статуэтка мгновенно приподняла крышку, и он, повозившись внутри, вытащил
очередную небольшую колбаску. "Какие-то странные у них сосиски, с кос-
точками", - подумал Макс. Правая статуэтка налила что-то из кувшина в
большую деревянную кружку. По-прежнему не обращая внимания на вошедших,
Мулай Джуба отхлебнул, фыркнул и принялся сосредоточенно глодать аппе-
титно поджаренный коричневый цилиндрик.
слила ему на руки, вместо полотенца он использовал густое оволосение в
низу живота обеих женщин.
дить передачу. Но другого выхода не было. Здесь настолько отчетливо ощу-
щалась атмосфера пренебрежения к человеческой жизни, чья бы она ни была,
что Макс прекрасно понимал: одна промашка - и его голова будет выставле-
на на придорожном шесте. И не поможет визитная карточка товарища Горемы-
кина, да и авторитет СССР не сыграет никакой роли. Он даже не сможет
захватить никого с собой, потому что "стрелку" на этот раз ему не выда-
ли. "Там не ожидается никаких опасностей", - объяснил Куракин.
Это была не сосиска. Это был наполовину обглоданный человеческий палец.
Перехватив его взгляд, Мулай Джуба зарычал и смахнул все на пол, осво-
бождая место. Макс отпер чемодан. Его мутило. Одна из голых женщин неза-
метно оказалась между ним и каннибалом. Она и поставила кейс на стол, а
Максу властным жестом приказала вернуться на место. Он ощутил будоража-
щий аромат благовоний и обратил внимание, что у женщины развита не
только грудь, но и широчайшие мышцы спины - верный признак специальной
силовой подготовки.
понимая зачем, спецкурьер опустился на прохладный мрамор. Дело сделано,
пора в обратный путь. Самолет летает сюда раз в неделю, и опаздывать на
рейс ему не хотелось. Хотя без него командир взлететь не должен...
ся разрывать контрольные ленточки и считать деньги, неловко перебирая
купюру за купюрой. В чемодане находились восемьсот тысяч долларов, дика-
рю предстояло перебрать восемь тысяч банкнот.
чем такой, от которой многое зависело - по исходящему от Тилай Джубы от-
чужденному напряжению Макс понял: если пересчет не удовлетворит прези-
дента суверенной Борсханы, его жизнь повиснет на волоске. Припомнились
обычаи восточных деспотий: раб, принесший дурную весть, подвергался каз-
ни. Сейчас специальный курьер второй экспедиции был таким рабом. Но в
отличие от несчастного гонца совершенно не представлял, что именно может
вызвать гнев тирана... Нехватка в пачке одной купюры? Теоретически воз-
можность ошибки существовала, хотя и близкая к нулю. Помятая или смор-
щенная банкнота? Надорванная контрольная лента? Еще какая-нибудь ничего
не стоящая ерунда, на которую в обычном мире не обращают внимания...
неподвижно застыли голые женщины - только упругие животы чуть шевелились
в такт дыханию. Время от времени Мулай Джуба кривым кинжалом делал за-
рубки на ребре стола. Его лицо окаменело. Плоский и широкий нос покрыва-
ли капли пота, вывернутые, наружу толстые лиловые губы разошлись, откры-
вая редкие, заточенные треугольником зубы.
сосредоточенно рассматривал зарубки, потом в очередной раз издал нечле-
нораздельное рычание.
назначению, - сказал Макс чистую правду и тут же понял, насколько неубе-
дительно она звучит. Потому что здесь он отвечал за все, связанное с
деньгами.
Макс оцепенело сидел в прежней позе, не зная, что делать. Сильные руки
сорвали его с места и в мгновение ока подтащили к столу. Раз! Умелая
подсечка сбила его на колени. Два! Обе руки оказались за спиной, подтя-
нутые к лопаткам. Три! Черные ноги намертво зажали голову. Теперь он был
беспомощен, как закованный колодник.
