изображений массой подробностей.
Алексеем Берестиным, но и Сергеем Марковым тоже. Вернее, не осознал, а
вспомнил все, что составляло личность Маркова, все, что с ним было, вплоть
до последних слов Сталина, которые были акустической формулой включения
психоматрицы.
звучанию чужого голоса. - Как ты тут обжился?
если не сказать - дико: новиковская улыбка на совсем не приспособленном
для нее лице. - Хоть и тоскливо, черт знает как... В город тянет выйти, по
улицам походить, а нельзя.
мой Марков выглядит. У тебя тут зеркало есть?
человек с правильными и мужественными чертами лица. Скупы, конечно,
чересчур выдаются, обтянутые сухой шелушащейся кожей со следами морозных
ожогов. Глаза запавшие, настороженные - видно, что досталось ему крепко,
но ли страха, ни забитости не чувствуется, скорее непреклонность и жесткая
воля. Неординарный мужчина. Да и по внутренним ощущениям ничего. А если
что в организме не в порядке после лагеря, так с новой матрицей тело
Маркова регенерирует до генетического оптимума за два-три дня.
себя отвратительно, а теперь готов кроссы бегать.
была полупарализована, поднял тяжелый стул за переднюю ножку, подкинул
вверх, поймал и снова поставил. - Видал? Вот то-то... Одно плохо: рост. До
сих пор кажется, что хожу, присев на корточки. Знаешь, командарм, сейчас
мы поедем ко мне на дачу, там я тебя подробно введу в курс. Заодно и
поужинаем.
полутьме, озаряемой вспышками папирос и уличными фонарями, Новиков
короткими штрихами изображал общую ситуацию. Он провел в сорок первом году
больше недели и кое-что успел.
картинки ночных улиц, было полное впечатление, что говорит настоящий
Новиков: его манера, интонация, лексика, даже акцент исчез, но если
повернуться... Сцена из самодеятельного спектакля, где актер не в силах
справиться с образом. Берестин предпочел снова отвернуться к окну. Машина
сворачивала с улицы Горького на Садовое. Только вчера его везли здесь в
черном вороне, а теперь вон как. Да нет, впрочем, не его, а только
Маркова.
внезапно прорезавшаяся страсть вождя к ночным автопрогулкам. Она же
приводила в отчаяние управление охраны. Каждую ночь Сталин по пути на
ближайшую дачу час-полтора приказывал крутить по улицам и неотрывно
смотрел в окно. Андрею невыносимо хотелось как-нибудь и самому сесть за
руль мощной машины в стиле ретро, но... Это Брежнев себе такое мог
позволить.
ощущения: он помнил эти места своей памятью восемьдесят четвертого года, и
шестьдесят шестого, когда провел здесь день по поручению Ирины, а Марков,
наоборот, вспоминал эти же места с позиций тридцать восьмого года, и оба
жадно впитывали майскую ночь сорок первого.
- вызвал я к себе Берию. "Лаврентий, - говорю, - прикажи там, чтобы
доставили мне списки на всех из старшего комсостава, кто еще жив, и
полностью дела на всех комкоров и выше". - "Зачем тебе это, Коба?" -
спрашивает он по-грузински. Мы с ним, оказывается, на такие темы всегда
по-грузински разговаривали. - "Есть у меня сомнение, - отвечаю. - Вдруг
ошибка вышла. Не тех посадили и не с теми остались". - "Ну и что? -
отвечает мой друг Лаврентий. - Если даже и ошиблись кое-где, это ерунда.
Люди в принципе все одинаковые, и если бы сейчас Блюхер был здесь, а
Тимошенко там, никто бы и не заметил". Начинаю я раздражаться. Внутренне.
Потому что раньше я про этого Лаврентия анекдоты рассказывал из известного
цикла, да вот еще в пятьдесят третьем, помню, в пионерлагере ребята
портрет со стены содрали и весь день над ним измывались, пока вечером не
сожгли. Такие вот у нас с ним до этого отношения были, а тут он мне
возражать вздумал. Хозяин же, напротив, знает его вдоль и поперек, и
получается у нас некоторая равнодействующая в мыслях. Словно бы я начинаю
понимать, что Лаврентий парень ничего. Хам, конечно, сволочь местами, но
фигура вполне нужная и для нашего дела незаменимая. Я делаю над собой
усилие, загоняю Иосифа Виссарионовича в подсознание к нему же и говорю:
"Не прав ты, Лаврентий. Вот сидел бы передо мной сейчас, скажем,
Фриновский или Берзинь, а ты - лес пилил. Как, по-твоему?" "Не нравится
мне такой разговор", - отвечает Берия. Я заканчиваю беседу, еще раз
напоминаю, чтоб списки и дела были, и уже у порога задерживаю его. Не смог
удержаться. "Послушай, - говорю, - Лаврентий, а мне Вячеслав говорил, что
ты еврей..." - и дальше все по анекдоту. Цирк, одним словом.
