"Карденио".
Жест этот выражал недоумение, но одновременно и раздражение. - Я
признался во всех правонарушениях, которые совершил. Если вы собираетесь
предъявить мне еще какие-то обвинения...
истолковать следующим образом: давайте, инспектор, шейте мне свое дело,
я теперь на все согласен!
тех, что вы так старательно сами на себя навешали.
временем непременно заинтересуется таинственным исчезновением рукописей
Шекспира. Наши агенты в прошлом проявили немало усердия, пытаясь
приобрести рукописи шекспировских пьес и у самого автора, и у хозяев
театральных трупп, ставивших его вещи. Увы, все их попытки закончились
безуспешно. В лучшем случае им удавалось найти копию, сделанную для
театра кем-то из переписчиков, в которую Шекспир внес своей рукой
какие-то незначительные исправления. Мы уже почти смирились с тем, что
рукописи Шекспира потеряны навсегда, когда неожиданно к одному из наших
агентов подошел на улице человек, поинтересовавшийся, не желает ли он
приобрести полный архив рукописей Шекспира. Быть может, это было простое
совпадение, но произошла эта встреча 23 мая 1616 года, - ровно через
месяц после смерти великого драматурга. Так же следует отметить, что
незнакомец не продавал отдельные рукописи, а только весь архив целиком.
Чтобы агент был уверен в том, что его не пытаются одурачить, незнакомец
вручил ему по одной, последней, странице каждой пьесы. После чего,
назначив место и время новой встречи, удалился. Экспертиза полученных
агентом страниц подтвердила, что они действительно написаны рукой
Шекспира. Из всего этого можно было сделать вывод, что мы имели дело не
с одним из местных жителей, к которому случайно попал архив Шекспира, а
с предприимчивым человеком из нашего времени, который каким-то образом
заполучил рукописи и к тому же знал, кому их можно продать.
архив Шекспира оказался в Департаменте. Скажу только, что попытка
вычислить и арестовать правонарушителя, незаконно завладевшего
бесценными рукописями, успехом не увенчалась. Тот, кто предлагал
рукописи Шекспира на продажу, оказался далеко не новичком в деле
торговли древностями. На протяжении всей этой истории нашим агентам
пришлось иметь дело с тремя разными людьми, которые вели с ними
переговоры о продаже. В конце концов, когда владелец рукописей
пригрозил, что в случае, если все его условия не будут приняты, он
уничтожит рукописи, генеральный инспектор Отдела искусств принял решение
о покупке архива.
неизвестному владельцу архива Уильяма Шекспира, но замечу, что она была
весьма внушительной.
Получив деньги, он тут же указал место, где спрятан архив, из которого
не пропало ни единой странички. Все это были черновые рукописи Шекспира,
позволяющие отследить весь процесс работы автора над текстами. И, между
прочим, среди них оказалась рукопись пьесы "Эдуард Третий",
принадлежность которой перу Шекспира до последнего времени вызывала
сомнения...
Хвостов. - Я не передавал Уильяму текст "Эдуарда Третьего"!
издание Хеминджа и Конделла, - с улыбкой заметил Шелуденко.
независимым видом вскинул подбородок Хвостов. - Пьесы, отсутствующие в
первом издании, я воспроизвел по последующим: "Перикл" и "Троил и
Крессида" - по третьему изданию "ин-фолио" 1663 года, "Два благородных
родича" - по второму изданию Бомонта и Флетчера 1673 года. Во всех трех
изданиях пьеса "Эдуард Третий" отсутствует!
пьесу, - все так же с улыбкой заметил Шелуденко.
горле у него застряла кость.
отрицательный жест рукой.
наконец с эмоциями. - Я передавал Уильяму те пьесы, по поводу которых у
меня лично не возникало никаких сомнений.
разве что только господь бог, - инспектор даже и не думал скрывать
иронии.
насмешки.
кто, по-вашему, написал эту пьесу? Ее ведь, как я понимаю, тоже не было
среди тех, которые вы передали Шекспиру.
кабинета, так, словно он искал выход, чтобы попытаться спастись
бегством.
боялся, а потому не решался задавать его себе сам. Если признать, что
Шекспир самостоятельно написал хотя бы одну пьесу, то получалось, что
все то, на что Хвостов потратил лучшие годы своей жизни, не стоило
выеденного яйца. Было от чего прийти в отчаяние.
пальцами над клавиатурой. На экране компьютера появились три фотографии
людей, одетых в средневековые костюмы.
запечатлены люди, с которыми наши агенты вели переговоры о покупке
архива Шекспира. Быть может, кто-то из них вам знаком?
расположенный в центре. - Это тот самый блондин, которого Марин... -
запнувшись на секунду, Хвостов иначе построил фразу:
бумагой и чернилами, доставленные из XVI века. Три или четыре раза он
помогал мне подготовиться к временному переходу. Этого я тоже пару раз
видел, - указал он на соседнюю фотографию. - А третий мне незнаком.
обошлось без Марина.
веселой.
добавил Хвостов.
том, что всю операцию с продажей рукописей Шекспира задумал и провернул
Марин, Департамент не мог предъявить ему обвинение. За два месяца до
начала переговоров по сделке Марина с какой-то мелочевкой взял один из
младших инспекторов Отдела искусств. Контрабандист получил пять месяцев
пребывания в зоне безвременья и тем самым обеспечил себе железное алиби.
Теперь на любое выдвинутое против него обвинение Марину оставалось лишь
удивленно поднять брови: какие ко мне могут быть претензии, инспектор?
Вам же превосходно известно, где я в то время находился!
который, как полагал инспектор, являлся не соучастником преступления, а
всего лишь инструментом, на котором Марин виртуозно сыграл свою партию!
олуха-инспектора, который, лучась от счастья, притащил его в Департамент
из XVIII века с двумя простенькими геммами в кармане. Когда каждому в
Департаменте было известно, что, если Марин решил отдохнуть в зоне
безвременья, значит, кто-то из его многочисленных подручных в это время
заканчивает спланированную и подготовленную им серьезную операцию!
исчезновении архива Уильяма Шекспира. А заодно и попытаться объяснить
бедолаге Хвостову, насколько прав был Марин, знавший законы временной
спирали, наверное, лучше, чем кто-либо другой, когда говорил, что
прошлое изменить невозможно.
проведя рукой над клавиатурой.
вытянулось и приобрело землистый оттенок. Увидеть такое он никак не
ожидал.