Чтение 74–й страницы книги ~Умножающий печаль~

You are welcome. Добро пожаловать...

- По-моему, ты уже и без меня придумал подарок боссу, - легонько
потолкала меня в плечо Лена.

- Нет, не придумал, - вынырнул я из воспоминаний. - Я вспоминал о
подарках нашей молодости. Думал о женской красоте...

- Ну ты даешь! - восхитилась Лена. - О женской красоте - применительно к
дню рождения босса? Или безотносительно?

- Относительно! Как всякий стареющий козел, я стал подолгу рассматривать
баб...

- Это хорошо! - одобрила Лена. - Повышает гормональный тонус... К чему
рассказываешь?

- Хочу спросить. У меня такое впечатление, что с улиц Москвы исчезли
красивые девки. Это факт? Или это старческая мизантропия?

- Это факт, - пожала плечами Лена. - Нормально...

- Куда делись?

- Ну, одна, например, сидит рядом с тобой, - усмехнулась подруга. -
Другие - в попутных и встречных машинах, отечественных и иномарках, в такси
и персоналках.

- А чего это они все вдруг так автомобилизировались? - искренне
заинтересовался я.

- С того, что в этой стране теперь рынок. Не социализм, при котором все
одно - уродка иль красотка, была бы только патриотка! Сейчас красота наконец
и у нас стала товаром. И естественно, имеет цену...

- А какова цена-то?

Лена раздавила в пепельнице окурок, медленно, улыбаясь - не то всерьез,
не то шутя, - сказала:

- На рынке, Сережа, не бывает фиксированных цен. За сколько продашь!
Поэтому они не шастают по тротуарам с авоськами в руках, а сидят в дорогих
офисах серьезных контор, снимаются в рекламе, топ-моделят, рвутся на
телевидение, а некоторые - пока я тут шоферю у тебя - нежатся на пляже в
Ницце. Усек?

- Усек...

Не знаю, может быть, она права. Вообще это похоже на правду. Красота -
это дар, физиологический талант. Талант ученого, или торговца, или скрипача
имеет цену. А почему красота - самый редкий и самый востребованный в мире
товар - не должна иметь цену?

У нас, слава Богу, она не имела цены. Может быть, потому, что, как
говорит Хитрый Пес, тогда не было реальных денег. А может, потому, что не
было ничего дороже - приценить не к чему было.

Пустое. Я многого не цепляю, у меня странное чувство, будто я лечу по
касательной к этой жизни. Не сопрягаюсь.

Положил Лене руку на колено:

- Назови цену.

Она легко, прикосновением погладила мою ладонь, со смешком сказала:

- Тебе - бесплатно. Фирма угощает...

АЛЕКСАНДР СЕРЕБРОВСКИЙ:

РАЗДАЧА СЛОНОВ

Человек - животное ритуальное. Неохота думать о том, что каждое
пробуждение - это и есть твой новый день рождения. Неохота и некогда. День
рождения отмечается как сложный ритуал.

Приятно раз в году, потратившись чуток на угощения, собрать близких
людей. Близкие - это орда халявщиков, прохиндеев-стололазов, надоевшие
сотрудники, друзья детства, с которыми ты познакомился, когда они узнали,
что ты далеко уплыл в восьмизначные цифры, и, конечно, надежные компаньоны и
партнеры, мечтающие повидать тебя на следующих праздниках - в гробу, на
поминках.

С утра до обеда они будут идти через мой кабинет - сегодня это дозволено
- и непрерывно врать, кривляться, лебезить и притворяться. Вечером -
шикарный прием в загородном доме в Барвихе. Как сейчас говорят - большая
парти.

А я улыбаюсь поощрительно, сегодня я добр и доступен. Правила ритуальной
игры. Надя и Кузнецов в приемной следят за жестким расписанием движения
поздравителей - всем назначен точный срок, минута в минуту, всем определено
количество времени для выражения теплых чувств и зачтения поздравительного
адреса.

Стол для совещаний уставлен сегодня рядами фужеров с шампанским и
наполеонками с коньяком. Подносы тарталеток, канапэ и маленьких пирожных,
вазы с фруктами и бездна цветов. В углу горой свалены пакеты и свертки с
подарками.

Кто-то из обслуги, от большого ума, догадался пустить через спикеры
негромкую классическую музыку. Вот кретины! Нечто похожее я видел только на
прощании с отравленным банкиром Кивелиди.

Я выслушивал очередного визитера из близких, говорившего обо мне так
сладко, что на губах выступал сахариновый налет, принимал адрес, благодарил
сердечно, и если это был дальний-близкий, то мило и душевно ручкался, а если
заявлялся близкий-близкий, то мы и лобызались троекратно.