введу, пусть потом разбираются, где причина и где следствие... - отвлекся
на мгновение от повествования Новиков. Машина проезжала мимо Курского
вокзала, по тускло освещенной площади, и был он совсем не похож на тот,
что стоит здесь в конце века, но до боли знаком по временам ранней юности.
Андрей впервые уезжал с этого вокзала на юг с родителями в шестьдесят
первом году, году ХХII съезда, когда Сталин лежал еще в мавзолее, и он
видел его там, а сейчас - носит ту самую оболочку, что лежала под
хрустальным колпаком... Было в этом нечто настолько запредельное, что
Новиков передернул плечами.
пока не поздно, контейнер сигарет из Штатов? А то война начнется, так и
будем до начала ленд-лиза на папиросах сидеть, а у меня от них язык
щиплет...
в одной машине и что при этом говорит.
почувствовал острое желание, чтобы все, с кем он вместе сидел, и все
другие во всех лагерях, сколько их есть, как мощно быстрее вернулись
обратно - не только потому, что они нужны, а просто из пронзительного
сочувствия к ним.
пятьдесят восьмой статьи и полной амнистии всем, кто по ней сидит.
комсостав, через пару недель остальных военных, потом гражданских... Иначе
у нас дороги захлебнутся. А по ним войска возить. Так слушай дальше...
кунцевской дачи.
Маркова не найти. Из тех, кто остался. Сталин на него тогда еще виды имел,
отчего и в звании повысил, когда других к стенке ставил. Но передумал.
Даше не передумал, как мне сейчас кажется, а тень сомнения высказал.
Ежовской братии того оказалось достаточно, и сомнения подкрепили, и
материальчик наскребли. И поехал Сергей Петрович совсем в другие места.
какая-то логика во всем этом была...
обдумывал, просчитывал... К Тухачевскому у него "претензии" еще с польской
кампании были. Другие тоже мешали спокойно жить и править, претендовали на
право "свое суждение иметь". А уж дальше понеслось... Как бог на душу
положит. Иногда по принципу "нам умные не надобны", иногда вообще черт
знает. Старался я разобраться в его побуждениях, но получается слабо.
дым проходил через мундштук слабо, и был неприятно резок. Он раздраженно
бросил ее в пепельницу.
важнее всего казалось сейчас услышать из сталинских уст правду, или,
вернее, его собственную трактовку того, что он совершил со страной, с
народом, да и со всем миром...
власти, разгром партии, физическое уничтожение ЦК, Верховного Совета,
аппарата управления... Пиночет какой-нибудь в тысячи раз меньше людей и
структур ликвидировал, а сомнения ни у кого его акция не вызвала. А
всего-то делов, что Сталин старую фразеологию оставил. А детали... Я
кое-что набрасываю сейчас для памяти, однако многого еще не понимаю.
Столько крови и грязи, что просто оторопь берет... Боюсь, и в наше время
этого не расскажешь.
который тяжело дается Новикову, несмотря на его всегдашнее хладнокровие и
легкость характера. А может, это сталинское подсознание бунтует, не хочет
тайнами делиться?
разъехались, он остался. Мы еще поговорили, на разные практические темы. Я
еще решение окончательного не принял, а Сталин мне уже подсказывает, как
такие вещи делаются. Личности-то у него нет, а навыки остались, и раз я
задачу себе задаю, его подкорка мне тут же автоматический ответ... Вышел я
в кабинет, позвонил куда следует. А мы с ним в столовой сидели. "Давай, -
говорю, - Лаврентий, выпьем еще понемногу. Хванчкара больно удачная
попалась. Кто знает, когда еще попробовать придется". Чутье у него,
Зыков Виталий
Шилова Юлия
Самойлова Елена
Посняков Андрей
Шилова Юлия
Каменистый Артем