Чтение 74–й страницы книги ~Секретные поручения~

ходит.

Денис выпил кофе, положил пятитысячную бумажку на блюдце. Предложил Проше
еще сигарету, тот отказался.

- А про кафе "Лабинка" слышал что-нибудь?

Проша взял фартук со стула, вытер руки.

- "Лабинка"... Кто там на раздаче? Ашот? Гена?

- Ираклий.

- Не знаю. Даже если бы и знал, вряд ли я что-то смог бы тебе рассказать.
Зачем?.. Вот ты сам, Денис, только честно - ведь пыхтел когда-нибудь, а?
Нюхал?

Денис рассмеялся, покачал головой.

- Не может быть, - сказал Проша. - Не верю. Даже на выпускном?

- Вино пил на выпускном, - сказал Денис. - Потом было очень плохо.

- Ладно заливать-то.

Проша поправил очки на носу и заговорщически подмигнул.

* * *

Свидетелей из агеевского списка Петровский вызывать в прокуратуру не стал
- допрашивал на работе или дома. Всего их было двенадцать человек, но
показания дали только четверо. Впрочем, он и этого не ожидал.

Аккуратно подколов протоколы скрепкой, Денис сунул их в "дипломат".
"Сними копии, - подсказал Холмс. - Со всех материалов этого говенного дела
сделай копии. И спрячь. Мало ли как обернется..."

В прокуратуру он приехал около трех. Таня Лопатко курила в коридоре,
оперевшись о подоконник.

- Привет, - сказал Денис. - Хулио у себя?

- Говорят, отъехал.

- Надолго?

- Не докладывал.

Макияж снова исчез с ее лица. И что-то железное, холодное слышалось в
голосе.

- А как твои дела вообще?

- Порядок, - сказала Таня, отворачиваясь к окну.

Денис прошел в свой кабинет. На полу лежал сложенный вдвое листок бумаги
- видно, просунули под дверь. "Д. П, спрашивала по телефону какая-то особа".
Буквы торопливые, небрежные.

- Кто это писал?

Денис открыл дверь, но в коридоре уже никого не было. Только синие нити
дыма закручивались в воздухе.

Он сел за стол, подшил оригиналы протоколов в дело, а копии втиснул в
скользкую пластиковую папку. Прошел в фотолабораторию и спрятал папку в
мешок с заскорузлым тряпьем. Вряд ли кто-то полезет сюда в ближайшие десять
лет. А скорей всего вообще никто не станет заглядывать внутрь, сожгут, и
все.

Затем Денис просмотрел материалы по "Визирю". Стекавшиеся в прокуратуру
справки свидетельствовали, что наблюдение ведется, в нем задействовано
немало людей и все они трудятся не покладая рук. А больше они ни о чем и не
свидетельствовали.

"... 11 ноября сего года рабочий день в 000 "Визирь" начался в 8.45, а
закончился в 17.00... грузчики и водители обеденный перерыв провели в
гаражах, а персонал центрального офиса ходил обедать в "Лабинку"... со
склада отгружено двадцать ящиков, развезено по точкам двадцать ящиков...
ничего подозрительного, требующего углубленной проверки, задень не
случилось..."

Машина запущена, она крутится, работает, потребляет материальные и
людские ресурсы, но вместо котлетного фарша на выходе оказывается
обыкновенное дерьмо. Картина на сегодняшний день привычная, и никто не
задается вопросом - почему так происходит?

Таким вопросом задавался один Денис, но и у него появлялась мыслишка:
почему ему больше всех надо? Нет, в самом деле - почему? Они с Валерией
договорились, что сегодня вечером посидят в "Космосе". Денису нужно еще
успеть зайти домой, принять ванну, вымыть голову, побриться, обсохнуть,
пообедать... Еще поздороваться с мамой и выгулять Джоди. Есть ли у него
свежая рубашка? Или надо гладить? Вот проблема! А все эти "Елочки",
"Визири", "Лабинки", фургоны и Хои - на хой они ему нужны?

И Степанцов - по большому счету, зачем он ему нужен? Его поставили на
должность высокие начальники, за ним надзирает Победенный и вся прокурорская
вертикаль, включая самого Генерального! Раз всех он устраивает, на хой
молодому следователю Петровскому и лейтенанту госбезопасности Холмсу портить
себе нервы и искать неприятности на одно место?

Тем более что Степанцов не мафиози в общепринятом смысле: он не вступал в
преступную организацию, не клялся на крови, за него не давали поручительства
"крестные отцы", он никогда не участвовал в убийствах... Степанцов - продукт
всей социальной Системы: бывший коммунист, а ныне - перестроившийся
демократ, один из номенклатурной касты руководителей - спаянных и зрелых,
знающих с кем пить, кому оказывать услуги и взаимопомощь, кому
беспрекословно подчиняться. Если посчитать мафией саму Систему, тогда все
становится на свои места, но даже выполняющий особую миссию агент Холмс не
сможет изложить в докладной такой вывод без того, чтобы его не сочли
сумасшедшим. Так зачем все это?!