Я думаю, что эта наша неискоренимая традиция - обниматься и целоваться с
противными мужиками - восходит к душевной необходимости плотнее ощупать
собеседника и убедиться, что он не прячет за спиной нож. А камень - за
пазухой.

После этого возвращался к своему столу и смотрел на терминал финансовых
индексов - биржа катилась вниз неостановимо. Сегодня она может рухнуть. Это,
конечно, плохо. Очень плохо. Но я ничего не могу сделать...

А посетители все шли. Они любили меня. Они искренне надеялись притулиться
к моим деньгам.

Владимир Вольфович, похохатывая, хлопал меня по плечу:

- Нет, Александр, ты неправильно себя ведешь! Однозначно! Ты же форменный
нормальный гений! Держись ближе к нам - все будет у тебя нормально!..

Мясищев, грубый человек, хозяин агропромышленного банка, обнимал меня,
досадливо крякал:

- Трудный денек сегодня, Сашок! Вкладчики бегут, паникуют, тащат
понемногу... Знаешь, курочка по зернышку клюет, а весь двор в говне...

Президент "СБС" Смоленский веселился, подначивал, до печенок достать
старался:

- Ну, тезка, поздравляю! Еще годешник отмотал! Ты - орел! Одно мне только
скажи - зачем ты попер в губернаторы? Нужно это тебе? Будут шутить - у
олигарха положение хуже губернаторского!

Стая кинорежиссеров - все невероятно революционные художники, верящие в
торжество прекрасного:

- ... и ваши несомненные будущие успехи, Александр Игнатьич, мы считаем
залогом бессмертия, непобедимости нашего многострадального кинематографа...

Сенька Агафонов, глава "Росалюминия", низкий завистник, долго
рассматривал картины, потом сочувствующе вздохнул:

- Цены на русскую школу в Европе катятся вниз, как сегодняшняя биржа...

- Не тревожься, Семен! После того как повисят на моих стенах, эти полотна
свою цену удвоят...

А министр экономики Хейфец сказал по-простому, по-мужицкому, по-нашему:

- Ну что же, господин Серебровский, я очень доволен, что премьер поручил
мне вас поздравить и сказать вам, что вы лишний раз доказали, как может
быстрых разумом Билл-Гейтсов российская земля рождать. Вы по праву являетесь
лидером нашего поколения Интер-Некст!

И довольный сложной шуткой - домашней заготовкой - с чувством засмеялся,
вперед меня...

Шли, шли, шли.

Потом появился взволнованный Палей. Тревога, тайный испуг явственно
проступали сквозь восторженно-поздравительное выражение лица, как на плохо
загрунтованном холсте.

- Дорогой Александр Игнатьич! С восхищением, с гордостью...

- Притормозите, Вениамин Яковлевич, - остановил я его. - Спасибо за
поздравление, но мы с вами финансисты и оба знаем, что лесть - просто
эффективное коммерческое действо. Набираешь моральный капитал, не вкладывая
ни копейки из основных средств. Давайте лучше поговорим по делу.

Палей тяжело вздохнул:

- Вести неутешительные, рынок не сегодня-завтра может рухнуть. Это
приведет к международному дефолту... Государственное банкротство...

- Бог милостив, а западные кредиторы не зарежут курицу с золотыми яйцами,
огромными, как у быка. Что еще?

- "Московский комсомолец" напирает на нас. Фамилий никаких не называют,
но грубо намекают, что хорошо бы разобраться - кто инициировал кризис и кому
он может быть выгоден...

- Ну, это они, молодые, ретивые, торопятся. Поперед батьки в финансовое
пекло лезут, - усмехнулся я. - Рановато разбираться пока. А что с немцами? С
банкирами?

- Возмущены и огорчены, - покачал удрученно головой Палей. - Говорят, что
впервые сталкиваются с таким несправедливым и нелояльным поведением
партнера. Они потрясены...

Палей просто цитировал их. Я спросил - он ответил. Но он им сочувствовал.
Он со мной был не согласен. Он думал по-другому. Он считал, что мы с немцами
братья навек. Он считал, что нам еще многому можно будет научиться у них.

В Писании сказано: "Мои пути - не ваши пути".

- Вениамин Яковлевич, пошлите им для успокоения вагон валиума. Кстати,
нам надо решить один вопрос. Присядьте, пожалуйста...

Усадил его в кресло, обслужил, как хороший официант, - подал бокал
шампанского, на тарелочку покидал закусь.

- Нам предстоят тяжелые времена, большая война. Статейка в "МК" - просто
первая ласточка...

- Что вы имеете в виду? - встревоженно спросил Палей.

- По моим прикидкам уже на следующей неделе начнутся поиски концевого,
стрелочника, виноватого. Наши позиции неуязвимы, но в азарте свершения
справедливости, в разгуле гражданского гнева надо быть подальше от места