Чтение 74–й страницы книги ~Место покоя Моего~

- Но эллины-то известны? Которые заговорщики...

- Тоже не все. Мы взяли троих, но они не основные. У них, как мы считаем,
организация построена по принципу пирамиды: нижние не знают верхних. Видимо,
есть главные. Первые. Мозг организации. Каждый связан всего с тройкой
подчиненных, причем эти трое друг друга не знают, а из главных связаны только с
одним - тем, кто им передает приказы. У каждого из тройки - своя пятерка,
принцип тот жег никто из пятерки друг друга не видел, у каждого из пяти - своя
пятерка или десятка. И так - до самого низа.

- Разумно устроено. А те трое, которых вы взяли, - они кто?

- Бригадиры. Они знают только свои десятки. Мы их донизу вычистили. Триста
человек взяты под стражу.

- А наверх от этой троицы?

- Темно. Они никогда лично не встречаются со своими кураторами сверху,
только через посредников.

- Так взяли бы посредников.

- Невозможно. Посредники - это ходячие почтовые ящики для передачи
приказов и денег на их исполнение. Откуда они появляются, кто такие, эти трое
не знают... Иными словами, мы вырезали кусок из пирамиды. Судя по всему - не
очень большой.

- Почему ты так думаешь? Триста человек - это сила...

- Потому что осталась куда большая сила. Мы взяли эту группу прошлой
осенью. А начало и развитие заговора в Иудее шло своим чередом. Четко и по
плану. Значит, арестованные к здешнему заговору отношения не имели.

- Откуда ж вы о нем узнали?

- Один из троих что-то слышал. Во всяком случае, это он назвал имя Иешуа.
Тогда я послал в Галилею двоих людей с задачей внедриться в окружение
нацеретянина. Один не сумел, сгорел. Второй пока работает. Все сведения о
заговоре - от него.

- Выходит, Кайафа в курсе дела? Это же он дал мне наводку на зилотов...

- Да. Потому что цель заговора - Храм.

- Не понял...

- Я тоже не очень... Мой человек доносит, что этот Иешуа, называющий себя
Царем Израильским, знает какой-то способ разрушить Храм. Он, значит, разрушает
его, начинается паника, вооруженные отряды зилотов верхами входят в город, а в
городе уже - пять тысяч пеших сторонников этого Мессии. Все пока сбывается...
Кроме разрушенного Храма.

- Еще не вечер, всадник. Песах в разгаре. Кто поручится, что этот Иешуа
все-таки не разрушит Храм? Я бы не поручился...

- А что, время акции - Песах?

- .Когда еще в город могут незаметно войти пять лишних тысяч паломников?
Ты видел, что делается на улицах?

- Я по улицам не хожу...

Пилат встал и подошел к окну. Накачан он был отменно, мышцы так и гуляли
по мощной спине, не хуже, чем у самого Петра или Иоанна.

- Да, орут не по-детски, - заметил он, глядя вниз, на толпу вокруг Вифезды
и дальше, дальше... Окно выходило на север. - Ты прав, многовато чего-то
таракашек... А почему твоих эллинов повело именно сюда, в дыру, в задницу, и
что им вообще неймется? Чего они добиваются?

- Чего добиваются? Свободы. Самостоятельности. Чего еще можно
добиваться?.. Коринф полностью был разрушен римлянами сто пятьдесят три года
назад. Потом и Афины - в камни... А раньше как было?.. Да вся последняя история
Эллады - это борьба с Римом за хоть какую-то независимость. Но борьба с оружием
в руках - это проигрыш. Не раз пробовали, и что?.. А вот борьба с помощью
религии - это сильный ход!

- Как с помощью религии?

- Понтий, ты же знаешь, во что превратилась жизнь в Империи.
Предательство, воровство, разврат, раскол межнациональный и даже внутри самого
римского общества, богов - навалом, и римских, и греческих, все они - давно не
боги, а чуть ли не приятели. С ними вон выпить запросто всегда можно было, а
при желании и трахнуться... Мы считаем, что заговорщики выбрали монотеизм,
единобожие, как способ сплотить нацию. Посмотри на историю евреев. Ты Тору
читал?

- Что я, сумасшедший? Нет, конечно.

- И зря. Многое понял бы. Две тысячи лет они существуют как единый и,
заметь, богоизбранный народ. Ну, сами себя, допустим назначили богоизбранными,
а результат? За эти две тысячи лет кто только на них не нападал, их порабощали,
растаскивали по разным-землям, а они все равно едины, потому что их объединяет
один Бог. Религия. И какой-нибудь римский еврей всегда старается приехать на
Песах в Иершалаим. И вавилонский еврей, и еврей из Айгиптоса,и евреи из стран
Арама - все они объединены своей Религией, у которой один Бог, и он дал евреям
один Закон, который необходимо соблюдать, живи ты хоть на краю света. Ты что,
Понтий, не встречался в Риме с евреями?

