за все хорошее...
второй цинке? Давайте особо не нажираться, врежем по кружечке и пойдет к
Пабло. Держи, Вадик.
он недоучел. Слишком легко сдались те двое, чересчур покладисто держались.
Будь там один Паша, ничего удивительного - как-никак и он несет на себе груз
общего прошлого, не сможет моментально перестроиться и видеть в своих старых
работягах опасных конкурентов, но подозрительно, что Витек очень уж мирно
согласился на общую дележку, самую малость повыступал и сник, непохоже на
дешевого городского шакаленка. В чем тогда прокол? Даже если Томка не
наврала и там есть второй, что в нем такого, вселяющего в Витька
уверенность? Не станут же они устраивать бойню, иначе Пашу непременно
спросят в самом скором времени, куда девалась целая бригада, почему она не
вернулась в Шантарск...
весом, едва не свалив на пол. Звонко покатилась по полу кружка. Оторопев,
Вадим подхватил его под мышки, уложил на пол, выпрямился и открыл рот...
там и руки... Иисус в неудобной позе полулежал меж печкой и стеной, широко
открыв рот, то ли всхлипывая, то ли постанывая, на подбородок поползла
слюна...
Глаза уже закатились, дыхание стало прерывистым, неглубоким. Вот он, прокол,
неожиданный ход, основанный на неплохом знании психологии определенного
народа: вряд ли даже атомная война, не говоря уж о скором дележе купеческого
клада, смогла бы заставить этих троих удержаться от выпивки, когда красивая
бутылка уже стоит на столе, когда начальство не препятствует, наоборот,
поощряет. Хоть по кружке, но махнули наскоро... Блядь, пульс почти и не
прощупывается! Клофелин? Что-то еще? В деревне нет телефона, а ближайшая
"Скорая помощь" дислоцируется за девяносто верст...
ружье оказалось без патронов и некогда искать, в котором они рюкзаке. Перед
глазами стояла недавняя картина, вспомнившаяся с нереальной четкостью: Паша
машинально берет из протянутой Витьком руки распечатанную бутылочку
пепси-колы... которую Витек мог привезти только с собой, в здешнем магазине,
чрезвычайно скудном на ассортимент, есть только баночки с прошлогодним
спрайтом...
приоткрыли, потом тут же захлопнули, заглядывавший в избу удалился. Вадим
видел в окно, как он прошагал в сторону кухни: незнакомый малый, ничуть не
похожий на Витька лицом, но тем не менее всем обликом, одеждой, повадками,
выражением морды напоминавший брата-близнеца. Тот самый, второй. Пошел
проверить. Получается, времени совсем нет...
сбережениями цинки - и большая половина претендентов выбыла из игры,
оставшаяся меньшая половина, правда, была не в пример опаснее, но какое это
имело значение, если впереди сверкало золотое сияние, а соперников
поубавилось?
заряженной всего лишь крупной дробью, против пистолетов. У Витька уж точно
есть пушка, вчера ночью, в поле, он ею баловался, у Паши - "ТТ"... а может,
уже и не у Паши...
кое-какой элемент внезапности. Как только тот обнаружит, что отравленными
оказались лишь четверо из пятерых, начнется кадриль... И никакой больше
внезапности.
электродов - полуметровой длины медный прут, толщиной с мужской мизинец,
один конец выгнут так, что образовал удобную треугольную ручку, второй
заострен, при хорошем ударе вылезет из спины, Мухомор говорил, ими,
случалось, дрались, но используя исключительно на манер дубинки, иначе вышло
бы форменное смертоубийство...
побежал на цыпочках, остановился перед сараем, выглянул из-за угла, хорошо
рассчитав перебежку, очутился у приотворенного окна. Пригибаясь, прокрался
под ним, слыша злой голос Витька:
такой, твой стебарь? Откуда знает таких людей?
заглянул в приотворенную дверь. Последний акт...
наискосок; поблизости валялась пустая бутылка из-под "пепси", верзила
оказался крепок на отраву: он еще пытался то ли ползти, то ли приподняться,
но, судя по спокойствию Витька, ничего из этого не вышло бы - так, последние
конвульсии, пока окончательно не отключился одурманенный неизвестной дрянью
мозг...
- удобно устроился на стуле спиной к двери, левой рукой держа за волосы
стоявшую перед ним на коленях Нику, прижимая дуло "Макарова" к ее виску. Не
похоже было по голосу, чтобы спешил - эта парочка, похоже, уже чувствовала
себя полными и окончательными хозяевами ситуации, в чем-то они и были правы,
все деревенские в поле, кроме двух бабок да Томки в магазине, мирное
население не всполошится, заслышав вопли, выстрелы, шум,- успели привыкнуть,
что господа геофизики развлекаются крайне бурно, носясь на машинах по
единственной улочке, паля из ружья по воротам, оглашая округу тарзаньими
криками...
воздушный шарик - гелием. Он хорошенько примерился, поудобнее перехватил
электрод обеими руками, прыгнул через порог и обрушил толстенный медный прут
на макушку Витька - словно со всего маху опускал колун на сучковатый чурбак,
стремясь расколоть его с одного удара...
вдобавок чем-то мелким и хрустким, типа колотого льда. Витька прямо-таки
снесло со стула, он без малейшего крика грохнулся на пол, выронил пистолет и
остался валяться, нелепо вывернув левую руку.
передернул затвор. Поймал на лету выскочивший патрон и вновь зарядил
"Макаров", дослал патрон в ствол. Лишь теперь он сообразил, что Витек мог
бы, падая, давануть на курок - чисто рефлекторное сокращение мускулов - и
женушка непременно получила бы пулю в башку. Однако в момент удара это
почему-то и в голову не пришло...
понемногу принялась закатывать глаза - только истерики тут не хватало...
стволом вверх, уже отчетливо слыша, как бухают торопливые шаги, как бегущий
с маху налетел на приоткрытую дверцу "уазика" и сдавленно матернулся в
сердцах, на цыпочках вышел в сени. Та же веселая ярость, боевая злость,
заставившая превратиться в нерассуждающую машину перед уничтожением
последнего препятствия на пути к ставке, налили тело нелюдской ловкостью и
хватким проворством, он превосходно ощущал, что не совершает ни единого
лишнего движения, что время для него словно замедлилось...
в темноту, держа пистолет обеими руками, навел его на входную дверь, за
которой виднелась залитая солнечным светом стена сарая, а еще дальше - серая
крыша соседней избы.
незнакомцу сделать лишь один шаг - и дважды нажал на курок, целясь в левую
сторону груди. Пистолетные выстрелы вовсе не показались громкими - только
уши словно бы залепило на несколько секунд чем-то вязким, в нос шибанула
тухлая гарь.
порожек, послал ему в голову третью пулю - с тем же поразительным
проворством. Стоя в пропитанной пороховой гарью тишине, он услышал, как в
комнате охнула Ника, очевидно, до сих пор пребывавшая в сомнении
относительно исхода схватки.
неизвестностью, стервочка, не все блудливой кошке масленица... Схватив
убитого под мышки, затащил его в кладовушку, потом вернулся в комнату и
сообщил негромко:
ему представлялось. Зябко передернулась, спросила:
оглянулась на Пашу, присела рядом с ним на корточки, осторожно потрогала.-
Слушай, он, по-моему, дышать перестает...
пистолет на предохранитель и сунул в карман.- Что, ни того, ни другого
поблизости нет? Какая жалость...