read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:


Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com


- Убирайтесь из расположения батальона! Передайте вашему командиру, что
я задачу выполню. Сложим на этом поле головы, но выполним. Больше с вами
разговаривать не желаю. Рахимов, проводи гостей!
Не прощаясь, я улегся, накинул шинель, повернулся к стенке шалаша.
Разумеется, моя резкость была недопустима. Следовало вести себя
по-иному. Но несдержанность - мой недостаток. В оправдание мне нечего
сказать. Или скажу, пожалуй, вот что: если вы ищете человека без
слабостей, ошибок, недостатков, человека без острых краев и углов, то со
мной тратите время даром.
...Нервы были еще взвинчены, когда топот коней возвестил, что посланцы
подполковника Хрымова уехали. Постепенно раздражение притупилось,
усталость взяла свое, я снова заснул.

Под утро из полка Хрымова к нам прибыла повозка. Штаб полка прислал
несколько ящиков патронов и два ведра вареного мяса. Я обрадовался
патронам, но сокрушенно смотрел на куски мяса. Два ведра! Это на
батальон-то, на пятьсот голодных ртов!
- Синченко, - приказал я, - расстилай плащ-палатку. Рахимов, у тебя
глаз верный. Дели.
Рахимов достал перочинный нож, оглядел разложенное на плащ-палатке мясо
и без единого слова принялся делить. Я послал связных за командирами рот.
Раньше других пришли Заев и Бозжанов. Нынче, как я знал, Бозжанов
провел у Заева почти полночи, взялся быть его подчаском, дал ему поспать.
Пришедшие недоуменно уставились на несколько порций мяса.
- Заев, - сказал я, - это на всю твою роту.
- На роту? Я один все съем.
Я прикрикнул:
- Хватит дурить! Раздай бойцам и объясни, что у комбата, нет больше
ничего. Расскажешь, как Рахимов на плащ-палатке делил мясо. Ступай буди
людей. Дело к свету! Пора! Начинай окапываться, зарывайся глубже. И
присылай за патронами. Денек будет горячим.
- Есть, товарищ комбат. Денек будет горячим, - просипел Заев.
Я покачал головой: снова он чудит. Кто мог предвидеть, каким страшным,
роковым окажется этот день для него, лейтенанта Заева?



