притесняли его и давали ему волю ездить на охоту, куда он не пожелает. Почитая
Игоря, половецкая стража слушалась его и выполняла все его приказы. Кроме
того, у князя было шесть русских слуг, которые всюду ездили с ним, и священник
со всею службой.
христианской молитве, потому что многие проливали слезы за него.
тобой в Русь и выведу тебя из степей. Ты же после наградишь меня".
дружины и теперь бесславным путем не пойду", после же согласился на уговоры
слуг и послал сказать Лавору, чтобы тот готовил сменных коней.
Помолившись на образ, князь разрезал войлок шатра и выбрался наружу,
незамеченный сторожами.
радостью. Через два года из половецкого плена вернулись также брат его буй-тур
Всеволод и юный сын Владимир, причем последний за время плена своего успел
полюбить ханскую дочь и жениться на ней. Это еще раз подтверждает то глубокое
почтение, с которым половцы относились к русским князьям, даже к плененным.
пригородах Ростовских и Суздальских, где князь и народ составляли единое
целое, настолько же смутна и крамольна она была в приграничном княжестве
Галицком. Княжество это, богатое плодородными своими землями, занимало самую
западную окраину Русской земли, простираясь вдоль течения рек Днестра, Серета
и Прута.
Польшей; и эта близость сильных западных государств сильно сказывалась на
обычаях галицких бояр. Бояре эти, некогда составлявшие дружины, теперь прочно
осели на землях и, не покидая их, стремились манипулировать своими князьями,
сильно ограничивая их власть. Подобное самовластие боярское, кроме Галича,
было лишь в Новгороде, однако там на севере, оно имело более русские, не
окрашенные влияниями польского и венгерского рыцарства очертания.
править галичанами в необычайно сложных обстоятельствах вечного боярского
недовольства и внешних влияний.
умом отца, ни его гибкостью, ни решительностью.
место посадили отважного и предприимчивого князя Романа Мстиславича. Роман
Мстиславич, сын храброго Мстислава Изяславича, вечного противника Андрея
Боголюбского, был настоящим русским витязем. Летописец с гордостью говорит о
нем: "Он бросался на врагов как лев; пролетал по их земле как орел; гневен был
как рысь; губителен как крокодил; храбр же как тур".
Мстиславичу, Роман сел в Галиче. Между тем изганный из Галича Владимир с
богатыми дарами прибыл в Венгрию к королю Беле Третьему и кланялся ему, прося:
Галичу и занял его. Роман же с горечью сказал дружине:
чтобы русский князь наводил врагов на свою землю?"
сесть в Галиче, однако Бела Третий насмешливо сказал ему:
я здесь сына своего Андрея. Ты же будешь гостем у меня в Венгрии".
незадачливого князя в башню, в Галиче же посадил своего сына Андрея с сильным
венгерским гарнизоном.
галичанами примирения, однако те, оставаясь людьми русскими, упорно требовали
себе русского князя.
Ростислава, сына покойного князя-изгнанника Ивана Берладника, проживавшего в
Смоленске. Бояре уверили этого храброго князя, что выйдут к нему навстречу,
едва он подойдет к Галичу.
- всем, что у него было. Однако когда Ростислав прибыл к Галичу и встал под
его стенами, на его сторону перешло лишь несколько бояр. Другие же галичане,
боясь венгров, встали против Ростислава.
рассуждали они.
стали говорить Ростиславу: "Князь! Сам видишь, что мы обмануты. Не взять нам
Галича, пойдем отсюда!"
своей жизни.
мне скитаться по чужой земле. Хочу сложить голову на своей отчизне".
венгерских и галицких полков. Намерение его сложить голову вполне удалось.
Вскоре он был сбит с коня, схвачен и, изнемогающий он ран, перенесен в Галич.
просивших оставить им этого князя, венгры приняли свои меры. Посланный ими
лекарь приложил к ранам Ростислава яд, и Ростислав умер, едва успев
прошептать:
предков".
хотят русского князя, венгры стали им жестоко мстить. Они отнимали у жителей
имущество, жгли дома и творили насилие их женам и дочерям. Вскоре же, чтобы
еще больше оскорбить галичан, венгры стали надругаться над православной верой.
В глумлении своем они дошли до того, что стали ставить коней по церквам и
поить их из священных сосудов.
Владимир Ярославич бежал из плена. Слух этот оказался правдивым. Вскоре стали
известны и подробности.
башни, и по свитой веревке спустился вниз. Здесь ему удалось подкупить
сторожей и бежать вместе с ними в Германию к императору Фридриху Барбароссе,
известному своими крестовыми походами в Святую землю и борьбой с Саладином.
что он родной племенник по матери великого князя Всеволода Суздальского,
раскрыл ему свои объятия.
ним дарами, - отчетливо, как бы с удовольствием прислушиваясь к собственным
словам, сказал Барбаросса. - Ради Всеволода я помогу тебе вернуть Галич. Ты же
за то будешь платить мне две тысячи гривен серебра ежегодно. Согласен?
были огромной суммой - ровно столько же, разве что чуть больше, приносил
дохода весь Галич без пригородов. Однако союзников выбирать не приходилось:
Галич под венграми, он же сам изгнанник, лишенный дружины и казны. Уже второй
раз галицкому князю приходилось звать на Русь иноземцев; дважды уже он
уподоблялся Иуде - и снова казалось ему, что иного выхода нет, и это сама
жизнь его заставляет.
Владимир.
волшебству, выскочил писец и с поклоном протянул Владимиру заемное письмо.
Развернув свиток, князь пробежал его глазами и поставил внизу свою размашистую
подпись.
две тысячи гривен ежегодно. Вскоре он отправил грамоту польскому князю
Казимиру, бывшему у него в зависимости, и приказал ему идти на Галич с
Владимиром. Казимир послушался. Польское войско подошло к Галичу и,
соединившись с горожанами, выбило из города венгров.
стороны - венгры, с другой - поляки, с третьей - всегда готовые напасть южные
князья, в самом же Галиче крамольные бояре. Не на кого опереться, день и ночь
приходится лавировать, уступать, лгать - ложиться и просыпаться в страхе,
держа в изголовье меч. Господи, да за что такая напасть? Ах да, еще друг
Барбаросса вечно требует обещанных ему выплат...
великодушное покровительство своего дяди Всеволода Юрьевича Суздальского,
прежде еще приютившего у себя мать его Ольгу Юрьевну - свою сестру.
Галичем и в твоей воле навсегда".
Он разослал послов ко всем русским князьям и в Польшу, заставив всех князей
целовать крест, что они не будут искать Галича под Владимиром. Убедившись в
покровительстве Всеволода Юрьевича, подкрепленном могучими его ратями,
Афанасьев Роман
Маккефри Энн
Шилова Юлия
Конан-Дойль Артур
Шилова Юлия
Муркок Майкл