Во-вторых, я не знал бы даже, как вывезти все это добро, а в-третьих, где-то
неподалеку расхаживали ребята Лопеса, Хорхе дель Браво и Джонатана Уильяма
Хорсфилда, которые скорее всего знали кое-что о здешних местах, в том числе
и о сокровищах тоже. Я не был уверен, что у меня хватит сил и времени
перестрелять их до последнего человека, но зато был убежден, что для того,
чтобы лишить меня жизни, им потребуется всего один удачный выстрел.
прятаться по этому подземному лабиринту, дожидаясь, пока банда хайдийского
диктатора не уберется с острова и не покинет подземную гавань.
ужаса...
собственной тяжестью захлопнулась. При этом от удара и сотрясения сработали
на запирание какие-то замки, устройства которых я не знал. Скорее всего они
уже давно вышли из строя и проржавели, но вполне могли наглухо заклинить
дверь и обречь меня на участь Эрлиха. Меня могло ободрить поначалу лишь одно
- жрать у меня нечего уже сейчас, и я имею полное право, не дожидаясь
прошествия семи с половиной лет, пустить себе пулю в лоб, а перед тем
составить новое завещание в пользу следующего дурака, который попадется в
эту золотую мышеловку. Как я ни крутил штурвальчик - он не хотел открывать
дверь.
присел на край стеллажа рядом с каким-то полутонным индейским богом, нашел в
герметически изолированном кармашке комбинезона пачку сигарет и чиркнул
зажигалкой. Хотелось выть, но с другой стороны, не верилось, совершенно не
верилось в свою обреченность. Меня вдруг посетила мысль о том, что попасть в
руки Хорсфилда и Хорхе дель Браво - это не самая плохая доля.
не прошла незамеченной, и Лопес отрядил команду с миноискателями, которая
рано или поздно меня найдет, спасет из этого заточения, а затем как-нибудь
гуманно и тихо пристрелит.
Сидеть и ждать - самое бессмысленное занятие. Алоиз Эрлих нашел в себе силы
прорубить в гранитной скале аж 30 ярдов! Почему бы и мне не попробовать
убить время таким способом?
одного из ящиков с золотыми слитками несколько досок, которые были пропитаны
каким-то консервантом и от того не превратились в труху, я вытесал ножом
грубое подобие ручки и насадил на нее кирку.
и снаряжение, начал долбить острием камень, то понял, сколько трудов стоило
Эрлиху пробить 30 ярдов за семь с половиной лет. Топча его кости,
рассыпавшиеся в желтоватую труху, я представлял себе, как он с раннего утра
до позднего вечера по кусочкам откалывает гранит и, отмерив пройденный за
день участок, возвращается к своим сокровищам. Надо же! Семь с половиной лет
этот несчастный наци был обладателем состояния большего, чем весь бюджет
гитлеровской Германии! Он мог мочиться в золотые горшки, расшить свой
эсэсовский мундир изумрудами и жемчугом, сделать себе панцирь из серебра или
золота... Никто ему бы в этом не помешал. Он был безраздельным владыкой этих
сокровищ, но увы - ни одно из них он не мог съесть или продать, чтобы купить
лишнюю банку мясных консервов. Если бы кто-то явился и предложил ему ящик с
сухарями - он обменял бы его на бочку с изумрудами, а бочку соленой сельди -
на бочку с золотым песком. Вот такова цена вещей!
кирки выбило из гранита кусочек весом в две унции - не более. Тем не менее я
бил, бил, бил, бил, отводя душу, пытаясь усталостью заглушить страх.
Взмокнув, как мышь, я прикинул: мне удалось за полчаса углубиться не более
чем на пять-десять дюймов. Передохнув, стал бить снова, откалывая все такие
же маленькие кусочки. Еще перерыв, еще серия ударов. Бренные останки Эрлиха
скрылись под кучкой щебня, который я отколол от стены. Все сильнее и сильнее
меня охватывало чувство безнадежности.
во-вторых, три ствола, а в-третьих, желания продолжать жизнь до упора не
было совсем. Я уже поглядывал на "парабеллумы", и если что меня
по-настоящему останавливало, то не мысль о Божьей каре за самоубийство, а
вид черепа Эрлиха с большим проломом на месте выходного отверстия. Мне очень
не хотелось, чтобы мой труп выглядел также.
