ее капитану.
вопросы...
выполнение этой обязанности. - Вы читали приказ и понимаете, что я должен
повиноваться беспрекословно.
чрезвычайно строги.
придется увидеться с ними!
Скэрти. - Это, наверно, недоразумение. Кто-нибудь из ваших врагов оговорил
вас перед королем. Будем надеяться, что все кончится благополучно! Я
сочувствую вам всей душой, но я получил секретное распоряжение: после того
как вам будет прочитан приказ об аресте, не разрешать вам общаться ни с кем
из ваших друзей и родных, иначе как в моем присутствии.
свидетелем столь горестной сцены!
***
поистине тягостной сценой, которая не поддается описанию.
Парка по дороге в Лондон, в знаменитую тюрьму для политических преступников,
пользующуюся широкой, или, вернее сказать, позорной славой, - в Тауэр.
Глава 58
СУД
этим страшным судилищем, которое долгие годы внушало ужас - не преступникам,
а невинным людям.
что подсудимый будет признан виновным. В деле сэра Мармадьюка обвинителем
был сам король. "Звездная палата" была только маской для самовластия
монарха, которая позволяла ему уклоняться от ответственности за любой
произвол.
конклавом святейшей инквизиции. Высший королевский суд ничем не отличался от
этого священного трибунала; но хотя и в том и в другом случае судебная
процедура носила характер фарса, последнее действие этого фарса слишком
часто оказывалось трагедией.
жестоким издевательством над справедливостью; это была пустая формальность,
жалкая видимость соблюдения законности, сохранившейся только в конституции.
Двор уже заранее осудил сэра Мармадьюка. "Звездной палате" оставалось только
утвердить приговор, что и было сделано без промедления, и на этот раз, во
избежание огласки, без всякой торжественности.
злоумышлении против короля. Обвинение было доказано, и подсудимый был
приговорен к смертной казни, установленной для государственных преступников,
- к отсечению головы на плахе.
не знал, кто давал показания против него. Но главное обвинение - участие в
тайном собрании в Каменной Балке - не оставляло ни малейших сомнений в том,
что одним из этих свидетелей, который, быть может, даже и подстроил все
дело, был капитан Скэрти.
обвинения и улики выдвигаются против него. Ему не позволили даже взять
адвоката, и задолго до того, как был вынесен приговор, уже стало ясно, чем
кончится для него этот суд. И когда председатель беззаконного судилища
огласил смертный приговор, для сэра Мармадьюка это не было неожиданным
ударом.
Уолтер, присутствовавший на суде, вернулся домой, убитый горем, и сообщил
печальное известие обитателям усадьбы, которой вскоре предстояло лишиться
хозяина!
бесстыдно, как в этот тяжелый час.
искреннее участие, так горячо старался утешить их, что Уолтер и Лора не
допускали и мысли, что он может быть способным на предательство; даже Марион
поколебалась в своих подозрениях, которые ей до сих пор внушал этот человек.
могло бы произойти. Но он был лишен этой возможности. С момента его ареста
Скэрти принял все меры, чтобы помешать этому. Прощание происходило в
присутствии Скэрти. В тюрьме сэр Мармадьюк был совершенно отрезан от мира.
После суда Уолтеру разрешили увидеться с отцом на несколько минут, но
свидание происходило в присутствии тюремщиков и тайных агентов.
Скэрти и предостеречь его от этого человека, который, притворяясь другом его
детей, был не только их врагом, но шпионом и доносчиком, погубившим их отца.
голову поинтересоваться, почему Скэрти внезапно исчез из усадьбы и не
появлялся в течение двух дней - как раз когда происходил суд. Разве они
могли подозревать, что этот вероломный негодяй, искусно прикидывавшийся
другом, тайно присутствовал в эти дни на суде в "Звездной палате" в качестве
добровольного свидетеля и давал против обвиняемого показания, которые
привели к его осуждению...
Бэлстрод, Марион, убитая обрушившимся на нее двойным горем, сидела у себя в
комнате.
прозаическим образом утверждает, что в сердце не могут ужиться одновременно
два горя - одно вытесняет другое.
и о грозившей ей горькой утрате, не могла забыть о другой невосполнимой
утрате, которая разбила ее сердце и погрузила в беспросветный мрак.
муки разбитого сердца вытесняли на минуту боль и страх за отца, - и то и
другое разрывало ей душу и повергало ее в бездну отчаяния.
бессонную ночь, и по их бледным лицам и покрасневшим глазам видно было, что
они провели ее в слезах.
предпринять, чтобы попытаться спасти отца. Но все, что ни приходило им в
голову, казалось недейственным.
перед ней на колени, уверял ее, что отец невинен, молил ее, обливаясь
слезами, но ее ничего не трогало. Я никогда не видел ее такой разгневанной!
Чего я только не наслушался от нее! Она обозвала меня подлым щенком,
отродьем изменника и злодея, а Джермин и Голланд и другие молодые придворные
из ее свиты смеялись надо мной. Я не посмел обратиться к королю. Ах, милая
сестра, боюсь, что ты ничего не добьешься во дворце! Помочь нам может только
один человек, потому что он свой в этой придворной клике. Ты знаешь, о ком я
говорю, Марион?
что у него будет возможность что-то сделать. Я готова упасть перед ним на
колени и умолять его! Но ты знаешь, Марион, что одно твое слово сделает
больше, чем все наши мольбы - и мои и Уолтера.
этот человек говорил искренне и если он действительно имеет такое влияние -
а я при дворе кое-что об этом слышал, - тогда у нас есть надежда. Я не знаю,
о чем говорит Лора, но она уверяет, что одно твое слово может подействовать
на него. Милая сестра, неужели это жертва?
так же бесплодны, как и ваши. Я в этом не сомневаюсь.
его женой, не можешь обещать ему свою руку!
Марион. - Мне легче было бы умереть, чем решиться на это!