блестели, кривой клинок привычно рыскал из стороны в сторону, словно
прицеливаясь.
шенно выкрикнул Макс. Тилай Джуба поспешно перевел. Воцарилась тишина.
Макс чувствовал, как колеблются чаши весов, на одной из которых лежала
жизнь, на второй - смерть. Клинок замер. Президент внезапно потянулся к
удержавшейся на краю стола сковороде, приподнял крышку и заглянул под
нее. Шеей Макс ощущал раскрывшиеся складки и влажный жар женского тела,
но это не производило на него никакого впечатления: все его существо
следило за Мулай Джубой, фиксируя любое движение, жест, взгляд.
симо от того, каким государством управлял и какую армию имел. В данный
момент для Макса президент Мулай Джуба превосходил по могуществу и Горе-
мыкина, и Евсеева, и Генерального секретаря, и всех других руководителей
родного государства. Ответ на какой важный вопрос ищет он в этой закоп-
ченной сковороде?
ощутимее и наконец вполне откровенно. Мулай Джуба бросил крышку на место
и воткнул в стол кинжал. На весах судьбы жизнь перевесила. Теперь треу-
гольные зубы выглядывали не из людоедского оскала, а из жутковатой улыб-
ки. Впервые вождь издал вместо рычания некое подобие визга. Зажимавшая
голову колодка развернулась, и горячая промежность переместилась с шеи
на лицо Макса. Сильные пальцы вцепились в волосы, не давая пригнуться.
Черные мускулистые ноги чуть согнулись и принялись энергично посылать
таз взад-вперед, так что распластанное нутро скользило от подбородка до
лба и обратно, ощутимо цепляясь за нос и оставляя за собой слой остро
пахнущей слизи.
что его крепко держали. Пережитый стресс требует разрядки: водки или
женщины. И хотя происходящее вряд ли можно было отнести к известным фор-
мам разрядки, оно приносило странное облегчение. Поскольку глаза были
закрыты, дворец и его обитатели исчезли, осталось только не испытываемое
ранее возбуждение, всплывшее из первобытных глубин мужского организма,
из тех времен, которые не требовали заворачивать конфету секса в обертку
цивилизованной атрибутики.
жений приблизился к апогею, высокообразованный посланец самой развитой и
могучей страны мира сделал то, что не могло прийти в голову ни ему само-
му, ни пославшим его ответственным руководителям, но естественно получи-
лось у внезапно пробудившегося прапращура: высунул язык и вонзил его в
раскаленную, соленую и совершенно чужеродную плоть, которая отозвалась
сильной пульсацией и струей горячей жидкости, залившей и без того мокрое
лицо. Резкий гортанный крик прорвался даже в зажатые уши, но в следующую
секунду голова и лицо освободились, да и руки оказались свободными, он
услышал визгливый хохот Мулай Джубы, тяжелое дыхание женщины за спиной и
увидел обмякшую рядом с ним на полу экзотическую партнершу.
причем он чувствовал, что вполне оправдывает ее ожидания, хотя вернувша-
яся оболочка цивилизации сковывала и делала невозможным дальнейшее раз-
витие событий. Низким, будто охрипшим голосом она обратилась к своему
повелителю, тот сделал запрещающий жест и что-то сказал брату.
лал ей, - перевел тот.
чем-то, но запрещающий жест повторился. На этот раз перевода не последо-
вало.
на лестницу. Попытки вытереть мокрое скользкое лицо ни к чему не приво-
дили: руки тоже были мокрыми и скользкими. Он достал платок. Тилай Джуба
держался индифферентно, как будто ничего особенного в зале на втором
этаже не произошло. Может, по здешним меркам так оно и было.
лить и вешать на шею в праздник любви.
остро-жирный запах и испытал потребность немедленно вымыться с мылом и
продезинфицировать лицо спиртом.
пальцев. Мулай Джуба очень любит этот деликатес, особенно белый. Если бы
запас закончился, вам пришлось бы его пополнить. Тогда и Майра получила
бы, что хотела...