наземь, в сучьях дерева он выронил пакет?
решил подзаработать, догадавшись, что записки безусловно дожидается кто-то,
может быть, войсковой командир.
именно к приходскому священнику, и он организовал все, как нельзя лучше. Он
отправил к Госпоже бывалого человека, чтобы сговориться об условиях доставки
пакета, причем было сторговано щедрое пожертвование в пользу церкви того
села, а также чаевые для крестьянина. Лилея прочла, поплакала и поговорила с
надежными людьми, ища совета. Разжалобить кардинала? Легче легкого для
миловидной придворной дамы. Но эта дама посещала салон Артеники, который не
вызывал у кардинала доверия. О новом министре двора гуляли сатирические
куплеты, и поговаривали, что родятся они именно в тех гостиных. Прециозница,
идя к кардиналу за милосердием для друга, могла бы добиться только отягчения
приговора.
кому обратиться?
мушкетером или неимущим гасконцем, Лилее прямой бы путь был к его славным
собратьям, к тем, кто известен взаимовыручкой. Но кто рискнет немилостью
государственного министра, а может быть, и короля, ради чужестранца,
завсегдатая библиотекарей и астрономов? Что же до самих астрономов e
библиотекарями, просьба уволить; потому что как ни размашист Роберт был в
сочинении сюжета, он все же не мог изображать каноника Диня или господина
Гаффареля, стелющихся наметом в атаке на Робертову темницу, то есть на
Феррантову, поскольку Феррант для всех, кто знал его, был Робертом.
Ферранта и снова плавал осматривать коралловые плесы. В тот день он
преследовал косяк рыб, у них на головах были желтые шлемы, и вся их стая
напоминала гарцующий полк. Одна за другой прошмыгивали эти рыбы меж двух
каменных башен, там, где кораллы напоминали полуразрушенные дворцы
затонувшего царства.
города Ис, о котором он слышал рассказы, будто бы он лежит на дне моря в
нескольких милях от побережья Бретани, там, где воды его затопили. Так вот,
самая крупная рыбина- исконный царь той державы, сопровождаемый свитой,
генералы гарцуют на самих себе, ищут богатства, заглотанные океаном...
живут в особенном мире, где есть леса и горы, деревья и долины, и ничего не
ведают о мире суши? Так же точно и мы существуем, не зная, что полые небеса
содержат миры иные, где люди не ступают я не плавают, а летают и парят на
воздухе; то, что мы зовем планетами, это подзоры их кораблей; мы видим
золотой киль каждой лодки. Так и эти детища Нептуна видят на высоте лишь
тени днищ ваших галеонов и считают их эфирными телами, движущимися по
раскинутой на вышине водной тверди.
цивилизация саламандр, способных прокапывать туннели к сердцевинному огню,
греющему планету.
считаем, что невозможно жить на внешней стороне Луны, потому что там
безводно, но ведь можно допустить, что вода имеется там в подземных
резервуарах и что природа предусмотрела на Луне колодцы, они-то и есть те
пятна, которые нам заметны. Кто исключит, что обитатели Луны находят
пристанище именно в этих нишах и укрываются от невыносимой близости Солнца?
И не под землей ли обитали первохристиане? Лунатики никогда не выходят из
катакомб, там и есть их местопребыванье.
отверстия в корке спутника и внутренность его получает свет через эти тысячи
дыр; там в Луне стоит вечная ночь, проницаемая пучками света, очень похоже
на освещение соборов или на освещение гон-дека "Дафны". Или же нет: на
поверхности Луны изобилуют фосфорические камни, которые днем напитываются
солнечными лучами и отдают лучи ночью, так что лунатики запасаются камнями
каждый день на закате и у них галереи блистательнее, чем дворец короля.
подпочва продырявлена катакомбами и там отогреваются ночами побродяги и
нищая вошва?
Верховный Вшивец, у них есть жесточайшие законы; вошва - это государство
босяцкого сброда, живущее злодеяниями, грабежами и надувательством, разбоем
и плутовством, мошенством, татьбою, при лицемерном представительстве, будто
доходы у них берутся от христианской милостыни!
