- Зачем? - Она попыталась встать на ноги, держась за стену. Саня запоздало
помог. - Пойдем, мне уже хорошо.
Она потянулась за переметными сумами и даже намеревалась сделать рывок,
чтобы забросить на плечо. Грязев отнял ношу:
- Тебе нельзя поднимать тяжести! Ты что?..
- Можно, - упрямо проговорила она. - Даже нужно. Дай мне! Дай!
- Не дам! И не скандаль на базаре, - по привычке сделал он нравоучение. -
Женщинам не позволено скандалить...
Валя-Лариса сощурилась, убирая волосы, усмехнулась бледными губами.
- Пожалел? Пожалел, да? Спасибо, о, превосходный муж. О, мой благодетель!
В глазах ее отметилась только боль и горькая, тусклая усмешка - злости как
ни бывало...
- Отдай мне сумки! - потребовала она, - Мне нужно таскать тяжести. Чем
тяжелее, тем лучше. Здесь тебе не Россия. Нет больниц, где делают аборты.
- Ты что? - как-то туповато и обескураженно спросил Саня. - Тебе не нужен
ребенок? Ты хочешь... аборт?
- А тебе он нужен? - со скрытой тоской спросила Валя-Лариса. - О чем ты
говоришь? Какой к черту!..
- Но я - муж! - заявил он. - Следовало бы спросить меня!
- Спросить? - Она попыталась рассмеяться - не получилось, болел живот. -
Тебя женили на мне - не спросили... Муж! Объелся груш...
Саня забросил сумы на плечо, взял ее за руку, как берут невольниц, и повел
сквозь толпу к машине, оставленной на стоянке. Там усадил жену на заднее
сиденье, включил кондиционер. Пока шел, был полон мыслей и слов, но тут
сидел рядом и не знал, что сказать. Валя-Лариса откинулась на спинку,
вытянула ноги и замерла, положив руки на свой, еще никак не выделявшийся
живот.
- Сколько месяцев уже? - наконец спросил Саня.
- Кажется, два, - не сразу ответила она. - Или около этого... Еще не
поздно.
На короткий миг он подумал, что ее беременность - провокация, попытка таким
образом оставить его в центре, продиктованная Бауди, однако он тут же
открестился от этой мысли: привыкший к постоянному контролю за обстановкой
разум уже замыкался на подозрительности и фантазировал черт знает что. Будь
так, она бы не старалась избавиться от беременности, напротив, давно бы и с
радостью сообщила об этом.
- Почему ты не хочешь ребенка? - спросил Саня. - Боишься потерять свою...
работу?
- Детей рожают от любви, - просто сказала Валя-Лариса.
- А ты еще можешь это делать? Способна на такие чувства?
Наверное, ей было нечего ответить, а возможно, она не хотела говорить с ним
о том, о чем не сказано было ни слова ни в инструкциях, ни в контракте. Ее
беременность сейчас становилась лишней обузой, усложнением обстоятельств
выхода из игры, и следовало бы, наоборот, поддакивать ей, поощрять
намерения... Но не поворачивался язык: это была первая женщина в мире,
которая зачала от него. И вместе с этим как бы зачала в нем отцовские
чувства, ибо он испытывал желание и стремление защитить еще не родившееся
дитя.
- Нужно найти врача в Култалане, который бы взялся сделать аборт, -
трезвеющим голосом произнесла она - в прохладной машине ей стало лучше. -
Желательно сегодня.
- С этими вопросами обращайся к Бауди, - резковато ответил Саня. - Он -
твой покровитель, твоя "подружка"-наперсница.
- Бауди ничего не должен знать! - предупредила Валя-Лариса.
- Понял. В контракте есть условие - не беременеть. Так?
Это было так, потому что она промолчала, прикусила губу, наверное, от боли.
Перетерпела, повторила еще раз:
- Сегодня желательно... обязательно нужно врача.
- Почему именно сегодня?
- Да потому что в следующую субботу тебя уже не будет!
Неожиданное это откровение слегка обескуражило Грязева.
- Как - не будет? Куда я денусь? Умру, что ли?
- Поедешь на Балканы! А я останусь одна! И неизвестно, когда вернешься.
- На Балканы? Что я там забыл? - изумился Саня. - Никуда я ехать не
собираюсь. Мне и здесь хорошо.
Теперь она замолчала оттого, что сказала лишнее, неположенное, выдала
какие-то замыслы руководства с центром.
- Нет уж, давай договаривай! - потребовал он. - Дело семейное, общее. Я
должен знать, что меня ожидает. Ничего себе новости! На Балканы. Между
прочим, там война идет. А у меня в контракте нет участия в боевых
операциях. Я инструктор!
- Забудь ты об этом контракте! - посоветовала Валя-Лариса. - Неужели еще не
понял, что тебя отсюда никогда не выпустят? Контракт...
- Не понял еще, но догадываюсь, - проговорил Саня. - И ты меня втянула в
эту авантюру, хорошим коньяком поила, а как любила!.. Ладно, я стану
рассчитываться за глупость, дорвался до халявы: коньяк дармовой, сладкая
женщина... Но вот Господь и тебя наказал. Ты не хочешь ребенка -
забеременела... Хотя ребенок - какое это наказание? Благо!
- Ну хватит, хватит, - взмолилась она. - Не рви мне душу, я и так на
нервах. Помоги мне, Саша! Найди врача! Здесь Восток, здесь нельзя женщине
обращаться с такими вопросами...
- Хорошие законы на Востоке!
- Я тебя очень прошу. Ты уедешь и - все, я пропала. Тяжести не помогают, в
горячей воде сидела... Очень крепкий плод.
- Это же прекрасно, Лариса! - воскликнул он. - Будет здоровый ребенок!
Глаза ее испуганно вздрогнули, расширились зрачки.
- Как ты... назвал меня? Тогда я подумала - ослышалась... Второй раз
называешь... Как?
- Лариса.
- Откуда тебе известно мое имя? - Кажется, в этот миг она забыла о
беременности.
- Откуда, - засмеялся Саня. - Однажды ты во сне проговорилась. Еще в
Москве. Не бойся, я не скажу никому.
- Еще раз повтори. Хочется послушать.
- Лариса, Лариса, Лариса...
- А теперь забудь, - попросила она. - И я забуду. Не вспоминай никогда сам
и не заставляй вспоминать меня. Впрочем, ты скоро уедешь...
- Да не хочу я уезжать! Тем более от беременной жены! - серьезно заявил
Саня. - Правда, жена ты фиктивная, но ребенок-то - настоящий Никуда я не
поеду!
Земляной Андрей
Прозоров Александр
Корнев Павел
Афанасьев Роман
Никитин Юрий
Акунин Борис