аристократу по рождению, битому и тертому Бургдорфу допустить возможность
того, что Борман, так же как и Гитлер, решится на то, чтобы покончить с
собою. При этом он понимал, что у Бормана неизмеримо больше возможностей
для того, чтобы исчезнуть, нежели чем у него, боевого генерала. Он знал,
что Борман оборудовал по крайней мере триста конспиративных квартир в
Берлине, более семисот сорока по всей Германии, ему было известно - через
одного из шифровальщиков ставки, - что существует некая сеть, проходящая
пунктиром через Австрию, Италию, Испанию и замыкающаяся на Латинскую
Америку. В этой сети ведущую роль играют люди из секретного отдела НСДАП и
ряд высших функционеров СС, з а в я з а н н ы х на Мюллера; для кого же
была создана эта цепь, если не для самого Бормана? Простая логика
подсказывала и следующий вопрос: когда можно з а п у с т и т ь эту цепь в
работу? Лишь после того, как исчезнет Гитлер. Где это может случиться
скорее всего? Здесь, в Берлине, ибо если Гитлера вывезти отсюда в
Альпийский редут, совершенно неприступный для штурма, возвышающийся над
всеми окружающими районами Южной Германии, оборудованный радиосвязью со
всем миром, то битва может продлиться еще и месяц, и два, а отношения
между союзниками, столь разнородными по своей сути, таковы, что всякое
может случиться. И тогда предстоит капитуляция, но никак не
безоговорочная, а с передачей функции власти на истинно германских землях
армии, тем ее силам, которые уже сейчас готовы немедленно пустить
англо-американцев в Берлин. Туда, к Альпийскому редуту, можно еще
подтянуть отборные части вермахта; войск СС
- кроме батальона охраны - нет и в помине, не зря армия просила Гитлера
бросить на передовую наиболее преданные ему дивизии "Адольф Гитлер" и
"Мертвая голова", не зря эта комбинация проводилась столь последовательно
и терпеливо, подстраиваясь под рубленые акции Бормана. В Альпийском редуте
Гитлер выполнит волю армии или же армия предпримет свои шаги - то, что не
удалось 20 июля сорок четвертого, когда бомба полковника Штауфенберга
чудом не задела диктатора, сделают другие, им несть числа, только бы
выманить Гитлера отсюда, только бы выйти из-под душной опеки Бормана и его
гестаповских СС...
"У вас отекшее лицо, может быть, попросить моих врачей проконсультировать
вас?" - спросил про новости с фронтов, удовлетворенно выслушал ответ, что
сражение продолжается с неведомой ранее силой и еще далеко не все
потеряно, как считают некоторые, а потом перешел к главному, к тому, что
гарантировало ему, Бургдорфу, жизнь, в случае если он сейчас может
переиграть Бормана, убедить Гитлера в своей правоте, а сделать это можно,
лишь уповая на сухую логику и законы армейской субординации, которой
Гитлер, как капрал первой мировой войны, был внутренне прилежен.
докладывал, - мне только что стала известна истинная причина, за что вы
разжаловали рейхсмаршала. Я не вдаюсь в политическое существо дела, но
меня не может не тревожить, что люфтваффе остались без главнокомандующего.
В дни решающей битвы это наносит ущерб общему делу, ибо летчики не могут
воевать, когда нет единой руки, когда нет более своего фюрера в небе. -
Бургдорф знал, что, если он остановится хоть на миг, изменит стиль
доклада, переторопит его или, наоборот, замедлит, Гитлер сразу же перебьет
и начнет словоизвержение, и придет Борман, который теперь фюрера не
оставляет более чем на полчаса, а тогда его операция не пройдет. - Поэтому
я прошу вас подписать указ о том, что главкомом люфтваффе вы назначаете
нынешнего командующего шестым воздушным флотом в Мюнхене
генерал-полковника Риттера фон Грейма.
Бормана...
Прошу вас - до тех пор пока вы не подпишете приказ, посоветовавшись с
рейхсляйтером, - позволить мне радировать в Мюнхен фон Грейму, чтобы он
немедленно вылетел в Берлин... Это такой ас, который сможет посадить
самолет на улице, да и потом мы еще держим в своих руках несколько летных
полей на аэродромах... Я попрошу его пригласить с собою Ганну Рейч, -
дожал Бургдорф, зная, что эта выдающаяся летчица, истинный мастер
пилотажа, была слабостью Гитлера, он подчеркивал свое к ней расположение,
повторяя: "Нация, родившая таких женщин, непобедима".
доклада... О назначении его главнокомандующим я сообщу ему здесь, сам,
когда согласую этот вопрос с Борманом и Гиммлером...
немедленно вылететь в Берлин.
фон Грейму перед вылетом подготовить не только всю документацию о
положении дел с люфтваффе, но и соображения по перестройке работы
воздушного флота рейха. Зная м а ш и н у, Борман точно рассчитал удар,
понимая, что на подготовку доклада уйдет не менее двух-трех дней. Тогда
уже Грейм просто-напросто не сможет посадить самолет в Берлине.
фюреру: лучшей кандидатуры, чем фон Грейм, я бы не мог назвать. Я попросил
фон Грейма подготовить подробный доклад - новый главнокомандующий должен
быть во всеоружии, - полагаю, что в ближайшие дни мы будем приветствовать
нашего аса в кабинете фюрера...
Зачем этот спектакль, рейхсляйтер?
вас своим - мне прислали ящик из Берхтесгадена, - и ложитесь поспать, у
вас есть время отдохнуть до начала совещания у фюрера...
Ответ пришел сразу же, словно бы подготовленный загодя:
будет напечатано на специальной машинке. К тому же Грейм неважно чувствует
после недавнего ранения. Врачи делают все, что в их силах, дабы скорее
поставить на ноги генерал-полковника,
пять минут; чувствуя невероятную тяжесть во всем теле, он прошел сквозь
анфиладу комнат: повсюду за длинными столами сидели офицеры СС из личной
охраны фюрера. Перед каждым стояли бутылки бренди и шампанского.
мастеров; Борман как-то сказал, что это лишь стотысячная часть тех
экспонатов, которые были вывезены из картинных галерей мира, чтобы
украсить "чудо XX века" - музей Адольфа Гитлера в Линце.
старцев и пышнотелых красавиц смотрелись страшно, будто на м а л и н е
скупщика краденого. Свет падал неровно, масло поэтому бликовало, казалось
жухло-жирным. Были заметны трещины, мелкие, как морщинки на лицах старых
женщин.
за опоздание, он заканчивает завтрак, попросил подождать пять минут.
шатало, тряслась вся левая половина тела.
пригласил всех в конференц-зал. Бургдорф обратил внимание на Геббельса - в
глазах хромого метался страх, лицо обтянуто пергаментной морщинистой кожей
- словно маска.
может порадовать собравшихся, ответил:
Штеттина и развивают наступление по всему северному фронту, постепенно
сваливаясь в направлении Берлина...
преодолимый, успех русских армий против третьей танковой группировки
свидетельствует о полнейшей некомпетентности немецких военачальников!
старики фольксштурма, вооруженные винтовками...
завтрашнему вечеру связь Берлина с севером должна быть восстановлена,
кольцо русских пробито, фронт стабилизирован!
сообщением, что все атаки генерала Штайнера, любимца Гитлера, выдвинутого
к вершине могущества Гиммлером, захлебнулись.
затрясло еще сильнее, он едва держался на ногах. - Я смещаю его!
начала обстрел аэродрома Темпельхоф... Я не убежден, что туда теперь может
приземлиться даже самый маленький самолет...