на музыку городского оркестра. Им был мистер Херд. В общем и
целом этого рода похороны -- первые, на которых он
присутствовал, -- не показались ему способными укрепить
человека в вере. Хулиганство какое-то, а не погребение, думал
он. Музыка была чересчур бойкой и шумной для столь
торжественного события; пышные одеяния священников, громкие
разговоры скорбящих, бурные жесты, которыми Торквемада
сопровождал благонамеренную и тщательно подготовленную речь
(дон Франческо, прирожденный оратор, справился бы с ней лучше,
но он не был ни другом, ни даже духовником покойной) -- все это
слегка отдавало неблагочестием. По дороге на кладбище все
разговаривали и даже смеялись. Больше похоже на полонез, чем на
похороны. В африканскую пору мистера Херда они произвели бы на
него крайне неблагоприятное впечатление. Но мистер Херд
менялся, горизонты его расширялись.
и нет? Что такое похороны, как не дружеское прощание? Почему же
им не порадоваться? Надо полагать, мы все равно встретимся
снова -- когда-нибудь и где-нибудь...
приличным шепотком сообщивший, что принимает участие в
похоронах не столько из уважения к усопшей -- в конце концов,
по его понятиям нет худа без добра, -- сколько потому, что в
таком представительном собрании местных жителей и приезжих
можно надеяться выяснить "распространенную точку зрения" на
вчерашнее извержение -- с тем, чтобы использовать ее в
приложении к "Древностям", озаглавленном "Недавние
вулканические явления на Непенте".
вулканических явлениях? Она наверняка должна быть интересной.
этой темы.
его невежество во всем, что касается геологии. Эта часть
вызывает у него большую озабоченность. Монсиньор Перрелли
обошелся с геологическими вопросами слишком поверхностно по
сегодняшним меркам. Винить старинного ученого, разумеется, не в
чем, геология -- наука современная, но он мог хотя бы
поподробнее описать выпадения пепла и раскрошенной лавы, от
которых остров, как известно, временами страдал. Однако рассказ
Перрелли о них прискорбно неполон. Он буквально изобилует
пропусками, которые приходится заполнять, кропотливо цитируя
другие хроники того же периода. Короче говоря, это один из
самых неудачных разделов его в остальном безупречного труда...
Херд.
молодой еврей, Мартен, разбирающийся в таких вопросах лучше чем
кто бы то ни было. Юноша неотесанный, но настоящий специалист.
Он пообещал снабдить меня современным отчетом и даже картой
геологических структур острова. Я сказал себе: Именно то, что
мне нужно. Однако проклятый отчет так до меня и не дошел. А
теперь мне сказали, что он покинул остров. Уехал навсегда. Ему
не хватило воспитанности даже на то, чтобы зайти попрощаться
или оставить адрес. Очень неприятно. Кто знает, когда здесь
опять появится знаток минералогии? Это ведь не скворцы, стаями
не водятся. Приходится пока полагаться на собственные силы.
Удивительно, кстати, как много разнообразных сведений способен
собрать, когда его подопрет, человек с хобби вроде моего,
углубляясь в темные для него области знания, которыми ему при
иных обстоятельствах и в голову бы не пришло заниматься.
Становишься чуть ли не энциклопедистом! Минералы, медицина,
стратегия, геральдика, навигация, палеография, статистика,
политика, ботаника -- что я знал обо всем этом или хотел
узнать, пока не натолкнулся на старика Перрелли? Вы
когда-нибудь пробовали комментировать классический труд, мистер
Херд? Уверяю вас, это занятие открывает перед вами новые
просторы, совершенно новые радости. Жизнь становится
по-настоящему увлекательной. Просто чудесной!
впал в свой извечный грех: начал с чрезмерной увлеченностью
рассказывать совершенно постороннему человеку о том, что дорого
его, библиографа, сердцу. Какое дело этому, объехавшему весь
земной шар епископу до геологического состояния Непенте?
Абсурд, бестактность.
разговор.
Хотя может быть и не стоит. Нет, пожалуй, нет. По правде
сказать, она два дня назад не пожелала меня узнать. Во всяком
случае, очень было на то похоже. Должен признаться, меня это
сильно задело, потому что я совершенно не представляю, чем я ее
мог обидеть. Напротив, я всегда питал к миссис Мидоуз слабость,
она так мила, так женственна. Вы не могли бы попробовать
выяснить, в чем дело? Спасибо. Возможно, он меня попросту не
заметила. Она очень спешила. И по-правде говоря, была на себя
совсем не похожа. Совсем. Белая, испуганная. Словно увидела
призрака.
я прямо сейчас к ней и отправлюсь. Вы ведь знаете, она
приходится мне двоюродной сестрой, и в последнее время мне за
нее как-то тревожно. Да, я не стану ждать конца похорон, пойду!
Возможно, мы с вами еще увидимся вечером. Я вам тогда все
расскажу. А насчет того, что она намеренно не пожелала вас
узнать -- не верьте в это даже на миг.
процессии. Он постарается вызвать ее на длинный разговор, может
быть даже останется ко второму завтраку.
припекало, он чувствовал это, поднимаясь в горы несколько раз
пересекавшим проездную дорогу коротким путем и пользуясь всякой
возможностью, чтобы укрыться в тени, падающей на тропинку от
деревьев и домишек.
жители даже те, что жили далековато от города, отправились на
похороны. Тем не менее, впереди епископа торопливо двигалась
тем же путем одинокая фигура. Мулен! Его можно было узнать даже
на большом расстоянии, он, как всегда, выглядел чересчур
расфуфыренным. Что он тут делает в такой час? Мистер Херд вдруг
припомнил, что уже видел его однажды поднимающимся в Старый
город и примерно в это же время.
на лодке. То, что этот человек способен жить за счет шантажа и
женщин, у него сомнения не вызывало -- Мулен именно так и
выглядел. Мерзейшая личность, еще и скрывающаяся под
придуманным именем. Вид его вызвал у мистера Херда раздражение.
Какие у него там могут быть дела? Ретлоу! Он вновь попытался
вспомнить, где ему приходилось слышать это имя. Что-то с ним
было связано смутно неприятное. Да, но где? Дело давнее, это во
всяком случае ясно. На краткий миг епископа охватила
уверенность, что он вот-вот вспомнит. Но потом голова его вновь
опустела; возможное откровение ускользнуло и возвратиться не
пожелало.
почувствовал немалое облегчение. На камнях у входа в дом сидела
похожая на сфинкса старая Катерина. На коленях у нее лежало
вязание -- коричневая шерсть, непривычной формы спицы -- нога
упиралась в основание колыбельки, которую старуха время от
времени покачивала. При появлении епископа она поднялась и без
тени дружелюбной улыбки застыла, напоминая какую-то жрицу.
Госпожа дома? Нет, ушла. Ушла! Куда? Высохшая коричневая рука,
словно обнимая вселенную, рассекла воздух решительным, но
загадочным жестом. А когда вернется? Никакого ответа. Только
глазами слегка повела кверху, как бы говоря: "Бог ее знает!"
нацеленную на него враждебность, и вошел в гостиную сестры.
Придется подождать. И он стал ждать. Он просмотрел лежавшую в
гостиной кипу иллюстрированных газет. Ожидание затягивалось.
Комната неуловимо изменилась, в ней появилось что-то почти
неопрятное. И роз больше нет. Прошел час. Сестра так и не
появилась.
Херберт Фрэнк
Ильин Андрей
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Соломатина Татьяна
Перумов Ник