рядом был и слышал, как сказал Тарасмунд, не то мне, не то самому себе:
и щит, Арбром обгрызенный. Щит отдал дяде Агигульфу, чтобы тот нес.
Ульф настоял, чтобы он взял щит. Дядя Агигульф злился, потому что ему
пришлось с двумя щитами ехать. А еще он злился, потому что Арегунда, эта
вандалка, пришла из кузницы к нам на двор. Дело у нее какое-то было к
матери нашей Гизеле. Арегунда тоже видела, как дядя Агигульф с двумя щи-
тами на коня взгромождался. Дядя Агигульф был как башня с двумя ворота-
ми.
дядя Агигульф своим видом его, дедушку Рагнариса, опозорить хочет. И по-
том перед разными Гибамундами, Рикимерами да Арнульфами выхваляться и на
гуслях с ними тренькать.
взять копье. Когда дядя Агигульф с коня к Ульфу наклонился, Ульф тихо
сказал ему (я слышал), чтобы заставил дедушку Рагнариса самому свой щит
взять. Чужаки как из-под земли выскакивают, негоже деду без щита оста-
ваться. Может не успеть.
их провожать вышли. Ульф рядом с Арегундой стоял. И видно было, что он с
этой Арегундой ближе, чем со своими родичами. Оба они что-то знали, что
нам еще не было открыто.
ловко сидел, как молодой. Даже лучше, чем дядя Агигульф.
Я подумал, что горжусь своим дедушкой.
перешли брод.
нацелил - видать, снова там Двала спал. Дядя Агигульф его копьем
кольнул. Раб выскочил, встрепанный. Дядя Агигульф на него и не посмот-
рел.
долго бы еще раба мучил насмешками и хохотом, выть от злости бы его зас-
тавил себе на потеху.
и за курганами скрылись.
говорить с Арегундой не терпелось. Хотел побольше о Велемуде узнать и о
том, как умер родич наш Велемуд, пригвожденный к дубу.
собой потащил.
идти.
Одна темная тучка его пересекала, будто шрам.
гу сидела на камне и на аларихов курган глядела.
если со спины смотреть, покуда руки ее не увидишь. У нее ладонь узкая,
пальцы тонкие, нежные. И две косы золотые, длинные, ниже пояса. На щеке
руна мщения чернеет. Рядом копье лежало. Арегунда с этим копьем, похоже,
и не расстается.
рядом, потоптались. Наконец Гизульф спросил:
мар для Оптилы сделал. Медом расплатился Оптила.
Мы палочкой поковыряли, но только чуть-чуть, чтобы ее не рассердить.
росами подступиться решил. Рот уже раскрыл.
смотреть стал.
одна лошадь шла, порожняя.
Гизульфом сразу узнали лошадь дяди Агигульфа. И самого дядю Агигульфа
узнали, он на телеге сидел. И на то вандалке указали.
лал дед телегу домой, чтобы обратно не проиграть ее ненароком в кости.
лежит, бороду вверх уставя и дядю Агигульфа яростно ругая на чем свет
стоит.
хохлившись. В первый раз видно было, что с Ульфом они родные братья, ибо
никогда прежде не был дядя Агигульф на Ульфа похож.
Прежде мы про кольчуги только от Ульфа и дяди Агигульфа слышали, а в се-
ле ни у кого кольчуги не было. Кольчуга была как длинная рубаха, только
из металла, а под мышкой зияла большая дыра. И шлем у того всадника был
не такой, как у наших воинов, - круглый, а шея кольчужным воротником
прикрыта.
дядя Агигульф нам с Гизульфом рассказывал. Чуть не до глаз рыжим волосом
зарос, бородища по кольчуге метет едва не до пупа.
великану:
дяде Агигульфу досталось: совсем ума с Лиутпрандом лишились, вставать
ему не дают, надругаться над отцом вздумали...
Удивился я, как раньше его не признал. Ведь это тот самый дядя Лиутп-
ранд, что срубил в бою голову нашему дяде Храмнезинду и через это роди-
чем нашим стал. Лиутпранд, когда голову дяде Храмнезинду срубил, с дядей
Агигульфом бился. И полюбились они друг другу. И уговорил дядя Агигульф
Лиутпранда к нам ехать.
Рагнарису и уплатил вергельд за убийство Храмнезинда.
тем самым стал нашему дедушке Рагнарису как бы сыном, а нам - дядей, по
нашему обычаю. Конечно, Ильдихо - не жена дедушки, а наложница. Но ведь
и дядя Храмнезинд был рожден от бывшей рабыни Алариха.
все равно любили. И когда он пропал, наша сестра Галесвинта плакала.
любит Лиутпранда, потому что Лиутпранд, желая подольститься к дедушке,
то и дело громко поносит Хродомера. Этому Лиутпранда дядя Агигульф нау-
чил.
А за то, что Лиутпранд на Галесвинту заглядывается, а хродомеровых доче-
рей-перестарок и не смотрит.
дедушка лежал.
а дядя Агигульф в это время рассказывал торопливо, деда перебивая (чего
раньше никогда не делал).
вился. С почтением принял его Теодобад. По правую руку от себя посадил в
дружинных хоромах. И только начал было дед говорить, беды наши и нужды
перечисляя, как вдруг за грудь схватился и на скамье осел. Губы у деда
посинели, глаза бессмысленные сделались. Дядя Агигульф сказал, что он
испугался. Он и до сих пор в страхе.
нем порвали, чтобы не душила, знахарку кликнули.
эта дурная кровь с доброй кровью борется.