И еще я понял: иначе как изнутри мы сейчас банду взорвать не сможем...
Волокушиной? Не годится. Фокс ей даже звонить-то по этому телефону
запретил, и на свидание с ней Аня, скорей всего, не пойдет... А выстрел
окажется холостым... С кем же Аня захочет встретиться? Пожалуй...
пожалуй... только с человеком, у которого есть известие от Фокса... Так,
так, вроде нащупывается... У кого может быть такое известие? Тоже ясно -
только у человека, с которым Фокс сидел в одной камере.
Ну ладно, это мы придумаем... Есть, допустим, у сокамерника письмо для
Ани... или поручение на словах... Письмо она может потребовать послать
по почте... Хотя нет
тащить ее к нам нелепо... Ее самое и сажать-то не за что, пока не
доказано соучастие в банде...
потряс затекшими кистями, приветливо мне улыбнулся:
имени-отчеству и на допросах преимущественно дурачился, сводя все ответы
к шуткам, выступал этаким жизнерадостным придурком, которого несчастная
страсть к игре и женщинам ввергает каждый раз в неприятности. Я протянул
ему записку Груздева и сказал:
очень веским доказательством по делу.
графическая экспертиза все докажет...
передал Фоксу:
объяснил ему:
почерка, образец диктовки и, наконец, образец вашего письма, не
связанного с этим уголовным делом.
что в войну они пошли на растопку за отсутствием художественной
ценности...
оберточной бумаги химический карандаш оставлял слишком бледный след - и
начал писать, преувеличенно старательно, хитро поглядывая на меня.
показал мне:
в тюряге ни за что, нет правды на свете, нет счастья в жизни. Мучители
не кормят, зажали мою служащую карточку, и в очко сыграть не с кем".
довольный, что он принял мою игру. Беспокоило только, не сорвался бы он
с крючка в последний момент.- Теперь текст под диктовку. Вот еще бумага,
надпишите ее: "Фокс Евгений Петрович".
под честное слово на два часа:
записывайте, по возможности без ошибок.
сказал Фокс и приготовился писать.
все старомодная интеллигентщина, дорогой мой. Не биография делает
человека, а человек биографию. С биографией родятся только наследные
принцы",- продиктовал я,- Готово? Давай дальше, с новой строки... "А. С.
Пушкин". С новой строки.
меня мою няньку; второй меня не жаловал; третий хоть и упек меня в
камер-пажи под старость лет, но переменять его на четвертого не желаю:
от добра добра не ищут..." Фокс старательно скрипел карандашом, время от
времени слюня его, и я подумал, что, пока он с интересом относится к
развлечению, которое я ему предложил, надо печь свои пироги.
"Борский".
штормит, боимся, как бы не потонуть. Боцман наш по болезни уволился, шлю
тебе с ним, Анюта, живой привет, будь с ним ласкова, за добрые слова его
одень, обуй и накорми - вечно твой друг". Так, число теперь поставь,
распишись.- Я взял обе бумажки, вернулся за свой стол, а Фокс принялся
своим немыслимо красивым платочком с вензелями по углам вытирать руки.
Покончив с этим, он поднял глаза, и, наверное, слишком уж самодовольное
у меня было лицо, потому что он вдруг спросил с подозрением:
бес меня дернул, или, может быть, от такой нечисти, как Фокс, таиться не
хотелось, только разгладил я вторую бумажку, аккуратно сложил ее в том
месте, где слова Пушкина кончались и фамилия Борского значилась, ногтем
проутюжил и на глазах у Фокса весь низ оторвал. И лежало теперь передо
мною письмо "с синего моря-окияна", адресованное Анюте и лично
подписанное Фоксом, даже с числом сегодняшним!
сообразил он за одну секундочку, и моргнуть я не успел, как он уже
птицей перелетел через кабинет, целясь на мою глотку, а заодно и на
письмо злополучное. Да уж верно сказано, что это он после драки кулаками
надумал махать,- принял я его, субчика, прямым встречным в челюсть.
Ей-богу, хрястнул я его по скуле от души и, чтобы впредь отбить охоту к
ужимкам и прыжкам, сделал ему подсечку. Тоже мне кипяток какой горячий!
Лег он поскучать на пол и приподняться не успел, как прибежал на шум
конвоир и в два счета наручники, как по инструкции полагается, на него
нацепил. Тогда снова вернулась к Фоксу улыбочка эта его паскудненькая, и
он мне тихо сказал:
конечно, суки лягавые, с подходцами вашими. Но заточек у нас хватит для
вас всех - всегда пожалуйста, наглотаетесь досыта. Как недавно на
Цветном бульваре... Будь, Шарапов! И не кашляй!..- И уже из коридора, не
таясь, крикнул:- Песику вашему, Сенечке Тузику, персональный привет!
удовольствия его рукой разгладил. Молодец, Шарапов!
Пришедшему Жеглову я показал письмо и предложил:
жизни и смерти Фокса идет! Не может она на такую вещь не клюнуть.
другая предусмотрена связь?
Нормальные бандиты, уголовники. Странно, что они этот-то телефон
обеспечили. По случаю, наверное...
камеры, где подружился с Фоксом. В доказательство даю письмо и поясняю,
что главное он велел передать банде на словах, ну, чтоб с письмом не
засыпаться. Так?
еще, считай, не знает,- и я "по указанию Фокса" назначаю операцию.
Подробности мы с тобой потом обсудим, важно по существу решить. И на
операции вяжем их к чертовой матери!
это у него всегда признак глубокой задумчивости. Неожиданно
остановившись посредине кабинета, спросил:
по губам, плотно сжатым, я видел, что он не для проформы спрашивает, что
он в самом деле за меня переживает.- Я сам бы пошел,сказал он чуть не со
стоном,- да ведь меня они в момент расколют, каждая собака меня в лицо
знает...
Шилова Юлия
Панов Вадим
Посняков Андрей
Андреев Николай
Володихин Дмитрий
Лукьяненко Сергей