должок, - спрашивает дедушка Смоллуид, и в глазах его зажигаются огоньки, -
а может, среди них найдутся два-три кредитоспособных человека, которые
поручатся за вас, так, чтобы я мог уговорить своего приятеля в Сити дать вам
новый заем? Мой приятель в Сити удовольствуется двумя кредитоспособными
поручителями. Неужели у вас нет таких родственников, мистер Джордж?
и так причинил немало беспокойства своей родне. Может быть, это и хорошо,
когда блудный сын, в лучшие свои годы только прожигавший жизнь, наконец
раскаивается, возвращается к порядочным людям, которые не могли им
гордиться, и живет на их счет; но это не в моем духе. Если уж ты ушел из
дому, то, по-моему, лучший вид покаяния - держаться подальше от своих.
Смоллуид.
покачивая головой и спокойно покуривая. - Нет. Это тоже не в моем духе.
мало-помалу соскальзывал с кресла, а теперь превратился в узел тряпья, из
которого раздается голос, зовущий Джуди. Эта гурия появляется, привычно
встряхивает его, и старец приказывает ей остаться в комнате, ибо он,
по-видимому, остерегается докучать гостю просьбами о помощи.
удалось разыскать капитана, мистер Джордж, - это бы вас поставило на ноги.
Помните, как вы в первый раз пришли сюда, прочитав наши объявления в
газетах, - когда я говорю наши, я имею в виду объявления моего приятеля в
Сити и еще двух-трех человек, которые таким же образом помещают свои
капиталы и так со мной дружны, что изредка помогают мне в моей нужде, - вот
если бы вы тогда услужили нам, мистер Джордж, это поставило бы вас на ноги.
Джордж, продолжая курить, однако уже несколько утратив спокойствие духа, ибо
с той минуты, как Джуди вошла и стала за стулом дедушки, он до некоторой
степени находится во власти каких-то чар, - но, конечно, не очарования, - и
не в силах оторвать глаза от нее, - я бы не прочь стать на ноги, однако, в
общем, я рад, что это не удалось.
спрашивает дедушка Смоллуид, явно раздраженный.
на спящую миссис Смоллуид.)
спокойно отпивая из стакана.
Джуди, словно она так стара и так похожа на дедушку, что безразлично, к кому
из них обоих обращаться, - вы, джентльмены, меня провели. Вы писали в
объявлениях, что мистер Хоудон (или капитан Хоудон, если верить поговорке:
"Капитан - капитаном и останется") может узнать от вас нечто для него
полезное.
велика польза, когда тебя сажают в тюрьму по приговору лондонских торговцев,
а ведь так оно и было бы, явись он к вам.
целиком или хоть частично. Не мы провели его, а он - нас. Он задолжал нам
кучу денег. Я скорей задушу его, чем прощу ему долг. Как вспомнишь про
него... - рычит старик, растопырив бессильные пальцы, - так бы и задушил его
сию же минуту.
Смоллуид, но подушка, никого не задев, пролетает мимо, ее кресла.
изо рта и переводя глаза, следившие за полетом подушки, на головку трубки,
которая едва курится, - я и сам знаю, что он сорил деньгами и промотался. Я
долгое время был с ним, когда он во весь опор мчался к разорению. Болен он
был или здоров, богат или беден, я всегда находился при нем. Вот этой самой
рукой я удержал его однажды, когда он уже прошел через все, разбил все в
своей жизни... и поднес пистолет к виску.
что голова его не разлетелась на столько кусков, сколько фунтов он задолжал!
отзывается кавалерист. - Так или иначе, когда-то у него было все -
молодость, надежды, красота; потом не осталось ничего, и хорошо, что я не
смог его разыскать тогда и принести ему столь большую "пользу". Это причина
номер один.
самому пришлось бы попасть на тот свет. Он теперь там.
невозмутимо выбивая пепел из трубки. - Он давным-давно утонул. В этом я
уверен. Он упал за борт корабля. Не знаю только - нарочно или случайно.
