увесисто тюкался о стену под воздействием центробежной силы. При этом у меня
все екало внутри, как от самого удара, так и от страха, что какой-нибудь
капсюль в гранате сам собой сработает и... пойдут клочки по закоулочкам. Я
уже понимал, что туннель-пандус предназначен для спуска вовсе не людей, а
каких-нибудь крепко упакованных, небьющихся и невзрывчатых грузов, например
мешков с крупой или мукой, которые к этому туннелю солдаты Лопеса подвозили
на грузовиках, сбрасывали вниз, а затем уезжали, даже не зная, кому и на
какой глубине эта мука понадобится. Более серьезные грузы везли на лифте,
чтобы не раскокать.
если это езда на собственной заднице! Проскочив всего за пару минут примерно
пять-шесть витков спирали, мы вылетели к лифтовой арке, наглухо задвинутой
стальным щитом, и очень мягко плюхнулись на гору мешков, валявшуюся поперек
туннеля. Конечно, будь я Лопесом или Хорхе дель Браво, то строго спросил бы
с нерадивых холуев за то, что не прибрали к месту продовольствие, но я-то
был всего лишь Бариновым, которому эти мешки помогли не отбить почки и
копчик.
туннель продолжения не имел. Можно было идти только вправо от арки, по
туннелю, предназначавшемуся для размещения продовольственного склада.
то ли после взрыва, устроенного Китайцем Чарли, то ли позже, когда Лопес и
дель Браво удрали с острова. Помимо горы неразобранных мешков, в туннеле
стояло десятка два электрокаров. Платформы некоторых были загружены мешками
почти полностью, на другие успели уложить по паре-две мешков, третьи
оставались пустыми. Само собой, что аккумуляторы электрокаров давно сели, и
покататься на них нам бы не удалось.
Видимо, там располагались хранилища. Возможно, в прежние времена там
поддерживался нужный температурно-влажностный режим, все кондиционировалось
и вентилировалось, но теперь все это было отключено и в туннеле стоял тугой
аромат плесени и тухлятины. Все продовольствие, запасаемое диктатором на
случай ядерной войны, скорее всего накрылось медным тазом.
обитали складские рабочие или, что вернее, солдаты. Тут была казарма
примерно на два взвода, спальня с двухъярусными кроватями, канцелярия с
телефоном и сейфом, из которого, убегая, все-таки забрали секретные
документы, кухня-столовая, умывальник-сортир, каптерка, из которой утащили
все что могли.
спиральный пандус они явно подняться не могли, а лифт, по идее, к моменту
эвакуации уже не работал. Однако, добравшись до пищеблока, мы обнаружили на
полу из каменных плит огромное количество следов ног. Все они вели к
небольшой стальной дверце, которая оказалась запертой.
Она сняла рюкзачок с продуктами и деловито попросила:
автомашинами...
непрофессионализме. Осмотрела дверь, поглядела, на чем держится, отрезала от
плитки пластита несколько небольших кусочков, прямо как кухарка лапшу, а
затем начала вмазывать взрывчатку под петли и замок. Точно по норме отмерила
отрезок огнепроводного шнура, вставила в детонатор. Специальными щипчиками
на черенке штурмового ножа обжала шнур в детонаторе. Во, скрипачка, звезда
"Чавэлы"!
Когда шнурок приятно зашипел, напоминая, что пора очистить помещение, я
довольно быстро дернул из пищеблока в спальное помещение, позабыв на
кухонном столе пластит. Танечка исправила мою ошибку, забрала взрывучую
плитку и принесла ее с собой.
высадила дверь довольно аккуратно. А вот если бы сдетонировал забытый мной
остаток плитки, тогда, пожалуй, могло положить стену казармы, за которой мы
прятались.
комнат охранников к перрону станции "Кукурузное поле". По этой лестнице
можно было и подниматься вверх, и спускаться вниз. Мне уже надоело двигаться
в направлении центра Земли, то есть поближе к преисподней, и я уже хотел
было сделать шаг в противоположном направлении, но в это время сверху, то
есть оттуда, куда мне хотелось направить свои стопы, послышались топот и
крики:
вступать в очередную перестрелку мне не захотелось.
