помогал лечению. А лечение было трудно по припадкам беснования, которым
избалованный татарин был подвержен. Чего не делал Русалка, чтобы доставить
удовольствие молодому царевичу! То потешал его музыкою котячьей, пуская ее
по воздуху на конце змеиного хвоста, то услаждал его доброе сердце, принося
ему в жертву птиц, которых этот разрубал мечом или ослеплял. И немцев, с их
послом, уморительно представлял, как они являлись ко двору великого князя, и
русских, когда подносили басьму {Прим. стр. 320} татарским ханам, и отца
своего, и себя в виде козла. Со времени ушиба царевич не мог без сильного
содрогания слышать топот, даже ржание лошади. Татарину бояться коня все
равно что мореходцу воды. Это убивало Даньяра. Как помочь горю, как излечить
сына от конобоязни, взялся дворецкий. Успехи оправдали вскоре обещания и
труды Русалки. Он часто играл в игру Генриха IV, то есть превращался в
лошадку, бегал на четвереньках, ржал, брыкал. Разница была только та, что
добрый король делался дитею для своих маленьких детей, а дворецкий
становился четвероногим из угождения осьмнадцатилетнему татарскому царевичу.
Игра кончилась, однако ж, тем, что Каракаченька стал садиться на него верхом
и погонять его добрым кнутиком. Зато нежный, узкоглазый папа не знал, как
отблагодарить умного, услужливого дворчанина.
дочь на брак с Антоном-лекарем. Это неожиданное обстоятельство повергло в
необыкновенное уныние Мамона, и без того истерзанного телом и душой. Он
искал вновь случая мстить Образцу и в гробе, на детях его.
твое слово? где твой крест? Так-то платишь мне за услуги мои! Не я ли
выручил твою голову в деле князя Лукомского?.. Сокруши мне лекаря, как
хочешь... Я обещал цесарскому послу... Я поклялся, что Обращихе не бывать
замужем... Уж коли этого не сделаешь для меня, так я и на том свете не дам
тебе отдыха.
она вспомнила и то, чего скромность друга не досказала - богатые дары,
которые Мамон черпал для него щедрою рукою из своей сокровищницы. Были ль
сделаны вновь подарки или подействовала одна благодарность, нам неизвестно,
знаем только, что Русалка обещал своему больному другу стараться расстроить
новый союз.
выхвалять ему красоту Анастасии и успел возбудить в молодом азиатце, с
пылкими, необузданными чувствами, желание обладать ею во что б ни стало.
Царевичу никогда ни в чем не отказывали; потребовал бы птичьего молока, и
того послали б отыскивать: так избаловал его отец. Но басурману без
околичностей получить девицу русскую, дочь боярскую, нельзя было и думать.
Между ними на дороге стояло важное условие, перед которым надо было
подклонить голову - именно перемена веры; находились и препятствия -
благословение Образца на брак дочери с Антоном-лекарем и согласие самого
великого князя. Условие можно было скоро устранить, исполнив его; об
уничтожении вторых хлопотал теперь Русалка.
хитрый дворецкий, - на этом господин Иван Васильевич положил свое слово отцу
твоему, как шли походом во Тверь. Жаль, коли достанется другому! Зазорно,
коли невеста царевича достанется немчину-лекарю! Скажет народ: пил мед
царевич, по устам текло, да в рот не попало; выхватил стопу дорогую из его
рук иноземный детина!
Посулил Иван Васильевич, так она моя. Не на смех же сулил! Отец мой дал ему
своих батырей, не взял назад.
которому не дают любимой игрушки.
Образца, хоть и не вправду! Бедному дитятке она и во сне грезится.
Выздоровеет, так сладишь, как знаешь. А теперь хворому хоть себя отдашь.
что Анастасия точно обещана ему великим князем и что нет сил на свете,
которые бы ее отбили. Лекаря же можно - прибавлял он - откинуть от нее
угрозами и дарами. Не велика птица! За счастье почтет уступить царевичу.
