дадут, поскольку это от них зависит, вновь погрузиться в забвение, и что
даже тогда, когда появятся другие исторические труды о Нью-Йорке,
преследующие с точки зрения ученых знатоков более высокие цели, и займут
почетное и заслуженное место на полках домашних библиотек, все же к
Никербокеровской истории по-прежнему будут относиться с веселой
снисходительностью, будут перелистывать ее и смеяться над ней, читая ее
вслух у семейного очага.
Саннисайд, 1848 г.
ПРИЛОЖЕНИЯ
А. Н. Николюкин
"ИСТОРИЯ НЬЮ-ЙОРКА" ВАШИНГТОНА ИРВИНГА
объявление: "Маленький пожилой джентльмен в старом черном кафтане и
треуголке по имени Никербокер некоторое время тому назад покинул свое
жилище, и с тех пор о нем нет никаких известий. Поскольку есть основания
считать, что он не совсем в здравом уме, его отсутствие вызывает большое
беспокойство. Любое известие о нем будет с благодарностью принято в
гостинице "Колумбия" на Малбери-стрит или в редакции газеты".
несчастного Никербокера, а вскоре в той же газете "Ивнинг пост", уведомившей
жителей Нью-Йорка об исчезновении Никербокера, появилось свидетельство
некоего путешественника, что он видел похожего по описанию старичка,
отдыхавшего на краю дороги, которая ведет из города на север.
оставил свои вещи пропавший без вести старичок, публикует в газете
уведомление, что если тот не вернется, то он в покрытие неоплаченного счета
должен будет продать "весьма любопытную рукописную книгу, которая осталась в
номере Никербокера".
"истории Нью-Йорка, написанной Дидрихом Никербокером". Едва ли кто из
современников мог подозревать, что все это было ловко разыгранной
мистификацией. Ведь в поисках исчезнувшего старого джентльмена принимало
участие немало простодушных жителей Нью-Йорка!
юношеская буффонада молодого Ирвинга, заставившая смеяться весь Нью-Йорк.
Когда авторство Вашингтона Ирвинга раскрылось, одна старая леди сказала, что
она охотно выпорола бы сочинителя, а сам писатель в старости вспоминал об
этой книге как о "невероятно дерзкой и бесстыдной вещи".
издание книги. "История Нью-Йорка" приобретает известность. Ее переиздают в
Лондоне (1820), в Париже (1824), переводят на немецкий (1825), французский
(1827), шведский (1827) языки. Ее хвалят многочисленные рецензенты газет и
журналов. Один из них пишет: "Если Стерн прав, говоря, что каждый раз, когда
человек смеется, он вытаскивает гвоздь из своего гроба, то после прочтения
этой книги Ирвинга ваш гроб наверняка рассыплется на куски" {Pierre M.
Irving. The Life and Letters of Washington Irving, vol. I. Philadelphia,
Lippincott, 1871, p. 175.}.
Нью-Йорка", которая напоминает ему то Свифта, то Стерна. Единственное, о чем
сожалеет сэр Вальтер, - это о своем незнании американских партий и политики,
затрудняющее понимание "скрытой сатиры произведения". Байрон вспоминает
героев "Истории Нью-Йорка" в своих письмах из Италии {Byron. The Works,
Letters and Journals. Ed. by R. E. Prothero, vol. V. London, 1901, p. 341.}.
в то время правовед и историк, автор теологических трактатов Дж. Верпланк,
предков которого Ирвинг высмеял столь непочтительно, заявил, выступая в
"Нью-Йоркском историческом обществе": "Горестно видеть, как ум, наделенный
таким тонким чувством прекрасного и таким живым ощущением юмора,
растрачивает свое пылкое воображение на неблагодарную тему, свой буйный юмор
на грубую карикатуру" {Pierre M. Irving. Op. cit., p. 176.}.
историков и к фамильным обидам Верпланка, со временем, однако, писатель
настолько изменился, что стал приглаживать первоначальный текст. Полвека
прижизненных публикаций книги Ирвинга - это печальная история постепенного
смягчения наиболее острых и "дерзких" мест, отражающая превращение бунтарски
настроенного юноши в степенного и благонамеренного литератора, "образец
умеренности", как именует его в заглавии своей книги один современный
американский критик.
юношески-обаятельное. Пятьдесят лет, целую жизнь прожил с этой книгой
Ирвинг, и она была для него подобно тому меняющемуся портрету, который
хранил у себя Дориан Грей в знаменитом романе Оскара Уайльда. Разница
заключалась лишь в том, что Дориан Грей ревниво оберегал свой портрет от
взоров людей, а Вашингтон Ирвинг каждое новое десятилетие охотно выставлял
свой на обозрение читающей публики.
