель, парик из
пакли и дырявые сапоги".
полуфилософские, полуиронические мысли, которые не могут не притти в голову
тому, кто прекрасно видит, в силу своего положения, подоплеку вещей под
всяческими обманами, скрывающими семейную жизнь большинства парижан.
занятия: она поила кофе свою ручную обезьянку.
которым графиня промолвила: "Добрый день, господин Дервиль", - я пришел к
вам по весьма серьезному делу.
сожаления, если бы он присутствовал при нашей беседе. Впрочем, от Дельбека я
знаю, что вы предпочитаете вести ваши дела лично, не беспокоя графа.
Дервиль. - Послушайте, сударыня, достаточно одного слова, чтобы вы
почувствовали всю серьезность положения. Граф Шабер жив!
небылицами? - спросила она рассмеявшись.
взглядом Дервиля: этот взгляд проникал в тайники ее души, требуя
немедленного ответа.
не подозреваете размеров грозящей вам опасности. Я не буду говорить ни о
неоспоримой подлинности бумаг, ни о неопровержимости доказательств,
подтверждающих существование графа Шабера. Вы знаете также, что за
сомнительное дело я не возьмусь. Если вы решитесь оспаривать наше требование
признать недействительным акт о смерти, вы проиграете первый процесс, а это
решит в нашу пользу и все остальные.
которые могли бы выйти из-под пера искусного адвоката, располагающего весьма
любопытными подробностями этого дела, - он может многое извлечь из писем,
полученных вами от вашего первого мужа еще до свадьбы с графом Ферро.
Шабера не получала; а если кто-нибудь присвоил себе имя полковника, значит
это интриган, беглый каторжник, вроде Коньяра. Страшно даже подумать! Что
же, по-вашему, полковник воскрес? Сам Бонапарт через своего адъютанта
выразил мне соболезнование по поводу смерти полковника, и я по сей день
получаю пенсию - три тысячи франков, назначенную мне палатой как его вдове.
Я имела тысячи оснований гнать всех Шаберов, являвшихся ко мне, так же как я
прогоню и тех, что вздумают еще явиться.
сколько нам заблагорассудится, - холодно произнес Дервиль, который,
забавляясь в душе, намеренно разжигал гнев графини с целью вырвать у нее
какое-нибудь неосторожное признание: прием, обычный у юристов, привыкших не
терять спокойствия, тогда как их противники или клиенты выходят из себя.
"Что ж, война так война", - подумал он и в мгновенье ока измыслил подвох,
чтобы сразу убедить графиню в слабости ее позиций. - Существует
доказательство того, что первое письмо было вам вручено, сударыня, -
продолжал он, - а в этом письме содержались ценные бумаги.
Видите, вы попались в первую же ловушку, поставленную вам юристом, а
воображаете, что можете бороться с правосудием.
поборов стыд и обретя хладнокровие, присущее подобным женщинам, сказала:
будьте любезны...
же мере, как и полковника. Неужели вы полагаете, что я хочу потерять такую
ценную доверительницу, как вы?! Но вы не хотите меня слушать...
несчастного. Вы так богаты, а граф по вашей милости вынужден побираться.
Сударыня, адвокаты весьма красноречивы, когда дело красноречиво само по
себе. Не забывайте, что в этом деле имеются обстоятельства, способные
возбудить против вас общественное мнение.
сжигавшего ее на медленном огне, - допустим даже, что ваш Шабер существует,
но у меня дети! Ради них суд утвердит мой второй брак, а я отделаюсь суммой
в двести двадцать пять тысяч франков, вернув ее господину Шаберу.
дела. Если, с одной стороны, имеются мать и двое ее детей, то с другой -
страдает человек, раздавленный несчастьями, состарившийся по вашей вине,
из-за вашего жестокосердия. Где он найдет себе жену? Да и потом, вправе ли
судьи преступить закон? С точки зрения закона, за вашим браком с полковником
сохраняется преимущество. А кроме того, поскольку вы будете выставлены в
черном свете, вы рискуете приобрести еще одного противника, и притом
нежданного. И от этой-то опасности я и хотел бы вас избавить.
мать своих детей...
привыкли читать в человеческих сердцах. Сейчас господин Ферро не имеет ни
малейшего желания расторгнуть свой брак и, несомненно, обожает вас, но если
кто-нибудь шепнет ему, что ваш брак могут признать недействительным и что
вы, его супруга, будете заклеймены общественным мнением как преступница...
Франции и унаследовать от него это звание по указу короля.
несчастного полковника выиграно".
спокойна, ибо речь идет не о каком-нибудь проходимце, а о человеке
прославленном, о генерале, графе, кавалере ордена Почетного легиона,
награжденном большим офицерским крестом. Ежели человек этот потребует
вернуть ему жену...
вы, мне не надо! Как же быть?
глазах; быть может, она рассчитывала сыграть на том чувстве, которое питал к
ней ее первый муж, и с помощью какой-нибудь женской хитрости повернуть дело
себе на пользу.
мы предъявил наши бумаги в суд, либо вы соблаговолите сами зайти ко мне,
чтобы выработать условия соглашения, - сказал Дервиль откланиваясь.
супруги, разлученные обстоятельствами почти сверхъестественными, прибыли с
двух противоположных концов Парижа, чтобы встретиться в конторе их общего
поверенного. Деньги, которыми Дервиль щедро снабдил полковника, позволили
ему одеться прилично его положению. Мнимоусопший приехал в весьма недурном
кабриолете. На Шабере был теперь со вкусом подобранный парик, синий суконный
костюм, белоснежное белье, в вырезе жилета виднелась красная лента, на
которой носят орден Почетного легиона. Вместе с прежними широкими привычками
полковник обрел и свою былую военную выправку. Держался он прямо. На лице
его, важном и загадочном, читалось счастье, все воскресшие надежды на
счастье, оно казалось помолодевшим и более красочным, если позволительно
позаимствовать у живописцев одно из самых характерных их выражений. Он так
же мало походил на прежнего Шабера в поношенной шинели, как мало походит
стертый грош на только что отчеканенный золотой.
старой армии, одного из тех героев, в которых отражена наша национальная
слава, подобно тому как солнце сияет своими лучами в каком-нибудь осколке
Шломо Вульф
Корнев Павел
Василенко Иван
Шилова Юлия
Круз Андрей
Прозоров Александр