Чтение 74–й страницы книги ~Путь меча~

лопатой-лезвием и полумесяцем. Видимо, старейшины-Блистающие не хотели,
чтобы в роду их Придатков сохранялось знание о клятвопреступлении - а
старейшины-люди и вовсе мечтали стереть память об этом - так что ни Лян,
ни Чандра-Дэв о тайном зале и жертве Прошлым богам знать ничего не знали
(в отличии от Кханды и Скользящего Перста).

А если и знали - то так, как знают легенду.

Другое дело - Чань-бо, если его и впрямь оставили молчаливым
свидетелем, следящим за самоубийствами старейшин-Блистающих. Тогда в роду
его Придатков сохранялось и знание, и память, и все, что нужно!.. не зря
старуха прошлым эмирата интересуется...

Или остается предположить, что Матушке Ци второй век пошел. Хорошо
сохранилась, однако, больше семидесяти никак не дать!..

- Это Шулма, - негромко, но так, чтобы все слышали, сказал Асахиро
Ли.

- Это Шулма, - так же негромко прозвенел Но-дачи.

Мало кто из людей и Блистающих понял их. Одни не знали. А другие,
возможно, делали вид, что не знают.

И тут заговорил старый Вардан Сач-Камал, Сайид-на, Глава Учения
Батин.

- Люди отвергли Истину. Люди перестали приносить жертвы Прошлым
богам. Люди - забыли. Поэтому Прошлые боги сами напомнили о себе. Нет,
Чэн-в-Перчатке, мы не сойдемся с тобой в поединке, ибо жертва принесена.
Большая жертва. Первая из многих, заставляющих нас повернуться лицом к
Истине...

- Хорошо, Сайид-на, - кивнул я, думая о своем. - Жертвы, жертвы...
много будет жертв. Чтобы их было меньше, я должен встретиться с Истиной
лицом к лицу. Поэтому я попрошу тебя об одной услуге. Не сочти за труд и
поставь свою секиру вон в тот угол... Ладно?

Сач-Камал удивленно посмотрел на меня, но, тем не менее, степенно
прошел в указанный угол и аккуратно прислонил к стене свою двуручную
секиру.

Я посмотрел на седую женщину с копьем, которая так за все это время и
не двинулась с места.

- А вы - свое копье. Прошу вас!

Женщина молча оказалась в углу - я позавидовал мягкости и скрытности
ее скользящего шага - и поставила копье рядом с секирой Сач-Камала.

- Теперь вы, господа! - обернулся к родичу Ляну и Чандре-Дэву.

Те переглянулись, пожали плечами но отнесли мечи туда, куда было
указано.

- Матушка Ци, будьте любезны, присоедините к ним свой Чань-бо!

Старуха повиновалась молча - за что я был ей безмерно благодарен.

Так, вроде бы все... без Но, Кунды и Сая я вполне обойдусь. Надо
будет - позову.

Я зашел в угол - так, наверное, входят в клетку с пятнистым чаушем -
где угрюмо выстроились Блистающие и Тусклые, и опустился на холодный пол.
Моя правая рука лежала на рукояти Единорога. За поясом устроилась Дзюттэ.

"Единорог, давай ты, - подумал я. - Если будет надо, я поддержу, но
не будем их смущать и отвлекать от главного."

"Хорошо, Чэн", - был ответ.

И, отрешившись на время от мира людей, я вошел в мир Блистающих.

- Вы посмели явиться сюда! - услышал я гневный лязг, не предвещающий
ничего хорошего, и понял, что это Юэ Сач-Камал. - Вы, предатели и
клятвопреступники, посмели вновь прийти в этот зал!

Кханда Вьячасена и Скользящий Перст понуро молчали.

- Все вы тут хороши! - бесцеремонно перебил его Обломок. - Посмели,
явились... И вообще, сожженная деревня - это ваша работа!

- Наша? - искренне удивилось копье.

- А по какому праву, - упав на пол, загремел Юэ Сач-Камал, -
заговорил ты, незванный гость, нарушая разговор Старейших?!

Кханда торопливо упал рядом с Сач-Камалом и звенящим шепотом что-то
сообщил ему. Единорог-Я успел разобрать всего несколько слов - "Кабирский
Палач" да "фарр-ла - Кабир" - после чего Кханда умолк, а Сач-Камал налился
багровыми отблесками.

- Мы не имеем к сожжению деревни никакого отношения, - произнес он
после долгой паузы.

- Не имеете? - вмешался Единорог-Я. - А Чинкуэда? Один из...

- Одна, - уточнил Юэ Сач-Камал.

- Неважно! Одна из вас! Ведь ты не станешь этого отрицать?

- Не стану, - к Юэ вернулась его прежняя невозмутимость. - Чинкуэда
Кехая по прозвищу Змея Шэн была одной из нас и одной из выживших после
подлого побоища...

