момент они меня заметят. Интересно, кто первый? Они или вы? Нехорошо то, что
я оставил машину на углу, почти у самого вашего дома. Но вы помчались так
стремительно, я испугался, что потеряю вас.
Вы меня не узнали, ничего не поняли, но вам стало не по себе. У вас плохая
память на лица, зато отличная интуиция, вы чувствуете взгляд моментально, вы
затылком ощущаете слежку. Однако дело не только во мне, хотя я с раннего
утра дежурил сегодня у вашего дома, как и вчера, и позавчера. Мне важно
знать, куда вы направляетесь, что намерены предпринять. Мне интересно
наблюдать, как меняется ваше лицо. Вам больно. Вам тревожно. Вы не только
потеряли человека, которого любили с ранней юности. Вы больше не доверяете
своему мужу. Вот это для меня главное. Это, а не ваша боль. Я ведь не
злодей, лично против вас я ничего не имею, просто так сложились
обстоятельства...
ублюдок из охраны вашего мужа. Его вы заметили, меня нет. Честно говоря,
польщен. Ведь он профессионал, а я так, жалкий больной старик".
в толпе. Покуда кожаный амбал-охранник ш„л за Никой, все его
профессиональное внимание было сосредоточено на объекте, то есть на ней. А
теперь, когда объект рядом, они идут вместе, амбал постоянно озирается по
сторонам. Иван Павлович решил исчезнуть на всякий случай.
следят за ней сразу двое. Одного она обнаружила, применив вполне разумный
трюк с очками. А второго так и не заметила. Вышагивая рядом с охранником,
она мрачно, тревожно, косилась на прохожих из-под козырька своей кепки.
Егоров успел заметить, как неприятно ей общество кожаного детины и как тот
огорчился, что его "зафиксировали".
вышел из метро и нырнул в темную подворотню.
ли куртка. Он никогда не мог по-настоящему согреться, даже летом, при
тридцатиградусной жаре, даже дома, при закупоренных окнах и нескольких
включенных электрокаминах. А уж под сырым майским ветром замерзал до дрожи.
В машине он постоянно включал печку, и все равно руки на руле оставались
ледяными.
помочь не мог. У него было совсем другое - рак души, хотя подобного диагноза
не найти в медицинской литературе.
герметичен. Из всех чувств которые даны человеку, у него сохранилось всего
два. Любовь и ненависть.
Павлович рассказал все, от начала до конца. Они знали друг друга много лет.
То есть познакомились в юности, какое-то время почти дружили, а потом
потерялись, жизнь развела в разные стороны. Но взаимная симпатия осталась.
Остались также и телефоны в старых записных книжках.
земляка, курсанта Сасовского летного училища, Ваню Егорова. Ваня родился в
Синедольске, учился в той же закрытой школе, что и Гриша. Старший Егоров
служил егерем при партийных господах.
как выяснилось позже, оказался именно тем мальчиком, который при виде
грозной директрисы сунул непогашенный окурок в задний карман брюк. А потом,
после дикого щенячьего визга, вместе с другими по Гришкиной идее гасил
сигареты об руку. Чтобы реабилитировать свою пошатнувшуюся репутацию,
одиннадцатилетний Ваня Егоров выдержал, не пикнув, семь ожогов. Больше всех.
Семь, а не пять, как Русов.
этой давней истории, Никита вдруг вспомнил Ваню Егорова, и захотелось ему
услышать что-нибудь о детстве героя из других уст. Он отыскал свою старую,
рассыпанную на странички, телефонную книжку и, не надеясь на удачу, набрал
номер.
больницы, в которой лежал Федя. Разговор их длился страшно долго. Из
ресторана они отправились к Никите домой, просидели там ночь , за бутылкой
водки.
дружил с этим самым гуру. Он обеспечивал "крышу"... А ты знаешь, что
Астахова Зоя Анатольевна - главный редактор издательства, в котором
печатаются мои книги?
