великий джихангир Бату-хан.
потребовал сотника. Арапша подъехал ка разукрашенном гнедом коне. На
темной шерсти выделялся серебряный ошейник. На сбруе появились серебря-
ные и золоченые бляхи и цепи, снятые с коня какого-то убитого урусутско-
го воеводы.
стражу у каждых ворот. Осмотри все дома и подвалы: нет ли спрятавшихся
воинов или хитрой засады. Скажи урусутам, что к ним прилетело великое
счастье, у них будет ночевать сам владыка вселенной! Поставь дозорных
внутри домов, у лестниц и главных переходов. Десять самых голодных нуке-
ров поставь на кухне, чтобы они там откормились и присматривали, не бу-
дут ли шаманы готовить что-нибудь плохое или запретное. Если что окажет-
ся не так, если заметят злой умысел, пусть колотят поваров плетьми по
затылкам. И смотри, чтобы ни один монгольский воин из других отрядов не
смел войти в этот дом, пока там будет отдыхать джихангир Бату-хан.
казание.
на возвышении, крытом ковром, стояли два кресла с высокими спинками. В
одном сидел Бату-хан, подобрав под себя ноги и положив на колени кривой
меч. В другом сидела Юлдуз-Хатун в высокой черной шапке, обвитой золоты-
ми кружевами и жемчужными нитями. Около Бату-хана расположились на полу
шесть его главнейших ханов. Тут же находился Субудай-багатур, Пристально
и недоверчиво присматривался он прищуренным глазом ко всему, что проис-
ходило в церкви.
саясь от татар, в монастырь. Старый, высохший, согнувшийся, в парчовом
облачении, с блистающей золотой митрой на голове епископ стоял на возвы-
шении посреди храма. Впереди него справа и слева застыли двенадцать свя-
щенников, по шесть с каждой стороны, все в праздничных цветных и парчо-
вых ризах. Два мальчика, тоже в парчовых одеждах, с длинными свечами в
руках, стояли по обе стороны епископа. Перед иконами горели свечи и лам-
пады. Огоньки, мерцая, отражались на парче и на золоченом иконостасе,
Бату-хан был доволен новым зрелищем. Он иногда кивал головой, улыбался,
пробовал подпевать хору. Цветные искорки вспыхивали на его стальном шле-
ме с золотой стрелкой, охраняющей лицо, на серебристой кольчуге и на
ожерелье на шее из больших изумрудов и алмазов. Каждый раз, когда к Ба-
ту-хану подходил высокий дородный дьякон и, широко размахивая кадилом,
окутывал его ароматным дымом, Бату-хан милостиво наклонял голову, громко
вдыхая сладкий дым ладана.
ребром китайской одежде, увешанная драгоценностями, с алмазными перстня-
ми на руках, с набеленным, неживым, точно кукольным лицом, она казалась
маленьким идолом. Только расширенные глаза лихорадочно блестели,
ней, шептала:
чала шепотом Юлдуз.
стальном шлеме, в стальной кольчуге, в булгарских красных сапогах. Юное
безусое лицо казалось равнодушным. Иногда он посматривал в сторону Ба-
ту-хана, но больше глядел в небольшое слюдяное окошко, в которое слабо
проникал сизый свет сумрачного морозного дня. Это был Мусук, поставлен-
ный дозорным у входа. Вдруг он заметил пристальный взгляд жены Бату-хана
- взгляд, устремленный прямо на него. Он отвернулся, но через некоторое
время снова встретился с прямым упорным взглядом маленькой женщины.
меня?
будто успокаивая. Вдруг яркая мысль обожгла его: - Эти темные глаза, это
лицо с узким подбородком,..- Как оно похоже! Но что может быть общего
между бедной степной девушкой и разукрашенной драгоценными ожерельями
женой завоевателя вселенной! Нет! Это сон, это невозможно! И он снова
стал смотреть в окно.
чий дьякон, в парчовом облачении, во весь свой богатырский голос про-
возглашал:
неслышными шагами подошел к дьякону и прошептал ему в красное, мясистое
ухо:
шимся кровью, натуженным лицом:
Джучиевичу жить и здравствовать!..
подан самый лучший обед, какой только могли придумать монахи-повара сов-
местно с отцом экономом. Была и уха из стерлядей, и цельный огромный
осетр, и пироги с запеченными налимами, расстегаи с мелко нарубленными
груздями, и кутья из вареной пшеницы с медом, и моченые яблоки, и зер-
нистая черная икра. Служки приносили кушанья на больших резных деревян-
ных блюдах. Монахи достали из погребов глиняные кувшины с зеленым хлеб-
ным вином и крепким старым медом. Пили еще пенную брагу и настойки из
вишен и других ягод.
далее Субудай-багатур. Справа, блистая драгоценностями и яркими одежда-
ми, - Юлдуз-Хатун, за ней шесть приближенных ханов. Ниже сидели самые
старые и почтенные монахи в клобуках и длинных черных рясах.
отдохнуть в свою келью.
дай-багатур пожевал только гречневой каши с луком и постным маслом. Он
зачерпнул кашу из блюда собственной медной чашкой, достав ее из-за пазу-
хи. Из этой же чашки, предварительно вылизав ее языком, Субудай пробовал
все напитки. То, что ему не нравилось, он выплескивал на пол.
грубые голоса урусутских шаманов. Она сейчас упадет от слабости. Ее надо
увести отсюда!
точно спала. Он приказал проводить ее в покои, где маленькая ханша смо-
жет отдохнуть.
повел ханшу и китаянку в лучшую келью.
лесенками, спускались в темные закоулки, Наконец Арапша оставил Мусука в
длинном узком проходе. С одной стороны светились небольшие тусклые окош-
ки, затянутые рыбьим пузырем, с другой - был ряд закрытых дверей. Арапша
указал на дверь:
Придется сторожить всю ночь. Я приду сменить тебя. Не сходи с этого мес-
та.
клобуках и длинных черных одеждах. Они прикрывали ладонями зажженные
восковые свечи и что-то шептали.
ту-хана. Он пошатывался, водил рукой по воздуху, будто ловил что-то, и
говорил заплетающимся языком:
один раз... Я говорю... и монгольские шаманы, и арабские муллы, и уру-
сутские попы... весьма полезные и преданные мне люди! Они учат народ по-
виноваться власти, уговаривают не бунтовать и вовремя платить налоги.
Всем шаманам я дам пайцзы на право свободных поездок по моим землям для
сбора денег. Я прикажу, чтобы шаманы, муллы и попы не платили никаких
налогов...
ту-хана до двери его кельи. Бату-хан вошел, шатаясь.
было поджога, чтобы наши нукеры не обидели монахов и не началась резня.
Ты, нукер, стой, гляди и слушай внимательно. Не сходи с места, Я сам
обойду монастырь и проверю стражу.
жизни не бывает. А финики! А голос в пустыне, назвавший его имя? А ма-
ленькая рука, бросившая шелковый узелок с пряниками и золотыми монета-
ми?..
ными черными деревьями. Голубоватый снег лежал сугробами. Протоптанная
дорожка пересекала сад. По ней медленно ходил нукер в долгополой шубе,
Свержин Владимир
Шилова Юлия
Посняков Андрей
Володихин Дмитрий
Юрьев Сергей
Емилина Ника