Чтение 75–й страницы книги ~В стране мехов~

Всю неделю, начиная с 19 и кончая 25 мая, стояла очень дурная погода.
Разразилась сильная гроза. Небо прорезали сверкающие молнии, слышались
раскаты грома. Северо-западный ветер поднял на море сильную волну, которая
доставила немало тяжелых минут обитателям острова. Морские валы несколько
раз чувствительно сотрясали остров. Вся маленькая колония была начеку,
готовая погрузиться на плот, верхний настил которого был уже почти
закончен. На плот перенесли даже немного провизии и пресной воды, чтобы
никакие случайности не застали людей врасплох.

Гроза сопровождалась сильным ливнем; теплые струйки воды проникали
глубоко в почву и разъедали ледяную основу острова. Такое просачивание
привело в некоторых местах к таянию верхних слоев ледяной коры и к
образованию опасных оползней. Кое-где на склонах небольших холмов почва
была совершенно размыта и обнажилась сверкающая ледяная кора. Чтобы спасти
ледяную основу от действия внешней температуры, пришлось спешно засыпать
рытвины землей и песком. Без этих мер предосторожности почва оказалась бы
вскоре изрешечена отверстиями, точно шумовка.

Гроза нанесла также непоправимый ущерб лесистым холмам, покрывавшим
западный берег озера. Земля и песок были размыты проливным дождем, и
множество деревьев, корни которых лишились опоры, рухнуло. В одну ночь вид
части острова между озером и местом, где когда-то находился порт Барнет,
неузнаваемо изменился. Здесь осталось только несколько березовых и еловых
рощиц, устоявших против урагана. Все эти факты свидетельствовали о
разрушениях, которых нельзя было не замечать, но люди против них были
бессильны. Лейтенант Гобсон, миссис Барнет, сержант - все видели, что их
хрупкий остров постепенно гибнет, и все это чувствовали, кроме разве
Томаса Блэка, мрачного, молчаливого, казавшегося человеком не от мира
сего.

Во время бури 23 мая, выйдя утром из жилища, охотник Сэбин из-за
довольно густого тумана едва не утонул в образовавшемся ночью широком
провале, который появился на месте главного дома фактории.

До сих пор казалось, что дом этот, заваленный слоем земли и песка и на
три четверти погруженный в воду, прочно застрял в ледяной коре острова.
Но, видимо, волны, размывая это широкое отверстие снизу, увеличили его, и
дом, придавленный огромной тяжестью земли, некогда составлявшей мыс
Батерст, окончательно затонул. Земля и песок исчезли в отверстии, куда
тотчас же с шумным плеском хлынули морские воды.

Сэбин успел уцепиться за скользкие края расселины, и прибежавшие на
крик охотника товарищи вытащили его оттуда. Он отделался неожиданной
ванной, которая, однако, могла для нега кончиться очень плохо.

Позднее зимовщики; заметили, что балки и доски дома, который провалился
под остров, плывут у его берегов, точно обломки потерпевшего крушение
корабля. То было последнее, что разрушила буря, и это еще больше ослабило
прочность острова, так как волны разъедали его теперь и изнутри. Провал в
льдине должен был, точно рак, постепенно уничтожить остров Викторию.

Двадцать пятого мая направление ветра переменилось - теперь он дул с
северо-востока. Шквал превратился в сильный ветер, дождь перестал, и море
начало успокаиваться. Ночь прошла спокойно, и утром с появлением солнца
Джаспер Гобсон мог сделать точную обсервацию.

В полдень 25 мая он по высоте солнца определил координаты острова:
широта - 56o13', долгота - 170o23'.

Значит, скорость движения острова продолжала оставаться весьма
значительной, ибо он проделал около восьмисот миль от того места, которое
занимал два месяца назад в Беринговом проливе, то есть в начале движения
льдов.

Такое быстрое перемещение острова дало Джасперу Гобсону некоторую
надежду.

- Друзья мои, - обратился он к своим товарищам, показывая им карту
Берингова моря, - видите ли вы эти Алеутские острова? Теперь они находятся
всего в двухстах милях от нас! Быть может, еще неделя - и мы очутимся там!

- Неделя! - отозвался сержант Лонг, покачав головой. - Это немалый срок
- неделя!

- Замечу еще, - продолжал лейтенант Гобсон, - что, если бы наш остров
держался сто шестьдесят восьмого меридиана, он бы достиг уже широты, на
которой расположены эти острова. Но он, совершенно очевидно, отклоняется к
юго-западу, следуя направлению Берингова течения.

Это наблюдение было справедливо. Течение стремилось отбросить остров от
всякой земли, его могло отнести в сторону даже от Алеутских островов,
которые тянутся только до сто шестьдесят восьмого меридиана.