Осмотрев его, он по всем признакам мог поздравить себя с скорым его
выздоровлением, только находил в нем легкий жар. И потому просил, чтобы дали
с ним верного татарина, с которым обещал прислать лекарства.
лучший цвет моего сада, у меня из-под носу хватаешь.
кого он намекает.
посулил. Волею или неволею отдашь мне.
него месяц с неба.
остановил старика и сказал ему с негодованием:
уровень с палатами великого князя, и тогда не променяю на них своей невесты.
царство.
Москве я царевич. Мало тебе этого, так я на девку возьму дарный лист от
моего благоприятеля Ивана Васильевича.
сына. Твой сын здоров, так я выбираю дочь Образца.
Васильевичу.
мне он не нужен более. Позови татар наших, да и в кнутья его до ворот.
Антон, хватаясь за стилет, с ним неразлучный. - Господин дворецкий, неужли
ты, доверенное лицо великого князя, поставленный здесь для того, чтобы
исполняли мои приказания, допустишь оскорбить меня в доме безумных татар.
пожар, Русалка начал его тушить. Прорвет без него, тем лучше, лишь бы себя
вывести из беды! Он подходил то к отцу, то к сыну, умолял их укротить гнев
свой, заверял, что дело обойдется и без насилия, что он, усердный их слуга,
потеряет голову, если государеву лекарю будет нанесена обида, что он лучше
советует просить лекаря отступиться от своей невесты в пользу царевича. И к
Антону обращался с молением не сердить татар и, хоть для виду, для часу
обещать уступку. Выздоровеет поганый татарчонка, все опять придет на свое
место.
отчего перевязки на ней сползли и показалась кровь; судороги начали его
корчить. Отец испугался. "Лекарь колдун, вогнал опять хворость в сына, чтобы
отметить за невесту", - подумал Даньяр и пал в ноги Антону, умоляя его
спасти Каракаченьку и клянясь, что они за невестой не погонятся.
выздоровления царевича было заложено все, чего дороже не имел он В жизни:
Анастасия, жизнь и честь его. Он спешил подать помощь Каракаче и в этом
скоро успел.
ноги так, что он через два дня по-прежнему от души смеялся потехам
дворецкого и предавался невинным забавам своего доброго сердца. Об успешном
лечении известен был и великий князь.
малейшего повода. Немчин-волхв нагонял болезнь и скоро исцелял ее: как же
его не бояться и не уважать! Только сынок, вероятно, подбитый дворецким,
вздумал было опять предъявить свои требования на Анастасию.
прежнего. Скорчу разом!
новое лекарство, которым думал заключить лечение. Пора было получить и
награду, обещанную великим князем. Для нее терпел он так много.
Образца были побеждены, честь и голова его выручены из ужасного залога, в
который заключило их слово Иоанна, рука Анастасии скрепляла его союз с
людьми и судьбою. Никто и ничто не оспоривали уж его счастия; самая совесть
замолчала, чтобы, казалось, дать ему вполне им насладиться. Милый, дорогой
мертвец отнял было у него сердце и мысли Анастасии, с трудом могли отрывать
ее от могилы отца; но через несколько времени живой друг, очарователь ее, ее
суженый, снова занял все ее помыслы и чувства. Недолго могла она выдержать,
чтобы не видать его. Потворщица мамка сберегла им под кровом осенней ночи, у
калитки двора, сладкое, упоительное свидание. С братом Анастасии дружба
Антона скреплялась более и более. Верх его счастия был так близок от него.
погружено в глубокий сон. Каракача спал, отец его делал то же, в соседней
клети татары следовали примеру своих повелителей; все это сипело и ворковало
так, что слушателю надо было твердые уши, чтобы не бежать из дома. Однако ж
в горнице Каракачи находился слушатель, для которого эта музыка была
усладительней всех гармоний на свете. Он лежал на лавке и притворялся
Каменистый Артем
Корнев Павел
Доценко Виктор
Прозоров Александр
Суворов Виктор
Андреев Николай