создаваемому Робертом-доверилась не светским друзьям, и не знакомым
законникам, а последней из горничных девок, зная, что у той шашни с
извозчиком, который столуется в трактире подле церкви Нотр-Дам, а туда
каждый вечер стекаются христарадники, до закрытия храма клянчащие на
погосте. Это был единственный путь.
в хоре, и она сошла в парижские катакомбы и отправилась при факельном свете
на условленную встречу с Верховным Вшивцем.
проскальзывает по туннелям, поднимается по лестницам, пролезает в щели и
внезапно разглядывает в полумраке там и сям развалившиеся на лохмотьях и
тряпках, раскоряченные туловища и лица, испещренные вередами, нарывами,
бородавками, волдырями, пузырями и булдырями, огневиками, наростами, паршой,
волчанкой, коростой и чирьями и раком, и все они громко воют, с вытянутой
вперед рукою, неразличимо: не то "Подайте сирому убогому", не то "Пройдите,
вас ожидают".
помосте в центре тронного зала, тысячей футов ниже уровня почвы, восседая на
пивном бочонке в окружении карманных тяглецов, уличных певцов, ночных
придорожников, обирал, плутов, рукоприкладчиков, словом, мошенников,
непревзойденных в кривде и лихоимстве.
шелудями по голове, со сгнившим носом, с мраморными глазами, один из которых
был черен, другой с прозеленью, с куньим взором, с нависшими бровями, с
заячьей губой, из-под которой торчали острые, как у волка, выкаченные вперед
зубы. Волосы его курчавились, кожа серела, ногти короткопалых рук были
окогчены.
коим армия короля Франции-заштатный гарнизонишка. И обходится оно
значительно дешевле; если братву пожалуют, скажем, двойною выручкой в
сравнении с той, которую наканючили бы люди за то же время, они ради такой
дарительницы не пожалеют живота.
царственно проронила: "Этого с вас довольно?"
где.- И, узнавши имя местности, добавил: - Мои люди не пользуются ни конями
ни колесным тяглом, но вижу, что туда можно доплыть на барже по течению
Сены".
часовой башенке форта в компании Бискара, и вдруг появляются они на
горизонте. Сначала на вершинках дюн, потом заполоняют всю долину.
жалкие, или самые несчастные, те, кто тащится за здоровьем, а сами одной
ногой в могиле".
ближе, видны были бредущие гуськом слепцы со сцепленными вытянутыми руками,
и колченогие на костылях, и прокаженные, и гноеточивые, и изъязвленные, и
чесоточные, скопище кривых, косых и убогих, в опорках и в обносках.
- Наносить сюда грязь". И велел прострелять троекратно из мушкета в воздух,
чтобы дать понять, что эта крепостца - для них не харчевня.
появлялся и появлялся новый сброд; вся эта богомольщина обкладывала стены
форта и слышалось их нечленораздельное бормотанье.
стены хлеб, будто поясняя, что на этом благотворительность местного
начальника кончается и чтобы большего не ожидали. Однако подлая ватага,
разрастаясь на глазах, теснила свой авангард прямо на крепостную стену,
топтала подаяние и глядела вверх на укрепленья, будто ждала более лакомую
добычу.
пилигримов, обиженных богом, молящих небеса об исцелении. Нет сомнений,
обеспокоенно пробормотал Бискара, что тут бандиты, подорожная вольница. По
крайней мере, насколько удавалось разглядеть, потому что день вечерел и
логовина превращалась на глазах смотрящего в серо-неразборчивое копошенье
крысьих теней.
пилигримстве и не о попрошайничестве идет дело, а о военном приступе. И
велел стрелять прямо по шайке, по тем, кто лез на стену. Но это было как
палить в свору гнуса: кто набегал сзади, подталкивал вперед стоявших перед
насыпью, на тела упавших карабкались следующие, трупы использовали как
подпорки, можно было видеть уже самых ближних у трещин старого укрепления,
они вцеплялись в щели и амбразуры, сотрясали прутья решеток, совали обрубки
конечностей в воздуховод. Тем временем новый отряд прохвостов штурмовал
ворота, пытаясь вышибить их ударами плеч.
переплетов уже скрипели под натиском мерзейшей голи.
Посняков Андрей
Афанасьев Роман
Херберт Фрэнк
Браун Дэн
Орлов Алекс
Акунин Борис