Но Мещерский был авантюрист божьей милостью. Украсть - так мильон, любить -
так королеву. "Любить", конечно, это сильно сказано, потому как Серж Власту
любил ровно настолько, насколько положено хорошо оплачиваемому альфонсу.
Однако возможность прибрать к рукам не только миллионы, но и ничем не
ограниченную власть - прямо-таки пьянила эту забубенную головушку.
Когда Серж с Гнатюком летом 1998 года впервые приехали в область, где роль
"теневого губернатора" выполнял Дядя Вова, их с завязанными глазами усадили
в белую "Ниву" и каким-то кружным маршрутом отвезли в некое потайное место,
о местонахождении которого Мещерский и сейчас не имел представления. И он,
и Петро порядком трусили, опасаясь, что речь пойдет не о продаже "ноу-хау",
а попросту о взятии в заложники. Конечно, Серж больше волновался, ибо
Гнатюк тут был почти свой человек, а он- "заграничный", за которого,
глядишь, хорошие бабки можно срубить.
Но Вова в данном случае подличать не собирался. Просто ему надо было
подстраховаться и соблюсти коммерческую тайну. Предварительные переговоры с
Вовиной стороны проводил Туз - правая рука и личный телохранитель
областного пахана. Вместе с ним присутствовал еще один тип, которого
Мещерскому никак не представляли. Запомнился этот гражданин впечатляющим
шрамом в виде буквы V на правой щеке и отсутствием безымянного и среднего
пальцев на левой руке.
Демонстрацию действия препарата проводили в некоем мрачноватом сооружении,
напоминавшем не то средневековую подземную тюрьму, не то российское
бетонное овощехранилище. Да так оно и было, просто Дядя Вова переделал
бывшее овощехранилище в подземную тюрьму. Там он обычно содержал
заложников, лиц, упорствовавших в выплате дани или иным образом
задолжавших, а также своих же братков, которые подозревались в
крысятничестве, подставах, стукачизме и других серьезных нарушениях
блатного законодательства. Об этом краткий комментарий дал сам Туз, скромно
намекнув, что те, кто сидит здесь сейчас, осуждены на смерть, но Вова из
милости своей предложил использовать их в демонстрационных целях.
Бр-р-р! У Мещерского и сейчас кровь стыла в жилах. Он на всю жизнь запомнил
эти бетонные плиты на потолке, цементный, во многих местах потрескавшийся
пол и два ряда бетонных столбов, подпиравших потолок. А в промежутках между
столбами были установлены поржавевшие уже решетки из толстой стальной
арматуры, с проделанными в них тоже решетчатыми дверцами. За этими
решетками, в разгороженных бетонными стенками отсеках-камерах сидели шесть
человек. Наверху стоял жаркий июнь, а они тут мерзли в телогрейках.
С Тузом тогда были два жлоба - Филимон и Дрынь, которые принесли две
бутылки водки, стограммовую мензурку с клювиком и коричневую аптекарскую
банку с притертой пробкой. В банке находился белый порошок, по кондиции
нечто среднее между сахарной пудрой и песком. Насыпав пять чайных ложек
порошка в мензурку, Туз залил ее водкой, разболтал и перелил раствор в
бутылку. Потом еще бутылку потряс, завинтив пробку.
Поскольку вся эта процедура проходила на глазах обреченных, все шестеро
подумали, будто их хотят травануть, и пили зелье без особого энтузиазма.
Точнее, очень даже упирались. Поэтому процесс приема раствора проходил
бесцеремонно: Дрынь с Филимоном заходили в камеры, где поодиночке были
рассажены "испытатели", заваливали их на пол, надевали наручники и насильно
раскрывали рты, куда Туз наливал водку из мензурки.
Пятерым "испытателям" он налил ровно по сто граммов из этой бутылки,
шестому, "контрольному" - триста из второй бутылки, в которую порошок не
добавляли. Те, которые пили водку с порошком, почти сразу же отключились, а
последний вел себя так, как положено человеку, принявшему три стопки на
голодный желудок. Пел, хихикал, и так полчаса, пока не очнулись остальные.
Но именно этому, шестому, пришлось хуже всего. Он хоть и забалдел от
выпитого, но не потерял способности ощущать боль и страдать душой. А вот
пятеро "подопытных", когда открыли глаза, превратились в настоящих зомби.
Правда, не совсем похожих на тех, каких американцы в ужастиках показывают,
типа "оживших мертвецов". Нет, эти не помирали, ясное дело. У них внешне
почти ничего не изменилось, только лица стали малоподвижные и глаза
какие-то бесстрастные.
Ну а потом начались чудеса. Вот от них-то Серж и ощутил мороз по коже, но в
то же время проникся полным убеждением, что сможет когда-нибудь сесть царем
на Руси.
Уже то, как выходили из камер "подопытные" и "контрольный", показало
большое различие между ними. "Контрольный", даже будучи под хмельком,
понял, что ему предстоят муки, и его только силой выволокли из клетки. А те
пятеро вышли сами по первой же команде Туза и встали как столбы, не
порываясь никуда бежать и не меняя выражения лиц.