Миссис Барнет молча изучала карту. Она пристально смотрела на точку,
поставленную карандашом, которая указывала местоположение острова. На
карте крупного масштаба точка эта была едва заметной - настолько велико
было в сравнении с ней Берингово море! Путешественница мысленно окинула
весь пройденный островом путь, путь, начертанный роком, а вернее,
непреложным направлением течений. Пройдя мимо стольких островов, мимо двух
континентов, он нигде не коснулся суши. И теперь перед зимовщиками
открывались безбрежные просторы Тихого океана!

Так сидела она, погрузившись в мрачную задумчивость, и, наконец,
воскликнула:

- Но неужели мы не можем управлять нашим островом? Неделя, еще одна
неделя такой скорости, и мы, пожалуй, достигнем последнего из Алеутских
островов!

- Эта неделя - в руках божьих! - торжественно ответил лейтенант Гобсон.
- Пожелает ли он подарить нам ее? Скажу совершенно чистосердечно,
сударыня, - наше спасение может явиться только с небес.

- И я того же мнения, мистер Гобсон, - отозвалась миссис Барнет, - но,
как говорится, на бога надейся, а сам не плошай! Не можем ли мы что-нибудь
сделать, или попытаться сделать, предпринять какие-нибудь не известные мне
меры?

Джаспер Гобсон с сомнением покачал головой. Он считал, что осталось
лишь одно средство к спасению - плот; но надо ли было перебраться на него
немедленно и, смастерив из одеял и покрывал паруса, попытаться достичь
ближайшего берега?

Лейтенант посовещался с сержантом Лонгом, плотником Мак-Напом, которому
очень доверял, кузнецом Рэем и охотниками Сэбином и Марбром. Все они,
взвесив "за" и "против", пришли к единодушному решению - покинуть остров
лишь в том случае, если не будет иного выхода. Действительно, плот мог
служить лишь самым последним, самым крайним средством, ибо волны
непрестанно заливали бы его и он был бы лишен даже той скорости, с какой
дрейфовал остров, гонимый на юг айсбергами. Что касается ветра, то он дул
большей частью с востока и мог, вероятнее всего, отбросить плот далеко от
всякой земли.

Таким образом, оставалось ждать, терпеливо ждать, ибо остров Виктория
стремительно несся по направлению к Алеутским островам. Приблизившись к
группе этих островов, можно будет понять, как лучше поступить.

Это было наиболее благоразумным решением; через неделю, если быстрота
движения острова не уменьшится, он либо пристанет к Алеутским островам -
этой южной границе Берингова моря, - либо его отнесет еще дальше на
юго-запад, в воды Тихого океана, где он безвозвратно погибнет!

Но злой рок, так долго и упорно преследовавший зимовщиков, готовил им
новый удар. Та скорость движения острова, на которую они рассчитывали,
должна была в ближайшем будущем резко сократиться.

Действительно, в ночь с 26 на 27 мая остров Виктория внезапно изменил
свое положение относительно стран света. Последствия этого оказались
весьма серьезными. Остров совершил полуоборот вокруг своей оси. Айсберги -
остатки огромного ледового затора, окружавшие остров с севера, - оказались
таким образом с его южной стороны.

Наутро потерпевшие кораблекрушение - не уместно ли их так назвать? -
увидели, что солнце встает над мысом Эскимосов, а не над той частью
побережья, где был когда-то порт Барнет.

К чему могло привести это изменение в положении острова? Не отойдут ли
от него ледяные горы?

Все предчувствовали приближение новой беды, и каждый понял, что имел в
виду солдат Келлет, воскликнувший:

- Еще до вечера мы лишимся винта!

Келлет хотел этим сказать, что айсберги теперь, когда они располагались
не сзади, а впереди острова, не замедлят отделиться от него. А ведь именно
они придавали ему относительно большую скорость, ибо на каждый фут их
надводной массы приходилось от шести до семи футов подводной. Погруженные
глубже, чем остров, в море, льды именно поэтому сильнее подвергались
влиянию подводного течения, и можно было опасаться, что оно оторвет их от
острова, с которым они ничем не были спаяны.

Да, солдат Келлет был прав. Остров походил бы тогда на судно со
сломанными мачтами и без руля.

На восклицание Келлета никто не ответил. Но не прошло и четверти часа,
как послышался страшный треск. Вершины айсбергов содрогнулись, и горы
льда, отделившись от острова, оставили его позади, а сами, гонимые
неодолимой силой подводного течения, быстро понеслись к югу.

21. ОСТРОВ ПРЕВРАЩАЕТСЯ В ОСТРОВОК

Через три часа последние остатки ледового барьера скрылись за
горизонтом. Столь быстрое их исчезновение доказывало, что отныне остров
почти не двигался с места. Дело в том, что вся сила течений была
сосредоточена в глубинах моря, а не на поверхности.

Между тем произведенная в полдень обсервация дала точное положение
острова. Через сутки новая обсервация показала, что остров Виктория не
переместился и на милю.

Итак, оставалась только одна возможность спасения: быть может,