Чтение 74–й страницы книги ~Вернусь не я~

- Невелика хитрость, брат Фоас. Выиграли дня три - не больше. По крайней
мере, смогли переправить войско. А сейчас мне нужны гиппагоги. Знаешь, такие
большие корабли, чтобы лошадей перевозить.

- Э-э-э-э-э-э!..

"Диомеду Тидиду от Менелая Атрида, басилея Спарты.

Я болен. Мои спартанцы здоровы. Куда им идти, Диомед?"

"Диомеду, сыну Тидея, от Промаха Партенопида, басилея тиринфского.

Сфенел Капанид договорился с дорийцами. Могу пропустить твои войска через
Тиринф. Больше ничего, сделать нельзя".

"От Эхея, басилея Тегеи, - великому воителю Диомеду, сыну Тидея.

Богоравный Диомед! Враги у моего города. Скажи, что ты придешь на выручку,
и мы будем сражаться сто лет".

"Нестор, сын Нелея, басилей Пилоса, - Диомеду, сыну Тидея, воеводе
Великого Войска.

У меня осталось мало сыновей и мало воинов. Гиппагог нет ни одной. Если
дорийцы подойдут к Пилосу, город откроет ворота. Поспеши!"

"Гилл, сын великого Геракла, вождь непобедимых дорий-цев, -Диомеду, сыну
Тидея.

Убирайся откуда пришел, заморский заброда!"

"От Теламона, сына Аякса, басилея Соломина, - богоравному герою Диомеду,
сыну Тидея.

Мои корабли не поспеют к сроку..."

* * *

Из мегарона все еще уносили трупы. Там пахло кровью и мясом. А здесь, на
темной террасе, дышал прохладой ночной ветер. Даже не верилось, что Смерть так
близко.

- У меня вино осталось, - заговорила тьма. - Кислое, правда. Хочешь?

- Хочу, - вздохнул я. - Не спишь, Лаэртид? На Итаку все-таки пришлось
заглянуть. Благо, совсем близко - час на кимбе от Астака Акарнанского. Война не
ждет, да только совесть замучила. Ведь у рыжего - своя война. Что ему дорийцы?

...И корабли! Мне так нужны корабли - здесь, на западном побережье!
Сейчас!

В мою руку мягко ткнулся кувшин. Я отхлебнул прямо из горла.

- Всех победил?

- Да вот... - глухо откликается тьма.

- Ну и ладно. Бывает.

Помощь Любимчику не понадобилась. Искаженные последней мукой рты убитых
мальчишек беззвучно славили героя Одиссея. Кровавое вышло сватовство у
Пенелопы, дочери Икария! За все отомстил женихам Лучник. А я-то думал, что все
кончится извинениями и пеней за съеденных баранов! Выкупом, ползанием на
коленях, на брюхе. Дракой - в худшем случае.

...Хоть бы он им морды набил, что ли? Афедроны до крови надрал? Ведь
сопляки же они еще, меч в руках держать не умеют! Не умели то есть...

Не понимаю!

Надо было спешить, надо было говорить о кораблях, о десяти гиппагогах,
которые следовало срочно перебросить в Калидонский залив. Иначе моим аргивянам
не успеть и куретам не успеть, дорийцы уже возле Те геи, в самом сердце
Пелопоннеса. Да только услышит ли меня Любимчик? Плохо хлебать неразбавленное
вино. А неразбавленную кровь - еще хуже. Захлебнуться недолго.

- У тебя хорошо, рыжий. Виноград, оливы. Тихо. Только море шумит. Хорошая
жена, хороший дом - что еще нужно, чтобы мирно встретить старость?

- Ага... - равнодушно отозвалась тьма. - Только я еще... еще не вернулся.

...Мертвецы, наскоро укрытые старой дерюгой, кажет-. ся, другого
мнения на этот счет!

- Мне нужны корабли, Лаэртид. Гиппагоги. Все, которые есть.

- Ага... Завтра скажу - будут.

Даже не спросил, зачем. Не до того рыжему - возвращается он. Сколько же
еще мальчишек ему требуется перерезать? Родичей, соседей? Рано я забыл Паламеда
Эв-бейца! И все остальное - тоже рано. Поистине богоравен ты, Одиссей, сын
Лаэрта. Тебе тоже была нужна твоя Ге катомба!

Я - не лучше рыжего. Не добрее, не честнее. Я тоже в крови по уши, по
самую макушку!..

...Но если бы на пороге Новых Палат Аргоса лежал труп Комета Сфенелида,
мальчика, полюбившего Айгиалу, смог бы я вот так сидеть и винцо прихлебывать?

Ну, у этого мальчиков кровавых в глазах точно нет!

- Что, снова мы вдвоем, Любимчик? Ночью, с глазу на глаз, как тогда, под
Троей? Может быть, мне опять попробовать убить тебя?..

- Давай! - все так же равнодушно отозвался он. - Я и

так себе построю гробницу... кенотаф. Тебе нужны корабли? Что-то
случилось?

Отвечать я не стал. Еще несколько слов - и кенотафом бы не обошлось.
Тогда, под Троей, я не смог ударить в спину. Но теперь мы сидели лицом к лицу.

Тьма - к тьме.

