французскому и родному немецкому итальянский, польский, а затем выучил и
русский язык.
сфере искусств. Церковная музыка, а также перспективная живопись, где его
успехи были блистательны, снискали ему благодарных ценителей и учеников.
Если добавить сюда незаурядные гастрономические познания, особенно по
части приготовления шоколада, всегда составлявшего гордость иезуитских
коллегиумов, то в мире не останется области, не охваченной этим достойным
мужем.
единственной цели - возрождению ордена. До мозга костей преданный его
основополагающим заветам, он почти буквально следовал лозунгу "Цель
оправдывает средства".
братства, не открывал никому. Все свои незаурядные дарования, равно как и
поразительное упорство, отец Грубер сфокусировал в одну точку. Любой ценой
он должен приблизиться к императору, завоевать его доверие. После свидания
в Орше ни о чем ином он просто не мог думать. К его услугам были тайная
помощь собратьев и миллионы одного сомнительного негоцианта. Его жгуче
интересовали любые новости, так или иначе касавшиеся венценосных особ.
Понемногу прикапливая сведения, Грубер терпеливо ждал подходящего случая
приблизиться к императору. И такой случай не замедлил представиться.
Судьба сама поспешает навстречу тому, кто по-настоящему умеет ждать.
Грубер умел.
зубной болью, он решил действовать точно и размеренно, как пружина
часового механизма.
доступные им средства, признали свое бессилие, - Грубер начал исподволь
подсылать всяческих кликуш и мошенников. Исстрадавшаяся царица готова была
ухватиться за любую соломинку. Она покорно позволила заговаривать себе
зубы. Самое сомнительное лекарство, любой бредовый совет воспринимались с
готовностью и надеждой. Личность целителя и его происхождение во внимание
больше не принимались. Было не до того.
строптивый, примирился с постоянными нарушениями регламента. Возвышенные
фантазии увлекали его к сияющим вершинам, а жалкая жизненная проза
приковывала к земле. В пропахший настойками будуар Марии Федоровны не
хотелось даже входить. Сразу портилось настроение. Как не ко времени были
эти свалившиеся на голову хлопоты! Государь переживал период необычайной
активности и подъема. Количество дел, обращающихся в тот год в тайной
канцелярии, раз в десять превзошло высший екатерининский показатель.
Указов издавалось до двадцати пяти в месяц.
более кстати. Предлагая себя в качестве дантиста, ученый иезуит действовал
наверняка. Дуры-ворожеи умастили ему дорогу.
письмо Павлу.
посмотреть. Знакомая фамилия".
дворец.
Павел, разочарованный неудачами прежних целителей. - Разве когда-нибудь
прежде вы занимались медициной?
бестрепетно ответил патер. - С божьей помощью я надеюсь прекратить течение
болезни. Для этого мне придется некоторое время пробыть во дворце, чтобы
иметь возможность своевременно оказать необходимую помощь. Поэтому
покорнейше осмелюсь просить ваше величество позволить мне поместиться
где-нибудь поблизости от кабинета государыни.
буду наблюдать за ходом лечения!.. Пусть в кабинете поставят для меня
канапе и ширмы, - отдал он распоряжение присутствовавшему при разговоре
Кутайсову.
привели к желаемым результатам. Царица перестала стонать по ночам, а
первоначальная настороженность Павла сменилась полнейшим доверием. Он
готов был осыпать самозваного лекаря всяческими милостями и уже собрался
возложить на него орден Андрея Первозванного, но проницательный иезуит с
горделивым смирением уклонился.
светских отличий. Если мы и служим монархам, а также подданным их, то
единственно к вящей славе господней.
дворе, где погоне за богатством и почестями подчинены все думы и помыслы.
разрешено было входить без доклада. Привилегия почти немыслимая!
нового лейб-медика царь.
откровенными. Выходя за рамки медицины и как-то привязанных к ней
восточных таинств, Грубер осторожно касался вопросов политики. При помощи
нунция Литты он вовлек императора в ватиканские интриги и даже заручился
обещанием содействовать формальному возобновлению ордена.
шоколада.
совершенно не умеет варить шоколад. Сколько я ни требую, никак не могу
добиться, чтобы сделали как следует. Самый вкусный напиток мне довелось
отведать в одном из ваших монастырей, где мы случайно остановились,
путешествуя по Италии.
бенедиктинцев. Мне известен самый лучший испанский рецепт. Если вашему
величеству будет угодно, я берусь приготовить по-своему.
шоколадники, росло со сказочной быстротой. Никогда и ничего не прося для
себя лично, он шутя потеснил и Лопухина, папеньку фаворитки, и самого
Кутайсова, постоянно готового схватить любой кусок.
сказаться и на внешней политике, пересмотр которой наметился к концу
уходящего в Лету восемнадцатого столетия. Грубер чутко уловил едва
заметные изменения в отношении Павла к Наполеону и постарался незаметно
подстегнуть этот желательный для иезуитов процесс.
можно было вообразить, что он не только пойдет на союз со вчерашними
цареубийцами, но и решится изгнать из пределов империи Людовика
Восемнадцатого со всем его семейством. Однако такое произошло.
снискал восхищение даже в стане врагов. Тем более что Наполеон выгодно
проявил себя и на поприще государственного устройства, укротив
разбушевавшуюся чернь, а вместе с ней и революционную стихию.
чувств. Возможности возникали обширнейшие. Проинформированный Талейраном,
Наполеон сразу же сделал ставку на Грубера, в кратчайшие сроки ставшего
одним из наиболее доверенных лиц русского императора. В своих письмах к
скромному труженику науки первый консул заклинает его во имя конечного
торжества религии сделать все возможное для установления доброго согласия
между Францией и Россией.
по команде, начали взахлеб расхваливать все французское и поносить все
английское, Грубер, пользуясь правом входить без доклада, проскользнул в
императорский кабинет.
Лизакевича, сообщавшего о согласии папы посетить Петербург. - О чем
говорят в городе?
смелостью ответил Грубер, намекая на передачу церкви святой Екатерины
иезуитскому духовенству.
привести импульсивного монарха в состояние, близкое к невменяемости.
заготовленный список, в котором перечислялось двадцать семь имен. Среди
других неугодных ордену представителей духовенства был назван и митрополит
Сестренцевич.
вершины, к которой стремился. При Александре папа специальным бреве
восстановил орден, и Гавриил Грубер был избран его генералом. Он погиб в
1805 году в Петербурге при пожаре, охватившем коллегиум.
самую минуту, когда он небрежным движением бросил в ящик рабочего стола
сберкнижку на предъявителя. Обозначенная в ней довольно крупная сумма,
Куликов Роман
Жюль Верн
Свержин Владимир
Андреев Николай
Куликов Роман
Сертаков Виталий