Кто ему звонил? Конечно, Валерия, больше некому. Есть еще мама, но ее
голос не вызывает ассоциаций с какой-то "особой". Может, вечерняя программа
срывается? Может, она хотела напомнить, чтобы не опоздал? Может, просто
хотела поздороваться. Наверное.

Денис набрал номер ее рабочего телефона. Занято.

Сегодня Валерия, возможно, пригласит его к себе домой после кафе. Похоже,
к этому все идет. Он, как обычно, проводит ее домой, пока дойдут - будет
часов одиннадцать. Она предложит зайти на чашку кофе, у нее где-то есть
бутылка рижского бальзама - она сама говорила; значит, будет кофе с
бальзамом, это уже теплее. Потом он встанет из-за стола, поцелует ее. Они
целовались несколько раз в учительской, но это происходило как-то случайно,
невсерьез, Денис не успел даже распробовать ее губы на вкус. Итак, он
поцелует ее. Очень серьезно. Чтобы Валерия поняла, в чем дело, а если у нее
возникнут какие-то возражения - ну, испугается, скажем, - она сможет
сказать: извини, мне что-то нездоровится. Или: уже поздно, мне завтра чуть
свет вставать. Денис поймет, чего там. Только она так не скажет. Они будут
целоваться, потом он нашарит рукой выключатель на стене и погасит свет. Это
будет последнее китайское предупреждение.

Потом он скажет: "Я люблю тебя, Валерия".

Нет, "Валерия" звучит как-то слишком напыщенно, длинно, два слога явно
лишние. Лера, Валя? Нет. Ладно, в крайнем случае можно и не называть по
имени.

Потом надо будет что-то придумать с постелью. Когда Денис имел дело с
девочками из "Интуриста", можно было устраиваться на покрывале или даже на
полу. Но не будет же он брать любимую девушку прямо в прихожей, на жесткой
синтетической дорожке? Надо разбирать постель. Он будет переминаться с ноги
на ногу голый, она будет складывать покрывало вдвое, вчетверо - и вешать на
спинку стула. Дикость.

Ладно. Голый... Надо ведь еще снять трусы и носки. Перед любимой
девушкой. В то время, когда твой член стоит навытяжку. Или наоборот - висит
от волнения. Да нет, Валерия наверняка уже видела эти мужские дела не только
на картинках и по видеомагнитофону - чего тут комплексовать? Нечего. А потом
ведь еще предстоит самое главное... "Пусть все будет хорошо, милый", вот как
это называется. Твердый член уткнется ей в живот, Денис возьмет ее за грудь,
тут же обкончается, она пойдет под душ, будет видеть, как сперма скатывается
в шарики, застревает в волосках. Ей станет ясно, что он такой же, как все.

"Все это ерунда", - подумал Денис. Даже смешно. Он хочет ее, невзирая ни
на какие обстоятельства; главное, чтобы Валерия тоже его хотела. На все
остальное плевать.

На Степанцова и Суровца - плевать. На Паршнова, который написал в
рапорте: "Втечении дня грущики вернулись на обед после чего снова уехали на
работу", - тоже плевать.

Денис еще раз набрал рабочий номер Валерии, там занято.

Еще раз. Ту-ту-ту-ту, здравствуй, мальчик Бананан. Занято.

Он раскрыл записную книжку, чтобы проверить номер телефона школы,
протянул руку, собираясь снова взять трубку, - но телефон зазвонил сам.

- Алло, добрый день. Мне нужен Петровский, - послышался негромкий
мелодичный голос. Но не Валерии. Звонила вульгарная женщина, Денис мог дать
палец на отсечение. Какая-нибудь блядь.

- Слушаю вас, - привычно отозвался он. И в следующую секунду перестал
анализировать тембр голоса и манеру разговора.

- Я по делу Есипенко и остальных. У меня важная информация. Нам надо
встретиться.

Остальных. Если это не ловушка, то что же? Шутка?

- От этого зависит очень многое. И для вас, и для меня. Только чтобы
никто ничего не знал...

Денис живо представил себе подружку Хоя, какую-нибудь мартышкоподобную
брюнетку, говорящую через сложенную трубкой ладонь, и самого его -
расположившегося рядом на канапе с сигаретой в руках.

Через полчаса Денис дозвонился-таки в школу - но лишь затем, чтобы
сказать:

- Сегодня ничего не выйдет.

- Почему? - удивилась Валерия.

- Мне... надо, короче. Скользящий график. Срочное дело.

- Понятно, - сухо ответила она.

- Я позвоню завтра, - сказал Денис.

Он с трудом удержался, чтобы не хватить трубкой о рычаг. Не надо больше
ни о чем беспокоиться: кофе с бальзамом, тонкая розовая кожа, последнее
китайское предупреждение - все полетело к чертовой бабушке. "Сегодня или