буду этой ночью!
плащ, - усадил в седло и, повернув коня, повел его на поводу прочь от Дивного
города. Собственные апартаменты он не считал достойными богини, пусть даже
возжелавшей одну ночь побыть просто женщиной.
даже позволил себе понимающе улыбнуться. Ясное дело, такой доблестный муж, как
этот, ищет себе нечто более изысканное, чем его девочки.
никаких любопытных глаз! Ты понял?
пряжку на поясе Фаргала. - Располагай мною. В саду никого нет, и ни одна душа
не посмеет...
направился к внутренней двери. Хозяин, спохватившись, обогнал их, распахнул
дверь... И остолбенел. Один взгляд на спутницу Фаргала - и у великондарца
перехватило дыхание.
приду опять.
Такой же, как сейчас, я никогда уже не буду, я - как любовь, и я неповторима.
Нет, не ищи - найдешь лишь тень!
Эгерини увидел, как серебряные искры пронзили воздух за ее спиной.
вздохнув, приложился. - Эй, ты чего?
Хлебни, полегчает.
садившегося в седло Фаргала. Женщины не было. Ну и что?
нету!
подхлестнул коня, и тот пошел размашистой рысью, отбивая копытами частую дробь.
Алых, двадцать шесть - Черной пехоты, восемь тысяч наемников. Да еще -
ополчение, присланное Владыками. Да еще три сборные тысячи конных лучников.
войско - всадников, пехоту, обоз, растянувшийся на целую милю, - сердце его
замирало от ощущения окружающей его силы. Но потом он вспоминал мощные стены
Ладдифа и понимал: чтобы взять город, понадобится не менее чем трехкратный
перевес. Это - если не брать в расчет магов.
магов он вообще не принимал во внимание, поскольку был уверен: его собственный
чародей, Фанкис Могучий, с сородичами управится.
на пологом холме примерно в миле от крепости, Йорганкеш немедленно отправил
послов, требуя сдачи города.
Императора.
катапульта. Взбешенный Йорганкеш поднял Черных и под прикрытием лучников и
малых баллист, без всякой подготовки бросил их на стены. По всей видимости,
предводитель фетсов именно на это и рассчитывал. Черным дали возможность
приблизиться к крепости, даже поставить часть лестниц, - а затем разом обрушили
им на головы все, что предусмотрительные фетсы припасли для нападающих: стрелы,
снаряды, кипящее масло, ядовитую смесь, разъедающую кожу, огромные бревна,
спущенные на длинных цепях, раскачивающиеся, как маятники, опрокидывающие
лестницы и плющившие кирасы Черных, как сапог - яичную скорлупу. Штурм
захлебнулся, даже не начавшись. Карнагрийская пехота отхлынула, оставив почти
треть лежащими у подножия крепости.
уговорить его не посылать в мясорубку гвардию.
от имени всех наемников: они полностью доверяют Фаргалу как военачальнику, но
если он прикажет повторить "подвиг" Черных, они не согласны. Аналогичные
заявления были сделаны и остальным командирам наемников.
Забулькали походные котлы, распространяя милый солдатскому носу запах. Зловоние
разлагающихся трупов пока не примешивалось к обеденным ароматам - трупы были
слишком свежими.
советовали Императору успокоиться. Убитых не вернешь, а через день-другой
подвезут заготовленный лес, и можно будет заняться строительством осадных
башен, таранов и прочего. Но Йорганкеш ждать не желал. А когда командующий
Черных Урадзгир упомянул, что осада может протянуться до праздника Игр,
Император пришел в такое бешенство, что только заступничеством трех тысяцких
Алых Урадзгир сохранил свой пост. Йорганкеш заявил, что и трех дней не пройдет,
как его победоносная армия займет Ладдиф. А если кто в этом сомневается, то для
такого есть царский палач. Вот так-то!
вырисовывалась на фоне угасающего неба. На стенах ее - ни огонька. Под стенами
- карканье и шакалий визг. Больше семи тысяч воинов Императора осталось под
стенами Ладдифа. Жирная добыча для падальщиков.
Земли Боссар. Великий Ашшур! Ведь это его славные предки возвели крепость!
Каково бы им было узнать, что потомок окажется бессильным пред этими стенами.
Йорганкешу Ладдиф казался личным вызовом. Единственным, что лежит между ним и
победой. Да он готов пожертвовать половиной армии, чтобы взойти на эти стены!
Император скрипнул зубами. Бессилие так оскорбительно! И он, Царь царей
Йорганкеш, должен найти решение. Именно он. Повелитель Карнагрии, должен быть
выше своих подданных. Во всем. Император глядел на треугольные зубцы, на
круглые массивные выступы башен и тщетно напрягал ум. Ни единой полезной мысли.
Повелителя. Если где-то в сумерках прятался враг, ему не добраться до
Йорганкеша. О как оскорбился бы Император, узнай он, что старший военачальник
Сундин вовсе не жаждет его смерти, а считает Повелителя Карнагрии едва ли не
союзником!
голубым шелком, собрались приближенные Императора. Несколько членов Царского
Совета, трое Владык Земель (двое из них потеряли свои вотчины), начальник
царской стражи Гурлагер, командующий Черными Урадзгир, Ширазр, Кардассар и
Гронир - наиболее уважаемые тысяцкие Алых, царский маг Фанкис Могучий, самый
старый из тысяцких-наемников Йариш-Карам, Шорг Белый и впервые приглашенный на
высший военный совет Фаргал.
интересовали его меньше. Во-первых, каждого из присутствующих военачальников он
уже знал, во-вторых, он совершенно не уважал элиту Карнагрии. Если речь не шла
об Алых. Вот они - настоящие воины.
руках четверо слуг. Фаргал полюбовался работой художника. Его собственный план
выглядел куда скромнее, зато был более точен, поскольку исправления в него
вносил Люг, а уж с соктом в составлении карт не мог соревноваться никто.
приближенных. - И все равно я возьму Ладдиф. Любой ценой возьму!"
выслушать их мнение? Тогда зачем было собирать совет?
объявить собственные мысли. Когда же он узнает мнение подчиненных и соберет все
ценные идеи, то без спешки огласит собственное решение. Так укрепляется
уважение к полководцу. А если военачальник сумеет показать, что все сказанное
подчиненными уже обдумано им и отвергнуто, то почтение к нему возрастет. Но
нельзя забывать похвалить всякую ценную идею. Ничто так не радует подчиненных,
как заслуженная похвала". Так писал мудрый Си-Азр, и Император должен был бы
это знать.