черных кудрявых волосах. Я так и не понял сколько ей лет, прекрасная белая
кожа, но проблескивающая седина в кудрях, легкая походка, но чересчур пышный
бюст.
недалеко, у родственников, в доме наискосок. И всю ночь зуб доставал. Они и
говорят, сходи к
рабоче-крестьянскую, затем спросила:
я торопливо вынул из кармана кипу смятых денег. Это растопило-таки лед
недоверия в глазах медсестры.
вообще-то всегда принимаем до четырех, но сегодня лишь до двух.
дверь по правую сторону я увидел толстую женщину, неторопливо расставляющую
на большом кругом столе чайные чашки. На звук наших шагов она подняла
голову, и я машинально с ней поздоровался. Дама открыла рот, но не для
ответного приветствия, а просто от удивления. Медсестра так же сдавленно
хихикнула. Я не понял, что сделал не так, но мне понравилась реакция обеих
женщин, и далее я повел себя в том же стиле.
креслами, парой журнальных столиков, цветами в пестрых горшках и большим
фикусом.
этом в руках шапку и чуточку заискивающе раскланиваясь. Народу, впрочем,
было немного: солидная женщина лет пятидесяти, одетая дорого, но безвкусно,
и двое мужчин, один молодой, поджарый, с быстрыми, резкими движениями, а
другой лет сорока, уже чуточку расплывшийся в талии, с перевязанной щекой.
Дама на мое приветствие лишь коротко глянула на меня и, скривив
презрительную мину, снова застыла в своей монументальной стойке. А вот оба
мужика мной заинтересовались. Сначала я увидел у обоих в глазах смешинку,
затем они отвернулись, но молодой что-то успел шепнуть тому, что сидел с
перевязанной щекой, и тот еле сдержал на губах улыбку.
так, будто только что из коровника, плюс манеры говорить и держать себя.
Одно слово - деревня.
дверью, откуда донеслось противное жужжание зубосверлильного агрегата.
россомаховую шапку, поднял ее, озабоченно отряхнул. Дверь в кабинет не
закрылась до конца, и вскоре я услышал такой диалог:
же говорил, никого больше сегодня не пускай! Приму еще генеральшу и все.
послушная дочка-медсестра и тут же появилась в дверях. По ее лицу было
видно, что она недовольна результатами своего разговора.
всего на три дня, а у нас разве в районной больнице так сделают, как тут у
вас...
извинялся, громко прощался со всеми. Словом, валял Ваньку изо всех сил и
возможностей.
дверь, медсестра, она же по совместительству дочка профессора, громким
шепотом остановила меня:
доме, принимает доцент Кох, тоже очень хороший врач.
для себя закончил любимой присказкой нашего старшины. - Дай вам Бог богатого
жениха.
дочери еврейского народа. Мельком глянув по сторонам, я двинулся к
пельменной, где меня ждал Андрей.
черноглазой вертлявой официанточкой.
с чем?
вспоминать. - Так, значит. В прихожей трое, дама не в счет, а эти двое, - я
снова увидел их лица, глаза, жесты. - У того, что постарше, щека перевязана,
молодой просто держался рукой за щеку. О! Сначала за левую, а когда я
уходил, то уже за правую. Да и больно они веселы для больных. Еще: прием у
него обычно до четырех, а тут в два кончил, сильно нервничал. Метрах в
двадцати от дома стоит бежевая "Волга", в ней двое. Нет, не стоит тебе туда
ходить.
на Западе, имидж.
Люда, возьмите деньги. Я ухожу, но, возможно, еще вернусь, - закончил он
игривым тоном.
ботинки, хорошую бритву Андрею и поехали домой. Получилось удачно. Как раз
вскоре после нашего возвращения на дачу нагрянул ее хозяин. Создалось полное
впечатление, что приехал он не один, а как минимум человек пять. Не знаю,
что было бы, будь на даче только мы с Ленкой, а так все кончилось шумным
застольем. Сослуживцы долго вспоминали прошлое, затем Андрей фантазировал на
темы знакомых мне рассказов Рыжего, перемежая быль с вымыслом, и тонко
вплетая в полотно повествования эпизоды нашей истинной эпопеи. При этом он
неуклонно поддерживал свою старую версию о геологической экспедиции, в
которой якобы мы участвовали. Лейтенант намекал, что денег у нас немерено, и
я все удивлялся, что он молчит о золоте. Лишь когда майор, не слишком твердо
ступая, ушел к своей машине, я спросил об этом Андрея.
то, о чем предупреждал заранее, - сбрил бороду, оставив лишь усы. Странно,
но перед нами оказался словно совершенно другой человек.
Андрей приехал на такси. После ужина он сказал мне:
заказали еще полкило, но что-то я сомневаюсь. Сегодня на всякий случай три
часа катался на метро, все казалось, что кто-то за мной следит. Ну, у тебя
это, я думаю, получится лучше.
Андрей вручил мне пистолет.
московская милиция знает, что есть такой чудак, каждому встречному
предлагающий разжиться золотишком.
электрички. Потом я, словно волчий хвост, повсюду ходил за Андреем, стараясь
не подавать вида, что знаю его. Наконец ровно в одиннадцать он вошел в
небольшое кафе на Старом Арбате, там его шумно и радостно пригласили к
своему столу трое молодых кавказцев. Вели они себя довольно традиционно,
много и громко галдели, шумно поднимали бокалы. Я, изображая из себя
скромного провинциала, присел за свободный столик, долго и терпеливо
дожидался официантку, изредка поглядывая на загулявшую компанию. Сначала
поведение кавказцев жутко действовало мне на нервы. Мне казалось, что они
излишне привлекают к себе внимание. Потом я вдруг понял, что как раз на них
никто не смотрит. Ну гуляют себе грачи, обычное дело. Я сам с трудом уловил
момент, когда Андрей передал пакет с золотом в руки одного из них. Тот
взвесил его в руке, на этом вся проверка кончилось. Затем и Андрей получил
ответный пакет, продолжая весело переговариваться, он слегка порылся в нем и
с довольным видом спрятал в карман.
полчаса и, по моим подсчетам, выпил не менее двух бутылок красного вина. Для
меня это была бы убойная доза, а лейтенант лишь раскраснелся. Чем поразил
еще меня Андрей, он ни разу не взглянул в мою сторону. Я бы так не смог.
побрел к ближайшей станции метро. Два часа мы с ним катались под землей.
Андрей по-прежнему не смотрел в мою сторону, да и я старался только не
потерять его из виду и не отстать от очередного поезда. На три часа мы с ним
Самойлова Елена
Березин Федор
Шилова Юлия
Посняков Андрей
Суворов Виктор
Афанасьев Роман