Может, ваш приятель в Сити знает... А вы не помните этого мотива, мистер
Смоллуид? - добавляет он и насвистывает мотив, отбивая такт пустой трубкой
по столу.
лучше всего закончить наш разговор этой музыкой. А теперь, если ваша
прелестная внучка, - простите, мисс, - соблаговолит прибрать эту трубку, вам
не придется тратиться на новую, когда я опять приду сюда через два месяца.
Добрый вечер, мистер Смоллуид!
если я не уплачу процентов в срок? - спрашивает кавалерист, глядя на него
сверху вниз, словно великан на карлика.
вверх, словно карлик на великана.
делает прощальный поклон в сторону презирающей его Джуди и выходит из
гостиной такой походкой, что чудится, будто он гремит саблей и прочими
металлическими предметами кавалерийского обмундирования.
отвратительную рожу в сторону закрывшейся двери. - Но я скручу тебя, собаку!
Я тебя скручу!
те увлекательные области мышления, которые для него открыты его воспитанием
и деятельностью; и вот опять он и миссис Смоллуид недвижно проводят часы
своего заката, словно два бессменных часовых, забытых, как уже было сказано,
Черным Разводящим - Смертью.
поступью шагает по улицам с молодецким видом, но очень серьезным выражением
лица. Уже восемь часов вечера, и сумерки наступают быстро. Он
останавливается у моста Ватерлоо *, читает афишу и решает пойти в цирк Астли
*. Там он восторгается лошадьми и цирковым искусством, критическим оком
разглядывает оружие; недоволен фехтовальными номерами, так как фехтующие не
умеют обращаться с рапирой; зато растроган до глубины души чувствительными
сценами. Когда же под конец император Татарии, поднявшись на колесницу,
улетает, милостиво благословляя соединившихся влюбленных британским флагом,
ресницы мистера Джорджа увлажняются от душевного волнения.
мосту через реку, направляется к тому расположенному между Хэймаркетом * и
Лестер-сквером * прелюбопытному кварталу, где в изобилии встречаются
невзрачные гостиницы и невзрачные иностранцы, помещения для игры в мяч,
боксеры, учителя фехтования, телохранители, лавки старинного фарфора,
игорные дома, выставки и всякий разношерстный люд, потрепанный жизнью и не
желающий привлекать к себе внимания. Забравшись в самую глубь этого
околотка, он входит во двор, потом в длинный, выбеленный крытый проход и
приближается к большому кирпичному строению, которое состоит лишь из голых
стен, пола, стропил и кровли с прорезанными в ней окнами верхнего света и на
фасаде которого, - если только можно сказать, что у этого строения есть
фасад, - написано: "Галерея-Тир Джорджа, стрельба в цель и прочее".
горят газовые рожки (частью уже погашенные), стоят две выбеленные мишени для
стрельбы из ружья, принадлежности для стрельбы из лука и для фехтования и
все, что требуется для бокса, этого поистине британского искусства. Сегодня
вечером здесь никто не занимается этими видами спорта, поэтому "Галерея-Тир
Джорджа" безлюдна и вся целиком предоставлена уродливому коротышу с большой
головой, который сейчас спит на полу.
и шапочке, а лицо и руки у него запачканы порохом и почернели от возни с
ружьями, которые ему приходится заряжать. Он лежит на свету, перед
ярко-белой мишенью, и на ее фоне кажется еще чернее, чем он на самом деле.
Неподалеку стоит крепкий, грубо сколоченный стол с тисками, - за этим столом
коротыш работал весь день. Лицо у него словно сдавленное; одна щека сизого
цвета и вся в пятнах - очевидно, он как-то раз, а может быть и не раз,
пострадал от взрыва во время работы.
Сертаков Виталий
Андреев Николай
Корнев Павел
Афанасьев Роман
Мороз Александра
Василенко Иван