приглушил антиклерикальное звучание, сократил некоторые места, исполненные
раблезианской жизнерадостности и стернианского юмора, привел книгу в тот
вид, который был приемлем для добропорядочного буржуазного читателя. Даже
ироническое посвящение книги "Нью-Йоркскому историческому обществу"
оказалось снятым в последующих изданиях.
американской прозы, когда еще не появились исторические романы Купера и
Симмса, когда не было новеллистики Эдгара По и Готорна, когда, наконец, сам
Ирвинг еще не написал рассказов, закрепивших за ним славу создателя
романтического стиля в американской прозе. Текст "Истории" 1848 г., вошедший
в собрание сочинений Ирвинга и неоднократно затем перепечатывавшийся,
создавался писателем в годы, когда американский романтизм окончательно
сформировался как идейно эстетическое направление в искусстве. Этот текст
сам по себе уже перестает быть исключительным по своей свежести и
необычности событием литературы США первого десятилетия XIX в. и отражает
определенные тенденции позднего творчества Ирвинга, ставшего свидетелем
новых веяний в американской литературе, европейских революций 1848 г. и
движения аболиционизма, охватившего Америку перед Гражданской войной.
с последнего прижизненного издания, а с первого издания "Истории Нью-Йорка",
вышедшего в 1809 г.
рассказывал, как была создана эта книга (см. Дополнения, III). Вместе с
братом он задумал написать пародию на только что вышедший справочник некоего
Сэмюеля Митчела "Картины Нью-Йорка" (1807). Уже в самом многословном
названии книги Ирвинга содержится пародия на ученые трактаты. Однако в ходе
работы замысел изменился, и пародия превратилась в сатирический памфлет.
"Старый голландский Нью-Йорк становился под пером "историка"-сатирика, -
пишет А. А. Елистратова, - прототипом всего американского общества в его
прошлом и настоящем" {"История американской литературы", т. I. M.-Л., Изд-во
АН СССР, 1947, стр. 118.}.
старой патриархальной Америки колониального периода, "История Нью-Йорка"
представляет собой в то же время романтическую поэтизацию американской
старины. Ирвинг рассказывает, как он был изумлен, обнаружив, что лишь
немногим из его сограждан было известно, что Нью-Йорк когда-то был
голландской колонией и назывался Новым Амстердамом. "И тут я неожиданно
понял, - продолжает он, - что то была поэтическая эпоха в жизни нашего
города, поэтическая по самой своей туманности, и, подобно далеким и туманным
дням древнего Рима, представляющая широкие возможности для всяческих
украшений, обычных в героическом повествовании".
показать местные нравы, обычаи и особенности, связать привычные картины и
места и знакомые имена с теми затейливыми, причудливыми воспоминаниями,
которыми так небогата наша молодая страна, но которые составляют очарование
городов Старого Света, привязывая сердца их уроженцев к родине" ("Апология
автора").
вступительном очерке к книге, не был новинкой в литературе. Джонатан Свифт,
один из любимых писателей Ирвинга, и Даниэль Дефо уже использовали его, а
первый американский романист Чарлз Брокден Браун в предисловии к своему
роману "Виланд" (1798) уверяет читателей, что публикует письма леди Клары к
друзьям о роковых событиях, свидетельницей которых она стала.
Нью-Йорка" и романов Вальтера Скотта. Уже в 1824 г. Джеймс Фенимор Купер в
предисловии к задуманной им серии романов об истории Соединенных Штатов
писал: "Автор торжественно заявляет прежде всего, что никакой неведомый
человек не умирал по соседству с ним и не оставлял бумаг, которыми автор
законно или незаконно воспользовался. Никакой незнакомец с мрачною
физиономией и молчаливым нравом, вменивший себе молчание в добродетель,
никогда не вручал ему ни единой исписанной страницы. Никакой хозяин
гостиницы не давал ему материалов для этой истории, чтобы выручкою за
использование их покрыть долг, оставшийся за его жильцом, умершим от чахотки
или покинувшим сей бренный мир с бесцеремонным забвением последнего счета,
то есть издержек на его похороны" {J. F. Соореr. Representative Selections.
Ed. by R. E. Spiller. N. Y., American Book Company, 1936, p. 287.}.
оставался в американской литературе. Популярность книги Ирвинга вызвала в
20-е годы подражания. Так появилась в 1824 г. анонимная история
Шилова Юлия
Контровский Владимир
Василенко Иван
Ильин Андрей
Шилова Юлия
Флинт Эрик