Слишком поздно.
должен поговорить с ней.
господину. Тот тихим голосом дал ему указания - слуге пришлось
наклониться, чтобы лучше слышать. Каррин кивнул, выслушав до конца и
подошел к дверям. Уррий встал.
увидимся.
факел, вошел в темницу. Дверь захлопнулась за ним.
луче света, пробивавшегося из маленького окошка под самым потолком. Голова
ее со спутанными волосами, которые так нравились Уррию, покоилась на
подложенной руке. Рубашка была разорвана, полностью обнажив спину, и в
слабом освещении Уррий увидел, что ее великолепное белое тело покрыто
грязью и кровоподтеками.
поднимая головы.
клокочущая в молодом рыцаре бурлящим кипятком моментально превратилась в
пену и испарилась, не оставив на стенках его души ни малейшего осадка!
Подняла на него заплаканные глаза, хотела что-то сказать, но лишь рыдания
вырвались из ее груди. Она обхватила его руками за спину и уткнулась лицом
ему в низ живота.
над головой - чтобы случайно не опалить ей волосы.
рядом ее губы, чувствовал как дрожит все его тело, как стремится слиться с
ней. Да, он любит ее. Он вспомнил, как вчера, когда он пытался выгнать ее,
она кинулась целовать его плоть - разве бы сделала это какая-нибудь
женщина, если бы не любила?!!
Уже знакомая ему тупая боль налилась в затылке и он вдруг прочувствовал в
голове ее страстные, сбивчивые мысли.
целиком, о страхе смерти, обуявшем ее, и что она готова умереть ради любви
и с именем Уррия на устах, что она отреклась ради Уррия от Белиала и
волшебное колечко испарилось в дым, что она безумно счастлива видеть его,
что теперь она может и умереть, зная что он любит ее, что ей не давала
покоя тревожная мысль - все ли с ним в порядке, не сделал ли с ним что
Белиал, жив ли Уррий.
Уррию, пропитав ткань его одежды своими слезами. Уррий тоже молчал, держа
высоко в руке факел, а левой теребя ее густые прекрасные волосы, проводя
по нежной коже плотного плеча и теплой, изумительно приятной шеи.
время перестало существовать. Они словно пытались напиться ощущением друг
друга - она, чтобы умереть, с этим ощущением в сердце, он, чтобы сохранить
его на всю жизнь.
говорит. - Я люблю тебя, Сарлуза!
чудного дурмана, Сарлуза. - Я никогда ни кого не любила, кроме тебя,
Уррий! Ты лучше всех - ты моя жизнь!
казнь отменить невозможно - поздно! Раз это сказал отец Гудр, значит, он
ничего не способен сделать. А если не способен он, то что может сделать
Уррий?!
подземелье была сейчас она? Он бы разнес весь замок, чтобы спасти суженую,
даже если бы на пути его встал родной отец с мечом в руке. Да, для Лореллы
он бы сделал это, он любит ее.
сделать все возможное для Лореллы, то он должен сделать это и ради
Сарлузы!
Ламорак.
раскрыл.
перед юношей.
выдержал, со всей силой в сердцах стукнул кулаком по каменной стене.
воскликнул он.
Алвисида.
дворца, воины и рыбаки со всех четырех озер, рабочие с рудников,
расположенных чуть в стороне от болот, священники и даже горожане
заполонили просторный внутренний двор замка, плотно стоя плечом к плечу и
поднимаясь на цыпочки, чтобы разглядеть зловещий белый столб, к которому
будет привязана злая колдунья, дотла спалившая Красную часовню и
совершившая множество других страшных и жутких преступлений. Как водится,
в толпе были очевидцы того, как колдунья превращала воду в колодцах в
змеиный яд и живьем пожирала грудных младенцев. Толпа ждала, изнывая от
предвкушения зрелища, о котором будет судачить, смакуя каждую деталь и
приписывая все новые и новые подробности до самой зимы. Вспоминались и
прошлые казни - как в графстве, так и по всей стране. В графстве еще ни
разу колдунов не сжигали, потому что злые колдуны не проявляли себя здесь
или, что вернее по мысли простых богомольных жителей графства, просто не
попадались до этого.
здоровенных мужиков сгружали к подножию столба колдовские причиндалы,
привезенные из пещеры колдуньи. (Вторая телега, груженая бесценными
книгами Сарлузы без всякой помпы прибыла в епископскую резиденцию и книги
были бережно перенесены в библиотеку. Хотя старый епископ Гудр точно знал,
сколько дней ему осталось жить, пройти мимо такого богатства он просто не
мог - тем более он не мог позволить сжечь все это сокровище мысли
человеческой, как настаивал отец Свер. Книги были по приказу епископа
заприходованы, описаны и занесены в библиотечные каталоги и уже не в воле
отца Свера было изъять их.) Мужчины с явным отвращением брали предметы,
доставшиеся Сарлузе с таким трудом, и брезгливо бросали к столбу, тут же
осеняя себя крестным знамением. Стоявшие поблизости крестьяне с удивленным
любопытством разглядывали чудодейственные штуковины, стараясь получше
запомнить. Мертвые руки с переломанными свечами и разрубленный пополам
волшебный стол с пустым уже магическим котлом, многочисленные горшочки с
бесценными настоями и чучело горной птицы, связки сушеных лягушек и еще
невесть что и непонятно откуда взявшееся - все сбрасывалось к подножию
столба, чтобы исчезнуть навсегда в священном пламени вместе со своей
владелицей.
специальные кресла в лучшем месте и воины выстроились цепью, чтобы толпа
не смела их. Графиня села, не глядя на своих верноподданных крестьян, и
гордо уставилась на белый, очищенный от коры, столб. Она знала за что
сожгут колдунью - разговоры про спаленную Красную часовню для темных
крестьян. Она знала об изменах мужа и давно смирилась с этим, выплакав
глаза пустыми бессонными ночами. И сегодня - день ее торжества, она сможет
увидеть наказание хотя бы одной из его любовниц. Графиня перекрестилась
набожно и внутренне вознесла молитву Господу, искренне возжелав такой же
участи всем остальным пассиям своего ветреного мужа.
поставили его кресло рядом с графиней. Поблизости встал отец Флоридас,
склонившийся предупредительно к епископу, в ожидании каких-нибудь просьб
или замечаний. Уррий, Эмрис и Ламорак молча встали неподалеку от кресел
графини и ее дочерей, сестер Уррия.
молчалив, нижняя губа его была прикушена. А вот Эмрису и Ламораку не было
причин расстраиваться по поводу предстоящей смерти "черноволоски" -
поделом ей! Пребывание в подземелье они оба долго не смогут забыть! Тем
более, что наверху в это время происходили такие события - вот Уррий уже и
рыцарем стал, пока они по вине Сарлузы томились в подземной тюрьме!
Корнев Павел
Контровский Владимир
Максимов Альберт
Володихин Дмитрий
Сертаков Виталий
Браун Дэн