- Корабли отправишь в Калидонский залив, там, где переправа в Аркадию...
Все, мне пора.

Я встал - в ноздри ударил запах крови. Даже здесь уже слышно...
Возвращайся, Любимчик! Дома тебе рады будут!

- Тидид! Погоди, Тидид!..

Дернулась черная тень, приподнялась...

- Они... Они хотели убить сына! Моего Телемаха!.. Понимаешь? Они хотели...
Я никого не желал убивать! Никого! Понимаешь? Никого!..

Он кричал, зная, что не убедит, не оправдается. Но я вдруг понял - не мне
судить Лучника. Я прошел много миров и нигде не был чужим. У Одиссея Лаэртида
оставался только его Номос - Номос Итака. Маленький беззащитный Номос: дом,
жена, сын...

Не мне прощать - и не мне осуждать.

- Не хотел!..

Я вышел, не ответив, не оглянувшись. Меня ждала война. ...С Пенелопой
знакомиться не стал. Почему-то не захотелось.

* * *

- К переправе!.. Первая сотня пошла!..

- Аргос! Аргос! Аргос!..

- Вторая сотня!..

- Кур-р-р-р! Кур-р-р-р!

- Третья сотня!..

- Кей Кавад! Кей Кавад!

- Четвертая сотня!..

- У-у-у-у-у!

- Ну что, Мантос? Все как раньше?

- Э-э, Диомед-родич! Все как раньше, все как прежде!

- А может, тебе в Куретии остаться, дома? Ведь навоевался ты уже, брат
Мантос?!

- Что говоришь, ванакт Диомед? Не слышу! Уши совсем заложило, понимаешь,
да?

- Жди нас, Ахайя, жди нас, Эллада! Мертвых детей, о тебе не забывших. Ты
позови - мы придем из Аида! Вместе мы живы! Вместе мы живы!

* * *

- Храм светится! Чудо! Чудо!

Я даже не оглянулся - слышал уже. Слышал и видел. По всей Ахайе, по всей
Элладе, желтым тревожным огнем горели алтари, переливались холодным пламенем
деревянные и каменные истуканы. Не хотелось даже думать - почему.

- Чудо! Родные боги - за нас!..

- Чудо! Миру конец пришел!..

Тегея - маленький пыльный городишко посреди Пелопоннеса. Не городишко даже
- полтора дома на холме. Когда-то сюда примчался гонец, чтобы поведать мне о
мятеже в Калидоне. Теперь же Тегею было не узнать. Исчез город среди шатров,
среди сотен костров, горевших по всей долине, до самых гор. И трудно было даже
понять в ранних весенних сумерках, где кончаются наши и начинаются вражьи.

Гилл Гераклид отказался от переговоров. Он ничего не хотел, сын дяди
Геракла, мой двоюродный брат. Только нашей земли - и нашей крови.

Пришли не все. Уже покорились Афины и Платеи, из последних сил держались
Фивы, отбивался от чужих кораблей Саламин, отсиживался за стенами Пилоса мудрый
Нестор, откупился от врага (надолго ли?) Аргос. А тех, кто все же пришел, кто
не побоялся выйти на последний бой, я совсем не знал. Они были слишком молоды,
дети тех, кто уплыл под Трою. Значит, снова мальчишкам идти на смерть!..

Нужны ли мы здесь?

- И что ты п-предлагаешь, б-богоравный Диомед? Знакомый блеск золотых
щитов, знакомый красный полог огромного шатра, знакомый Пелопсов жезл...

...И худой безусый паренек, так похожий на Мене-лая - того, кто подбежал
ко мне когда-то у Львиных ворот. Только у белокурого не дергалась щека, не
кривились судорогой губы, не сбивалась речь.

- Нас м-меньше... м-меньше, нас могут легко ок-кру-жить, богоравный
Диомед! Уд-дорийцев - железные мечи.

Кривит узкий рот Орест, сын Агамемнона, ванакт ми-кенский. Убийца матери.
Убийца дяди. Мститель за отца. Не по себе ему - и не только из-за близкого боя.

- Их больше, - соглашаюсь я. - И нас могут окружить. И железных мечей у
нас мало. Но дорийцы - все-таки не войско. Пока не войско. Они идут в бой
семьями, фратриями, племенами, они не смогут выстроить фалангу...

- Как п-под Троей? - попытался улыбнуться он. - М-мне рассказывали...

- Как под Троей, - вновь киваю я. - Мертвецы очень хорошо научились
воевать, ванакт Орест. Мы теперь с Танатом не разлей вода!

Дергается щека у богоравного Ореста, недоверчиво глядят темные испуганные
глаза. Не верит заморскому забро-де микенский ванакт, полубезумный мститель,
проливший кровь той, что его когда-то вскормила.

Кого он больше боится? Дорийцев - или нас?

Гилл Г-гераклид - твой б-брат, богоравный Д-диомед!

- Да, - опять соглашаюсь я. - Мы были двоюродными братьями. Мы все были
братьями, Орест...

...Худой узкоплечий мальчишка с горящим наивным взглядом. "Куда ты спрятал
войско, дядя? Я никому не скажу!.." И теперь я буду убивать сына дяди Геракла