ными.
Может быть, полученная встряска образумит его, заставит посмотреть на их
отношения по-другому? Гордость не позволяла, но жалость потихоньку брала
свое, а кроме того проблема генерала, если можно так выразиться, требо-
вала решения. Возврат мужа был самым простым и естественным выходом из
создавшегося положения.
нею бывало в период белых ночей. Ее душа маялась в такие ночи; хотелось
на улицу, к разведенным мостам, в таинственный сумрак арок. Хотелось
вдохнуть теплый воздух ночи и запах сирени.
еще не спала, варила суп на воскресенье и, ожидая, пока он поспеет, чи-
тала роман, предложенный одним из подполковников, который вот уже месяц
(как только его семья уехала на юг) подъезжал к Ирине с разговорами о
литературе. Книга ей не нравилась, казалась ненастоящей. Она оторвалась
от страницы и взглянула в окно. Над крышей соседнего дома была видна по-
лоска чистого темного неба, по которому в невообразимой вышине плыло
легкое облачко, золотисто подсвеченное ушедшим за горизонт солнцем.
нерал прежде не звонил.
ется - значит, не спите... А что, если нам пойти погулять? Как вы на это
смотрите? Великолепная ночь! Такой ночи давно не было, нельзя пропус-
кать!"
что ничего страшного, Егорка спит, а погуляют они всего часок-другой, -
и столько юношеской взволнованности и настойчивости было в его голосе,
что Ирина согласилась.
не быть застигнутыми разведенными мостами. С плоского берега у Петропав-
ловки смотрели на простор Невы и проплывающую по ней флотилию. Яхта с
алыми парусами взволновала обоих, у генерала увлажнились глаза. Они дош-
ли до "Авроры" и повернули назад. Генерал читал стихи: "Пускай остыла в
жилах кровь, но в сердце не остыла нежность. О ты, последняя любовь, ты
и блаженство, и безнадежность!". Ирина почувствовала к нему жалость, как
к ребенку. Незаметно для себя стала рассказывать ему историю своего за-
мужества...
ринским. Вылетевшее слово обретало силу закона. Вот и тогда, сгоряча
объявив матери, что выходит замуж, она решила действовать. Самым простым
выходом был фиктивный брак, подходящую кандидатуру можно было найти сре-
ди школьных товарищей, но это было унизительно. Брак для Ирины накрепко
был связан с любовью, даже в таких обстоятельствах она не могла пойти на
компромисс.
Женя Демилле. Надо пойти и сказать ему об этом". Как ни была Ирина выби-
та из колеи всем происходящим, но тут она тихо засмеялась, остановившись
посреди улицы. Было холодно, моросил дождь, над Марсовым полем гулял ве-
тер, колебля Вечный огонь. Ирина перестала смеяться, но странная расте-
рянная улыбка осталась у нее на устах. Она пошла с нею дальше и вскоре
была уже у входа в институт, где когда-то работала. Она посмотрела на
часы: до конца рабочего дня оставалось пять минут.
точно знала, что сейчас увидит Евгения Викторовича, хотя последний раз
встречала его более двух лет назад, когда зашла в институт к бывшей сос-
луживице по ее просьбе и принесла ей выкройку модной юбки. Тогда, пом-
нится, Евгений Викторович поздоровался с нею и они перекинулись нес-
колькими незначащими фразами - как дела? что новенького? где теперь?
на боялась лишь одного - что к ней подойдет кто-нибудь из старых подру-
жек по мастерской, тогда Женя может пройти мимо... Но он вышел одним из
первых и сразу увидел ее. Он улыбнулся, махнул рукой и устремился к ней,
будто ожидал увидеть. "Привет, Иришка! Ты кого ждешь?" - спросил он,
улыбаясь и по старой памяти называя ее на "ты". "Вас", - сказала она,
тоже привычно обращаясь к нему на "вы". "Меня? Прекрасно! Чем могу слу-
жить?" - рассмеялся он. У него было, по всей вероятности, отличное наст-
роение. Она хотела сказать: "Вы должны на мне жениться", но сказала: "Вы
мне нужны". Ей показалось, что она произнесла это излишне сухо, подело-
вому. Евгений Викторович мгновенно посерьезнел и наклонился к ней:
"Что-нибудь случилось?" -"Нет, ничего..." - "Ну, пошли..."
зайти в кафе "Север". Там они уселись на полукруглый диванчик у стены,
заказали шампанское, пирожные и кофе. Евгений был предупредителен; каза-
лось, он забыл о ее словах и о том, что хотел выяснить, зачем она приш-
ла. Он разглядывал ее и находил новой, повзрослевшей, даже какой-то ус-
талой от жизни и оттого загадочной. Она нравилась ему, и с нею было
просто - не надо было изображать кого-то, соответствовать мнению о себ
е... Демилле незаметно влюблялся, он в ту пору, может быть, неосознанно
хотел влюбиться, ему надоели любовные игры с покровительницами, рядом с
которыми он чувствовал себя всего лишь способным мальчиком.