- Мне их здесь во как хватает, - со злостью резанув себя ладонью по горлу,
сказал Пилат, вернулся за стол, налил вина в чашу, выпил залпом. - Встречался,
конечно. Ты прав, они всегда держатся вместе, помогают своим, поддерживают друг
друга, этого у них не отнимешь. Они, как тараканы, влезают в каждую дырку и
размножаются немерено и все тащат только для своих, все для своих. Кто в Риме
держит торговлю? Евреи. Кто владеет прибрежным флотом? Евреи. Кто меняет
деньги, ссужает их? Они, они... А здесь? В Риме хоть есть римляне или эллины,
есть, с кем поговорить, выпить, по бабам сходить. А здесь одни евреи - грязные,
вшивые, вонючие, вечно чем-то недовольные, вечно бунтующие... - Он вскочил и
заорал: - Эй, кто там есть!

В дверь немедленно просунулся давешний воин, принесший Петру вино и
посуду.

- Звали, гегемон?

- Кликни начальника когорты, разбуди его, к хренам собачьим. Пусть тащат
наверх этих двоих, что мы взяли ночью. Сейчас мы устроим евреям праздничек.
Сейчас мы распнем их посреди толпы...

- Стой! - тоже заорал и вскочил Петр. - Стой, солдат! И ты, Понтий,
погоди, не пори горячку. Успеешь их распять. Я еще не все досказал... - И
солдату: - Давай отсюда, мухой!

Тот исчез, как не было. Мухой.

- Чего это ты у меня раскомандовался, а, эллин? - удивленно спросил Пилат.
Выпил он, похоже, не очень подъемное для себя количество галилейского, потому
что опьянение уже давало о себе знать. - Тоже на крест хочешь? Я не посмотрю...

Петр подошел к нему, обнял за потные плечи, усадил, сел обок, налил обоим
вина:

- Выпили...

Против этого предложения Пилат не возражал. Выпили споро, Закусили
бараниной. Пережаренной она была. Все-таки могучий организм был у пятого
прокуратора, всадника Пилата. Опьянение опьянением, а сообразиловка работала,
как хороший швейцарский хронометр. Эпизод с требованием немедленно распять
арестованных и наездом на высокого гостя, рискнувшего отменить приказ хозяина,
подумал Петр, был, похоже, всего лишь этаким мимолетным представлением именно
для гостя; хотя и усиленным, конечно, винными парами. Но, покончив с означенным
представлением и залив его очередной порцией спиртного, Пилат спросил вполне
трезво:

- Почему бы нам не арестовать этого галилеянина? Прямо сейчас. И тоже
распять... Это мы на раз. И Храм уж точно целым останется, старый пердун Кайафа
нам за это бочку вина выкатит...

- В яблочко попал, - радостно согласился Петр-Доментиус. - Силен ты,
гегемон! Сколько до меня выжрал винища, сколько со мной, а соображаешь, как
новенький... Надо арестовать. Только не тебе. Тебе-то зачем светиться?

- Что значит - светиться? Ты за кого меня принимаешь? Евреем больше,
евреем меньше - кто считает?

- Слушай, Понтий, твоя нелюбовь к евреям доведет тебя когда-нибудь до
ссылки. Ты что, думаешь, Тиберию нужно восстание в Иудее? Да, ты его подавишь,
у тебя под рукой - больше сотни конных воинов, если не ошибаюсь, да пехоты в
Кесарии - до пяти тысяч мечей...

- Сейчас четыре, - уточнил Пилат.

- Все равно - сила. Ну подавишь ты мятеж, который поднимут против тебя те
пять тысяч сторонников галилеянина, что сейчас просочились в Иершалаим, А вони
сколько будет? До Тиберия дойдет - у тебя там только друзья, врагов нет?

- Как нет? Есть. У кого их нет? Только у покойника...

- Они тебя и свалят. Должность гегемона Иудеи хоть и грязная, но денежная,
желающие найдутся. Ты и так уж натворил здесь дел с точки зрения тех, кто на
тебя зуб точит... Вспомни знамена с профилем Тиберия? Хотел установить в Храме
- так ведь не дали. А золотые щиты с твоим именем и именем императора? Тоже
сейчас не в Иершалаиме, не в крепости Антония, а в Кесарии... - Петр мог бы еще
легко предсказать Пилату грядущий скандал с деньгами на строительство
сорокаметрового акведука, которые он внаглую реквизировал из казны Храма. Но не
стал. Только пророчеств прокуратору и не хватало!.. - Пока тебе в Риме все
прощали, но не умножай же ты сущностей сверх необходимого... - не удержался,
выдал классическую цитату за свою мысль. Прошло спокойно.

- Вообще-то ты прав, - задумчиво сказал Пилат. - Есть там гады в Риме,
которые на меня давно тянут...

- Вот и не лезь. Пусть галилеянина арестуют люди Кайафы. Они к этому
готовы. Я ж хочу, как лучше, ты ж мне - свой... Арестуют, приговорят потихоньку
к смерти...

- Они все равно ко мне явятся, - уныло сообщил Пилат. - Только я могу
разрешить казнить или не разрешить.

- А ты не разреши. Ты с ним побеседуй, вдруг он тебе понравится...

- Еврей? - В голосе Пилата было столько изумления, замешанного на
презрении и брезгливости, что Петру на секунду стало противно.

Но из роли он не вышел.

- Евреи тоже разные бывают. Есть умные. Говорят, этот галилеянин - очень
умен.

- Ну не разрешу я... А дальше?

- А дальше люди первосвященника начнут на тебя наезжать.

- Это еще с чего? - Опять презрение, но уже с негодованием.