Для начала отчаянно сопротивлявшегося "контрольного" прикрутили проволокой
к решетке, привязали к концу и яйцам контакты от старого полевого телефона,
где, чтоб позвонить с такого, надо было покрутить ручку. Ну, и стали до
него "дозваниваться". Вроде немного - 50 вольт на звонок, а орал
"контрольный" во всю глотку.
А остальным, уже видевшим, как визжит и корчится их собрат по несчастью,
Дрынь просто раздал наручники, и они сами себя пристегнули к решеткам
камер. Без слов, без сопротивления - и ни один мускул на лице не дрогнул. И
когда их тоже стали по очереди "прозванивать", они даже не дергались.
Мещерский, хоть и не был спецом в медицине и биологии, но четко знал еще со
школьной скамьи, что от электротока даже лапа, отрезанная у мертвой
лягушки, начинает дергаться, потому что мышцы непроизвольно сокращаются.
Туз просто сказал им: "Вы не чувствуете тока! Улыбаться!" И они стояли со
счастливыми, хотя и немного искусственными улыбками на лице.
Мещерский не поверил. Он подумал, будто его дурачат - дескать, на первого
по-настоящему ток дали, а на остальных нет. Сам лично проверил провода и
контакты, покрутил ручку для пробы, чтоб увидеть синюю искорку, прицепил
контакты на пытаемых и убедился - разряд был, а эмоций - ноль. Тогда
Мещерский решил, что все дело в Тузе. Дескать, он экстрасенс-гипнотизер,
типа уже позабытых Кашпировского и Чумака, которые всем мозги пудрили лет
десять назад.
Туз только поржал и приказал Филимону нагреть электрический паяльник.
"Контрольный", когда ему накаленное до красноты острие паяльника приложили
к груди, взвыл белугой - на месте ожога осталась черная, треугольная ямка -
ожог третьей степени. А все пятеро "зомби" продолжали по-дурацки улыбаться,
будто их не жгли раскаленным металлом, а гладили влажной тряпочкой. Причем
на сей раз Туз вообще ни слова не говорил и даже вышел из овощехранилища
вместе с Дрынем, Филимоном и Гнатюком. Так что в роли палача оказался сам
Мещерский. Гнатюк клялся и божился, что они отошли метров на пятьдесят по
подземному коридору, курили и говорили о футболе. Тем не менее Мещерский и
тут не поверил.
"Ну, хорошо, братан, - усмехнулся Туз, - допустим, я экстрасенс. А ты сам
как, петришь в этом деле? В смысле, можешь Филимошу или Дрыня
загипнотизировать?"
"Нет, конечно! - удивленно ответил Серж.- Если б я умел, то такие дела бы
крутил - ни прокуратура, ни ментура не раскопали бы!"
"Короче, ты это не умеешь, - констатировал Туз. - Но думаешь, будто я всему
причиной, а порошок просто ради понта в водку добавил. Ладно. Приедешь
через три дня. Они от этого кайфа отойдут и станут вполне нормальными
людьми. Ни меня, ни Дрыня с Филимоном и даже Гната здесь вообще не будет.
Возьмешь с собой пару своих бойцов для охраны, получишь бутылку водки с
нашим раствором, запрешься за две двери, облазишь все углы и дырки,
убедишься, что ни телекамер, ни микрофонов нет, по которым я могу вас
контролировать, - и вперед. Сам выбирай, кого поить, кого нет. Учти, они
после порошка подчиняются первому, кто к ним обратится. То есть если ты сам
скажешь: "Встать!" - то они будут только тебя слушать. Если же кто-то из
твоих корешков распорядится - они будут ему подчиняться до тех пор, пока он
не скажет: "Подчиняйтесь Сереге!"
"А если я им скажу - рвите друг друга на части?" - спросил Серж.
"Можешь делать с ними все, что захочешь, - ответил Туз, - они уже и так,
считай, что жмуры. Уморишь - проблем не будет. Ну, и еще одно. Если ты всю
эту мутню затеял только для того, чтоб отлить сто грамм этой заразы и
незаметно вынести, - лучше сразу вали отсюда и больше здесь не появляйся.
Потому что предупреждаю сразу: после этого "эксперимента" мы такой шмон вам
устроим, что дай боже. Мы ведь люди ушлые, все блатные хитрости знаем. И
если поймаем - вы отсюда уже ни хрена не уедете".
Мещерский понял, что так и будет, а потому, когда приехал через три дня, и
в мыслях не держал попытку похищения таинственного раствора. Тем не менее
шмон и ему, и обоим браткам (которых так же, как и его опять, привезли в
"тюрьму" с завязанными глазами) устроили классный. Вплоть до клистира и
промывания желудка. Но это было уже после того, как он убедился, что дело
Володихин Дмитрий
Шилова Юлия
Лондон Джек
Каменистый Артем
Посняков Андрей
Корнев Павел