и о той истории, которая привела ее к нему. Демилле слушал внимательно,
хмурился. Ирина все более нравилась ему - так просто рассказывала она о
Лиле, так беспомощна была перед матерью. Чужая любовь превратила ее из
девочки в женщину, но совсем не в такую, с какими привык иметь дело Ев-
гений Викторович. Когда она дошла до финала и рассказала, что семья пе-
реезжает в Севастополь, Демилле как само собой разумеющееся сказал: "Но
ты туда не поедешь". - "А куда же я денусь?" - грустно улыбнулась Ирина,
опять-таки будто забыв о цели, с какой шла к нему. "Ты останешься со
мной. Я на тебе женюсь", - произнес он без малейшей паузы и даже подмиг-
нул ей - мол, держи хвост пистолетом. "Не шутите так, Женя". - "Я? Шучу?
! У тебя с собой паспорт?" - воскликнул Демилле, уже зная наперед, что
он действительно женится и будет жить с этой почти незнакомой молодой
женщиной.
беспечностью, будто разыгрывая ее, объяснил, что они сейчас пойдут пода-
вать заявление в загс. "Нам дадут месяц на обдумывание, вот и подумаем".
- "Хорошо, я согласна", - спокойно сказала она, доставая из сумочки пас-
порт и выкладывая его на столик. Демилле уверенным движением сунул его
во внутренний карман пиджака. "Пошли!" - "А кофе, Женя? Вы же не распла-
тились!" - "Ерунда!" - Демилле бросил на столик десятку и встал, требо-
вательно глядя на Ирину.
тив, стала ломаться и говорить банальности о том, что нужно узнать друг
друга и прочее, или же рассердилась, или расплакалась -словом, если бы
она не сделала то единственное, чего ждал он от нее в этот момент, все
бы расстроилось непоправимо. Но Ирина отпила глоток шампанского и подня-
лась. "Пошли", - сказала она.
столик с недопитой бутылкой шампанского и нетронутыми пирожными, вспом-
нили о каком-то важном деле, требующем безотлагательного решения, и пос-
пешили к нему. В сущности, так оно и было.
чувствовали, что их начинает колотить дрожь. Они не разговаривали, шли
быстрым шагом, будто спешили к больному. В полном молчании они дошли до
Дворца бракосочетаний на набережной Красного Флота. В тот день им фа-
тально везло. Могло оказаться, что приема заявлений в эти часы нет, что
требуются какие-нибудь справки, что Дворец вообще закрыт, и тогда наваж-
дение бы прошло, они бы задумались и нашли сотню причин для отсрочки. У
них было бы время испугаться... но как назло даже очереди к делопроизво-
дительнице, принимающей заявления, не было никакой. Они получили бланк и
пристроились его заполнять тут же, за соседним столиком.
милле, отрываясь от бланка.
делопроизводительница возмутилась и пристукнула ладонью по столу.
ла!
дительница придирчиво рассмотрела бумагу, долго изучала паспорта, желая,
по всей видимости, найти какую-нибудь причину для отказа. Ей было ясно,
что брак этих молодых людей к добру не приведет... Была ли она права
тогда? Ведь через тринадцать с небольшим лет семья разлетелась в бук-
вальном смысле слова.
вой доски, а все остальные браки будем считать неудавшимися, то придется
взять сторону делопроизводительницы. Но ведь можно посмотреть и иначе.
Тринадцать лет, которые им предстояли, вместили в себя все - дальнейшее
стало ненужным. Тогда же ни Ирина, ни Евгений не заглядывали так далеко;
срок был - месяц, данный им законом для того, чтобы проверить свои
чувства.
новобрачных. "Кто он?" - спросила Серафима Яковлевна. Узнав, что будущий
зять работает в институте Сергея Панкратовича, она уединилась в своей
комнате и оттуда позвонила директору. Разговор был долгий. Директор ха-
рактеризовал Демилле осторожно: "способный", "знающий", "обаятельный",
но "как бы вам сказать, легкомысленный", "э-э.. без царя в голове", "ка-
кой-то он ненадежный". В известной мере он был прав. Характеристика но-
вого родственника не обрадовала Серафиму, более всего ее смутила фамилия
Херберт Фрэнк
Шилова Юлия
Прозоров Александр
Шилова Юлия
Перумов Ник
Афанасьев Роман