продолжать это бессмысленное занятие - неизвестно. Наверно, Господь Бог.
Только Божьим промыслом я смог бы объяснить то, что затем произошло. После
очередного удара тяжкий треск вдруг раскатился по нашему с Эрлихом туннелю.
Глубокая трещина вдруг пробороздила каменную стену, но и это было не
главное. Сквозь щель забрезжил неяркий свет.
настойчивее и сильнее. Вскоре от одного из них гранитный кусок весом в
добрых десять фунтов упал не к моим ногам, а куда-то наружу. Еще тремя
ударами, нанесенными с такой яростью, будто я был рыцарем, убивающим
дракона, в перемычке появилась дыра, в какую я мог просунуть голову.
ящики с гвоздями и пластиковые бочки с цементом и краской. Прямо перед моими
глазами была лестница и небольшая дверь. Не думаю, что воздух в этом подвале
был свежим, но лично мне он показался пьянящим и насыщенным кислородом.
какие-нибудь двадцать минут смог протиснуться в подвал, взбежать по лестнице
и одним ударом плеча высадить хлипкую деревянную дверь вместе с петлями,
замком и частью филенки.
джунглями воздух замутил сознание. Я даже вынужден был сесть, до того
кружилась голова. Когда свет перестал резать мне глаза, я огляделся и
обнаружил, что нахожусь в лагере ооновских бразильцев. Подвал, в который я
прорубился, находился под приземистой постройкой, ярдах в пятидесяти от
флагштока, где реял голубой флаг Мирового Сообщества. Чуть дальше был
вертолетный круг, где маячил вертолет с буквами "Ю Эн", а еще дальше -
ангар, в котором, как я помнил, ребята Соледад заперли бразильцев и
индийца-инспектора.
Бедный немец! Он даже не знал, что застрелился, всего на десять дюймов не
дорубившись до спасения. Впрочем, скорее всего это было не так. Вероятно,
это ооновцы, сооружая свой лагерь, лишь чудом не докопались до входа в
пещеру, а это могло быть уже много лет спустя после того, как Эрлих
застрелился.
уходя по моему приказу, переданному Соледад, оказали тем, кто захочет спасти
бразильцев.
солдат с нашивками "Бразил".
лице. - Где эти, в черном?
Здесь, на острове, высадился диктатор Лопес с Хайди...
согласно конвенции 1967 года президенты Хайди и Гран-Кальмаро не имеют права
прибывать на остров в качестве официальных лиц. Я обязан его выдворить от
имени Мирового Сообщества.
выяснить обстановку. Я знаю, что вам приходило несколько шифрограмм, которые
перехватывали пираты. Кроме того, мне нужно как можно скорее на во-он ту
горку, там стоит мой вертолет! У вас есть пилот, который мог бы высадить
меня туда?
заправьте и постарайтесь зависнуть вон там, где стоит маленький вертолет.
солдат, мы с инспектором, которого звали Шанкар Шарма, пошли в радиорубку
поста, где нас, а также радиста ожидал весьма неприятный сюрприз - рация и
практически все оборудование были разбиты. По пути я постарался рассказать
мистеру Шанкару Шарме все, что мне удалось выяснить о подземной гавани и
сокровищах. Не знаю, насколько понял все из моего предельно сжатого рассказа
индиец, но лицо его посерьезнело.
Лопесу немедленно покинуть территорию Сан-Фернандо.
собственной страны, могут быть весьма опасны. У него может быть не менее
сотни вооруженных людей и подводная лодка. Лопес и его подручный Хорхе дель
Браво повинны в массовых убийствах. Лишние семь-восемь человек для него -
сущие пустяки.
Шанкар, словно era пятнадцать минут назад не выпустили из ангара, где он
просидел более двух суток.
я, но в это время подошел Перейра и заявил, что можно лететь. Третьим
полетел с нами бразилец-бортмеханик.
горы, где переночевала наша маленькая стрекоза. Она стояла там же, где я ее
посадил, трап был привязан к тому же месту, но Марселу я не заметил. Тем не
менее, когда Перейра завесил вертолет примерно в сорока футах над площадкой,
Лукин Евгений
Каменистый Артем
Семенова Мария
Афанасьев Роман
Володихин Дмитрий
Андреев Николай