видел, - шарахнул кулаком по столу Егоров. Он опьянел от второй рюмки, так
как был истощен, измотан и очень давно не брал спиртного в рот, - я бы их
всех... Всех, одной очередью... Но нельзя. Посадят. А у Феди, кроме меня,
никого нет.
Егорова. - На прямую уголовщину Гришка бы не пошел никогда. Имущество этих
несчастных его вряд ли интересовало.
они стали такими сумасшедшими, что можно было вытянуть все, до копеечки, до
нитки. Однако нужны были они сами. Люди. Покорные, на все готовые. Рабы.
наше время может использоваться неквалифицированный рабский труд? Где и
почему? Ведь при нынешней безработице так просто нанять шабашников за гроши.
Но шабашники люди разговорчивые. Может быть, уран? Стратегическое сырье?
Оксаны и Славика уже нет. Я это чувствую.
внедряться в систему среднего и высшего образования, - продолжал рассуждать
Никита, - это я знаю точно. И он, в общем, не скрывает. Называет борьбой за
свободу совести. Муны и Асахары ему хорошо платили. Но основной капитал он
сколотил как-то иначе.
красными глазами, - не сам, конечно. Наймет кого-нибудь. На хрена ты вообще
за это взялся? Книгу о нем... Жизнь замечательного человека... Да кто он
такой? Блез Паскаль? Андрей Сахаров? Кто он, чтобы о нем книги писать? Он
ведь Нику у тебя увел, подло, хитростью. А ты...
Никита. - Астахова на должности главного редактора четыре года... А смешно,
в самом деле. Я ведь про Зою Анатольевну не знал ничего. То-то я смотрю, она
не огорчилась, что следующий роман у меня задержится месяца на три. Я все
думал, кто же в издательстве Гришкин человек? "Есть многое на свете, друг
Гораций, что и не снилось нашим мудрецам". Стало быть, гуру Шанли зомбировал
доверчивых дурачков, которые хотели поправить здоровье, Астахова своим
медицинским дипломом и кандидатской степенью покрывала этого Шанли, а Гришка
предоставлял "крышу" им обоим. Зачем? Вряд ли они платили ему больше, чем
Мун и Асахара. Скорее всего он пользовался готовой продукцией, то есть
людьми, обработанными до скотской покорности. А потом, вероятно, запахло
жареным. Гуру Шанли исчез куда-то, Астахова исчезнуть не могла и не хотела.
Гришка пристроил ее в издательство. Ну ладно, это пока не важно... Значит,
девочка в метро сказала, что Федю подобрали на Белорусском вокзале?
подальше, пусть другие про него пишут книги! Другие, только не ты. - С
Белорусского поезда идут в западном направлении. Нет, так мы ничего не
вычислим. К тому же девочка могла и соврать. Подожди-ка... - он резко
поднялся из-за стола, вышел куда-то и вернулся минут через пять, держа в
руках несколько фотографий, - посмотри внимательно, ты никогда не видел
никого из этих людей?
Крепкие тупые физиономии, слишком типичные, чтобы узнать, да еще с пьяных
глаз.
мельком и уже сказал "нет", но все-таки стал приглядываться внимательней.
фотографии было двое, мужчина и женщина. Они стояли у машины, светлого
новенького "жигуленка".
приглядевшись.
прошу.
иначе ни за что бы не узнал сукина сына. А так, видишь, вспомнил. Рыжие
кудри, розовая плешь... Виктюк это. Феликс Михайлович. Частный детектив из
агентства ."Гарантия". Ну, того самого, возле которого я впервые встретил
Русова... Слушай, откуда это у тебя?
как сильно он побледнел и стиснул зубы.
нервничал. К тому же память на лица у него была не блестящей. Иначе
физиономия амбала Костика, сопровождавшего Нику, непременно показалась бы
ему знакомой. Пусть смутно, но знакомой.
мрачного верзилу. - Всему есть предел. Я уверена, мой муж не приказывал
устраивать эти шпионские спектакли.