тала правильным. И она мечтала переехать в столицу. Но теперь, говоря о
жене, он имел в виду Марию. А та, во-первых, не была его женой, а
во-вторых, принимала все решения не руководствуясь побуждениями, которых
он так и не смог постигнуть. При таких обстоятельствах давать согласие
явно преждевременно, особенно если учесть, что без Марии переезжать в
Москву он не собирался.
Марией нет совместного будущего.
здесь пробудешь?
делах не тянуть...
Элефантов.
ения стали для него привычными.
принять его предложение.
кой. Случилось что?
нить?
куда ехать. Собственно, такого вопроса перед ним не стояло: конечно, к
Марии! Но он боялся появляться у нее без предупреждения, чувствуя, что
то горькое и стыдное, что вплеталось в их отношения и на что он стара-
тельно закрывал глаза, может проявиться при неожиданном визите.
этих вопросах и ответах, словно в их отношениях не было двойного дна, на
которое она сама же указала, заявив, что не может принадлежать только
ему. И он не поверил в искренность ответа, ни к чему ее не обязывающего,
так как запертая изнутри дверь гораздо надежнее скрывает от глаз незва-
ного гостя то, что ему не следует видеть, чем словесный запрет. Но не
поверила одна рассудочная половина его "я", а другая, чувственная, воз-
ликовала: ведь если не очень задумываться, то именно так и должна отве-
тить Мария. Он рассердился на себя за эту радость и никогда не пользо-
вался предоставленным ему правом.
дел, что дверь в квартиру Нежинской распахнута настежь. В недоумении он
замешкался.
улыбалась. Понятно: выбрасывала мусор. В домашнем халатике, без грима, с
веником в руках, она казалась совсем девчонкой, помогающей матери по хо-
зяйству...
отлегло от сердца.
нения. Похоже, что Мария рада ему, значит, соскучилась, значит... Сергей
поцеловал ее, она ответила, но вдруг высвободилась.
скучал, я хочу...
что она лжет, и раздраженность в голосе - попытка как-то замаскировать
ложь. Между ними вползло нечто скользкое и постыдное, он сразу подумал,
что Мария встает очень рано и с утра занимается уборкой, а сегодня обыч-
ный распорядок нарушен, и это нарушение как-то связано с ее ложью и ее
неестественным поведением. У Элефантова задрожали губы. Он чувствовал
себя как ребенок, потянувшийся к близкому человеку за лаской, а вместо
нее получивший пощечину.
чтобы фраза получилась небрежной: дескать, забежал мимоходом и то, что
она уходит, его вовсе не огорчает.
ню, выкурил сигарету на балконе и вернулся в комнату.
чиками, замысловатой формы коробочками, разноцветными тюбиками. Все яр-
кое, красочное, с вытисненными золотом названиями известных европейских
фирм. Руки ее так и летали - штрих, черточка, мазок, точка...
меньше, чем вульгарно размалеванные девицы: Напротив, чистое гладкое ли-
чико убеждало каждого, что она совсем не прибегает к косметическим улов-
кам. Вот что значит вкус. И умение скрывать свои секреты. И то и другое
у Марии, несомненно, имелось.
выбирала то тонюсенькую кисточку, то крохотный карандашик, то пушистый
тампончик. Движения быстрые, точные, расчетливые.
фантов был уверен в обратном, но ему все чаще приходилось убеждаться:
тот болтает не зря и знает Марию гораздо лучше. Ведь сдружилась она с
Толяном, имеющим выходы на импортную мебель, именно с началом ремонта!
Совпадение? Но тогда же появились Алик, Саша, Виктор - сантехника, пар-
кет, монтажные работы. И вообще, у нее не было бесполезных друзей, ка-
ких-нибудь романтичных мечтателей или мечтательных романтиков. Все они
обладали связями и какими-то возможностями. Вот разве что он сам...
вздрогнул. Ведь когда Мария пришла в НИИСАиС, он заведовал сектором и
являлся ее непосредственным руководителем! Конечно, невеликий начальник,
но всегда мог прикрыть опоздание или неуважительную отлучку, выполнить
ее часть работы, представить в выгодном свете перед завлабом и руко-
водством института. Кстати, он и делал все это, а значит, тоже был поле-
зен. Неужели... В НИИ ППИ он уже не являлся начальником, к тому же прош-
лого хватало, чтобы относиться к Марии не так, как к другим, помогать с
расчетами, когда она не укладывалась в срок. Значит, ей не было необхо-
димости пускать его к себе в постель. До тех пор, пока он не защитил ди-
ссертации...
раз жизни, круто замешанный на личной выгоде! Проклятый Спирька кругом
прав! "А впрочем, так даже лучше, - мелькнула подленькая мысль. - Если
Мария действительно настолько расчетлива, то она будет двумя руками дер-
жаться за меня! Ведь то, что я могу для нее сделать, не идет в сравнение
с импортным унитазом! И за предложение поехать в Москву должна ухва-
титься!"
ним! Цель оправдывает средства? Раньше он так не думал. Изменился? И не
только в этом. Он стал другим в тот момент, когда Мария заявила, что не
может принадлежать только ему. Этим она перечеркнула образ Прекрасной
Дамы, а он сделал вид, будто ничего не заметил. Один компромисс рождает
второй, третий... Новый Элефантов мирился с унизительной неопределен-
ностью своего положения и докатился до того, что готов вместо любви до-
вольствоваться расчетливостью! И самое главное - он прекрасно понимал
все это, как Понимает очнувшийся после наркоза хирургический больной,
что ему ампутировали ногу. Но боль заглушена морфием, и в одурманенном
сознании еще теплится надежда, что это только страшный дурной сон, прос-
нувшись, он окажется здоровым и обе ноги, конечно, будут на месте... И
ему, бедняге, только и остается пестовать свою сомнительную надежду -
ведь больше он ничего сделать не в состоянии...
малиновой с перламутровым опенком.
свидания просил ее вытереть губы: "А то явлюсь домой разрисованным", а
она, хладнокровно посмотревшись в зеркальце, спокойно сказала: "Ерунда,
еще пара поцелуев - и все сотрется".
Херберт Фрэнк
Шилова Юлия
Ларссон Стиг
Зыков Виталий
Флинт Эрик
Орлов Алекс