наблюдалось поменьше, а Танечка задержалась, поскольку считала, что нехорошо
уходить, ничего не оставив на память.
ниткой, привязанной за чеку, я узнал несколько позже, когда она уже догнала
меня, и мы находились тремя-четырьмя лестничными маршами ниже. Именно в это
время наверху бабахнуло, послышались вопли, вой и ругань.
марша, нас только воздухом чуть-чуть толкануло.
точно такую же, как была в пищеблоке. Уйти можно было только через нее.
успел раньше, чем туда добежали те, сверху, и опоздал, слава Богу, попасть
под брошенную ими гранату. Когда шарахнуло, я еще не выскочил на ту
площадку, где можно было угодить под осколки. Сразу после взрыва они
затопотали вниз, лучи фонарей и световые круги заметались в темноте. Вот они
выскочили на площадку, кучей, сразу трое или четверо! Н-на!
выброшенные из ствольной коробки, со звоном ударялись в стену, сыпались на
пол. Там, на площадке, ответить не успели, только сверху трыкнул "узи", и
очередь врезалась в гранит ступенек, пули пошли гулять от ступеней к
потолку, от потолка по стенам, но меня каким-то бесом миновали. Везет!
Отскочив в угол, а затем еще дальше, ниже площадки, я услышал щелчок: мне
отправляли гранату. Она стукнулась о ступеньки и запрыгала вниз. Я тоже,
стараясь не попасть под удар. Тряхнуло, бухнуло! Осколки заискрили чуть в
стороне, воздухом меня швырнуло на площадку, крепко притиснуло к рюкзаку,
набитому железом, но хребтина, кажется, выдержала. Пока я стоял на
четвереньках, пытаясь очухаться и восстановить дыхание - впечатление было
такое, будто меня крепенько приложили кулаком под дых, наверх взлетела
Кармела и затарахтела из своего складного аппарата. Снизу шипел шнурок,
воняло гарью, я понял, что вот-вот рванет, и каким-то чудом сумел
распластаться на площадке и отползти в сторону. Ударило, площадку тряхнуло,
я совершенно неожиданно оказался стоящим на ногах, а сверху уже скатывалась
Таня. Она дернула меня за руку и почти силой стащила вниз. Позади нас
грохнула еще одна граната, но мы уже выскочили в очередной туннель.
куда бежать. В свет попала железнодорожная колея и что-то вроде платформы,
стоящей на рельсах. Дальше путь был под уклон, но раз платформа стояла и
никуда не скатывалась, значит, у нее под колесом был "башмак"...
"Калашников" и трофейный "узи". Таня быстро взобралась на платформу и
приложилась по двери, в которую вот-вот должны были сунуться преследователи.
Первый, тот, что справа, я успел выдернуть еще до того, как Таня застрочила
из своего "узи" по двери, а вот второй, левый, прижало крепко. Пришлось
упереться в буфер, толкнуть полутонную - может, и полегче - колымагу вверх
по уклону и лишь затем выдернуть "башмак". После этого я вцепился в борт,
подтянулся на руках и рывком перекинул обе ноги на платформу. Татьяна
молотила короткими по двери, не давая тем, кто догонял, высунуть носа. Наша
платформа медленно, но уверенно покатилась, автоматные очереди кой-какой
реактивный импульс имели и помогали закону тяготения.
ухватилась за второй "узи", но я уже сцапал Андрюхин автомат и очень вовремя
обстрелял дверной проем. Оттуда тоже тарахтели, но не высовываясь и потому
наобум лазаря, мимо денег.
не слетела на какой-нибудь стрелке. Туннель круто загнул куда-то вправо,
теперь пули, пущенные нам вслед, долбились о стену где-то далеко позади.
Выкрутились, а?!
воздухом, и телега, похоже, разогналась уже до скорости груженого товарняка.
надолго ли? Как-никак все железнодорожные уклоны где-нибудь кончаются...
идем по спирали, на сей раз на колесах. Если так, то нас могло занести хрен
знает куда...
тушенки. Штурмовой ножик легко вспорол жесть, а вот жрать с него было не
очень удобно. Но у Кармелы обнаружился ножичек со складной ложкой, и дело