11. ДВАДЦАТЬ ВОСЬМОЕ ОКТЯБРЯ
День двадцать восьмого октября - следующий день после того, как пал
Волоколамск, - помнится мне так.
...Я лежу на бугре в кустах - это мой наблюдательный пункт. Телефонной
связи я не имею, управляю ротами через связных. Бугор невысок, я вижу лишь
центральную часть рубежа, позицию роты Дордия. Брустверы одиночных окопов,
обложенных свежим дерном, сливаясь с пожелтевшей травой луга, кажутся
затравеневшими кочками. Линия этих кочек заграждает мост.
Там и сям возле окопов вздымается земля; немцы уже разведали наш
передний край, гвоздят и гвоздят из леса.
Внимание напряжено... Противник вот-вот где-нибудь рванется. Но где
именно? Здесь ли - напрямик к мосту? Или слева, где у меня нет соседей,
где дугой окопалась рота Заева?
...Трава на рубеже уже потеряла свой жухло-зеленый цвет, на ней осели
пыль и копоть. Всюду чернеют оспины воронок.
Противник молотит и молотит. Нелегко сейчас бойцам в одиночных
стрелковых ячейках. Мы уже стреляные воробьи: от грохота близких разрывов
у бойца уже не мутится рассудок, боец ценит свой окоп, свою винтовку, и
все же подавленность, свойственная отступающим, нас не покидает. Незримая
волна словно доносит ко мне тоску солдата, его страх, его темные
предчувствия.
Меня тоже томит, сосет страх за моих солдат, за судьбу батальона,
гложет ожидание удара.
...Что это? Чья-то фигура несется от кочки к кочке. Тотчас узнаю
Бозжанова. Шинелька безукоризненно заправлена, талия не тонка: все в его
роду были толстяками. Бежит умеючи, не теряя головы. Вот сделал зигзаг,
вот низко пригнулся... Добежал! Камнем пал в окоп, скрылся, будто сгинул.
Немного погодя две ушанки чуть приподымаются над краем ямы - бойца и
политрука Бозжанова. Неунывающий, общительный Бозжанов принес с собой в
окоп шутку, мужество. Слегка двинулась лежащая на возвышении винтовка,
приклад прильнул к плечу; какая-то цель, может быть гадательная, взята на
мушку. Знаю, Бозжанов сейчас несколько раз выстрелит. Это его слабость,
любит пострелять.
Скоро он явится ко мне с ворохом вестей о роте Дордия: сообщит о
потерях, о том, что примечено, засечено перед фронтом роты.
Потом Рахимов (он не покидает шалаша в лощине) все это зафиксирует на
карте или в полевой книжке. По существу, оба они начальники штаба у меня:
Рахимов - сидячий начштаба, а Бозжанов - ходячий, курсирующий из роты в
роту и ко мне.
...Огонь немцев усилился. Не предвестие ли это атаки?
Да! Из леса выбежала цепь солдат в летних зеленых пилотках, зеленых
шинелях. Бегут к нашим окопам... Немецкие минометы и пушки замолкают.
Тишина. Зеленые шинели приближаются. Чернеют прижатые к животам,
направленные вперед автоматы. Наши начали стрелять. Немцы перебегают,
надвигаются. Неужели же, неужели мы не устоим? На это, конечно, и
рассчитывает противник: рус постреляет и даст драла. Огнем автоматов,
струями трассирующих пуль немцы прокладывают себе дорогу. Чувствую: вот
она, критическая минута боя. Не могу вздохнуть, грудь будто в тисках.
И вдруг рявкнули четыре наши пушки, скрытые около моста. Картечь
ударила по атакующим. Еще! Еще!
Немцы легли, стали откатываться.
...Удар отбит. Но за это пришлось заплатить. Пушки обнаружившие себя,
не успели переменить позицию. Стволы противника обрушили на них огонь.
Вскоре связной доставил мне известие: две пушки разбиты, артиллеристы
понесли потери, командир батареи лейтенант Кубаренко убит.
Прощай, Кубаренко! Прощай, друг по оружию!
...Филимонов донес через связного: немцы пытались атаковать и на его
участке. И тоже отбиты.
Лишь Заева противник пока не трогал.
...Я по-прежнему лежу на бугре, вижу мост, далекий лес, окопы роты
Дордия.
Опять кто-то бежит по рубежу. Кобура пистолета обвисла на нетуго
стянутом поясном ремне; шинель плохо пригнана, великовата; полы путаются
между ногами. И все же он - я уже признал щупленького Дордия, - все же он,
верный велению долга, бежит сквозь эти взбросы, грохот, вспышки пламени,
чтобы рассеять подавленность, страх уткнувшихся в землю бойцов.
...Укрываясь между кустами, ко мне на бугор пришел Тимошин.
- Прибыл от Заева, товарищ комбат.
Дыхание слегка учащенное. На загорелом, юношески открытом лице я не
приметил волнения. Однако какая-то чрезмерная твердость в складке губ, в
устремленных на меня серых глазах не сулила доброй вести.
- Чего стоишь? Ложись. Что там? Докладывай!
Тимошин сообщил, что немцы обошли позицию Заева, охватили нас
полупетлей. Заев растянул загнутый фланг, но немцы продвигаются все
глубже. Я ожидал, предугадывал эту весть. Сейчас ощущение нависшего удара,
ощущение обуха, занесенного над головой, стало еще острее.
Я посмотрел вперед. На фронте роты Дордия по-прежнему взметывалась
земля. По склону к речке отползал раненый.
Я сказал Тимошину:
- Иди к Рахимову. Сообщи обстановку. Передай, что я, возможно, пойду
отсюда к Заеву.
Тимошин поднялся, поднес ладонь к ушанке. В этот миг рядом с его
головой чиркнула пуля. Тонкий голый прутик, которого касалась его шапка
упал, будто перерубленный. Я дернул Тимошина вниз. Он даже не успел
побледнеть.
- Не тянись, когда не надо! - крикнул я. - Иди!
Пригнувшись, он стал пробираться по кустарнику. Что же это? Шальная
пуля? Или снайпер обнаружил мой наблюдательный пункт?
Ко мне сзади подполз Синченко.
- Чего тебе?
- Ничего. Нахожусь при вас.
Помолчав, Синченко добавил:
- Вы вроде сказали, что собираетесь до Заева. Кони, товарищ комбат, в
готовности.
Я ничего не ответил.
- Ожидаю ваших слов, - продолжал Синченко.
- Не суйся, пока тебя не звали, - оборвал я.
Мой коновод обиженно засопел.
- Пройду лощиной. Ты с конями оставайся здесь!
- Дело ваше... Вам видней...
Синченко любил оставить последнее слово за собой. Я прикрикнул:
- Хватит болтать!

...Вместе с Бозжановым и связным Ткачуком шагаю вдоль речонки к Заеву.
Илистый берег прихвачен морозцем, тверд. Обгоняем двух или трех плетущихся
к перевязочному пункту раненых. Вот еще один. Прижимает к лицу напитанную
кровью тряпку, кровь каплями сбегает с шинели на траву, отмечая каждый его
шаг. У него хватает сил самому передвигать ноги, но все же двое бойцов,
взяв винтовки на ремень, поддерживают его.
- Стой! Какой роты? Филимонова?



Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 [ 75 ] 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.