Все-таки не преминул лишний раз уколоть!

- И это вы заслали ее в Шулму! - перебил его Единорог-Я. - Чтобы на
клинках Диких Лезвий Шулмы в эмират вернулась Истина Батин! Разве не так?!

- Не так, - с некоторым удивлением ответил Юэ. - Я вообще не понимаю,
о чем ты говоришь. Да, Чинкуэда Кехая была среди нас троих, среди тех, кто
спасся, когда эти, - он гневно сверкнул в сторону старейшин, - предали
нас. Но мы не преступаем своих клятв! Мы не нарушаем Закон. И за это время
мы ни разу не приносили жертв Прошлым богам. Мы искали тех, кто захочет
последовать за нами. Нас должно было снова стать Двенадцать и Один! Но...

Он на миг замолчал.

- Но Чинкуэде, Змее Шэн, это пришлось не по нраву. Она жаждала мести,
и это растравляло ей душу. И она убила двоих старейшин Совета, когда те
ехали в Верхний Вэй. Двузубец Ма, Язык кобры, упал с подпиленного
Придатком Чинкуэды бревна в реку Цун-ли, а кинжал Ландинг Терус не
выдержал боя со Змеей Шэн. И мы изгнали Чинкуэду. С того дня она со своими
Придатками обитала где-то на солончаках...

- Мы ничего с тех пор не знаем о Змее Шэн, - сказало двухконечное
копье.

- Мы не знаем, что такое Шулма, - сказал Юэ Сач-Камал.

- Мы не знаем, что произошло в сожженной деревне, - сказали они оба.

И я им поверил.

Сразу.

Безоговорочно.

- Вы узнаете, - ответил Единорог-Я.

- Но, Сай, Кунда, - свистнул в моей руке Единорог. - Идите сюда!

- Асахиро, Кос, Фариза! - крикнул я. - Идите сюда!

Они подошли.

Они рассказали.

Коротко и ясно.

И им поверили.

Сразу и безоговорочно.

Потому что врать или сомневаться уже не оставалось времени.

- ...думаю, что это вторжение, - закончил Но-дачи. - Начало его.

- Начало конца, - брякнул Сай.

И тут впервые заговорил Чань-бо. Он говорил негромко и словно бы
отстраненно - но все молчали и слушали, что говорит Посох Сосредоточения.

- В нашем мире не бывает начал и концов, - сказал Чань-бо. - В нем
случаются уходы и возвращения. Сегодня к нам на остриях Диких Лезвий Шулмы
вернулась Сокровенная Тайна Батин. Это - свершилось. У нас есть три пути,
начинающиеся с порога этого зала. Можно оставить все, как есть, достойно
прожить отпущенный нам срок и достойно умереть такими, какими мы есть.
Можно сменить достоинство на ярость и выйти навстречу Шулме, став такими,
как они. И есть третий путь - стать такими, как они, оставшись собой. Я не
знаю, возможно ли это. Выбор - за вами.

И он умолк.

- Мы не можем покорно ждать их прихода, - прозвенел Кханда.

- Не можем, - согласился Скользящий Перст.

- Но и стать такими, как Дикие Лезвия, смогут немногие, - заметил
Заррахид.

- Немногие, - согласился Юэ Сач-Камал.

- Чань-бо предложил нам три пути, - тихо сказал Единорог-Я. - Но
Чань-бо не прав.

Воцарилась мертвая тишина.

- Он не прав, - повторил Единорог-Я. - Это все один Путь. Путь Меча.
Мы не выбираем его, мы даже не идем по нему - он идет через нас. И поэтому
когда нам кажется, будто мы выбираем - мы просто делаем еще один выпад.
Свой выпад я сделаю утром. Уехав на границу с песками Кулхан.

- Мы слушаем тебя, - прошелестел Чань-бо. - Говори. Я предложил
разные пути, ты же не предлагаешь - ты видишь Путь. Говори, Мэйланьский
Единорог.

- Юэ Сач-Камал, - продолжил Единорог-Я, - ты должен знать способы,
как учить Блистающих... как учить их быть Тусклыми, когда это надо. Ты
знаешь?

- Я знаю, - отозвался Юэ.

- Хорошо. Кханда и Скользящий Перст, вы забудете о клейме
клятвопреступления и самоубийствах! Завтра вы введете Юэ Сач-Камала и тех,
кого он скажет, в Совет Высших Мэйланя, и пусть остальные узнают все! Если
понадобится - вы вспомните то, что умели век назад, и будете учить этому
всех... и чтоб никаких мне оползней, колодцев и колес арбы! Никаких
случайностей!

- Да, - чуть слышно звякнул Скользящий Перст.

- Да, - эхом откликнулся Кханда.

- Если присланный мною гонец скажет вам: "Да" - учите! Если же он
скажет "Нет" - решайте сами... я не вправе требовать от вас большего. И
помните, что время неумолимо...