меня.
о ней. Это потом... позже. А сейчас я хочу заняться с тобой любовью.
Пожалуйста, Владик.
жену на траву, расстегнул блузку и стал целовать ее грудь и живот.
Инна стонала и вскрикивала от наслаждения, трепала мои волосы и раз
за разом шептала мое имя. Против обыкновения, она вела себя
агрессивно, бурно реагировала на мои малейшие прикосновения, то и
дело пыталась направлять мои ласки, чем еще больше распаляла меня.
нашем отчаянном положении уже не волновали меня. Я думал только об
Инне, думал о том, как доставить ей побольше удовольствия, как
излить на нее всю мою нежность, всю мою страсть. Она была не просто
самым дорогим для меня человеком на свете, она была моей
неот(r)емлемой частичкой, продолжением моего существа, и я просто не
мыслил себя без нее - моей принцессы, моей шатенки с карими глазами.
Сколько себя помню, я всегда представлял свою суженную именно с
таким цветом глаз и волос, меня нисколько не вдохновляли
голубоглазые блондинки, хотя подавляющее большинство мужчин считает
оных эталоном женской красоты. И когда я впервые увидел Инну, то мне
хватило одной секунды, чтобы понять: именно ее я ждал всю свою
жизнь...
явственными нотками гнева. - Прекратите немедленно!
от друга. Я посмотрел в ту сторону, откуда послышался окрик, и
увидел шагах в пяти Сандру, которая стояла подбоченившись и сердито
смотрела на нас. В предрассветных сумерках, разбавленных призрачным
светом луны, ее бледное лицо казалось вытесанным из мрамора, глаза
метали молнии, длинные белокурые волосы были растрепаны и в
беспорядке ниспадали на плечи и грудь. На ней был длинный халат,
небрежно схваченный вокруг талии тонким пояском; ниже колен полы
халата расходились, открывая взору босые ноги девушки. Благо, на
этой Грани преобладала папоротниковая растительность, трава в
окрестностях лагеря была в основном мягкой, без шипов и колючек, о
которые Сандра могла бы поранить свои нежные ступни.
свою наготу. Если я был просто раздражен столь бесцеремонным
вмешательством в нашу личную жизнь, то она была в ужасе и смотрела
на Сандру, как затравленный зверек. Я был так поражен этим взглядом,
что не сразу заметил, как из-за ближайших зарослей кустарника вышел
Штепан. Он не приближался к нам, но его решительный вид
свидетельствовал о том, что в любую секунду он готов броситься
разнимать девушек, если они вдруг сцепятся. А вызывающее поведение
Сандры и более чем странная реакция Инны не исключали такого
развития событий.
самым миролюбивым тоном произнес:
меня:
словно раскололась на части, а перед глазами сверкнула яркая
вспышка.
прошло мое приземление, у меня не осталось.
Когда я очнулся, моя голова покоилась на коленях жены. Моей
настоящей жены - блондинки с голубыми глазами. Теперь все встало на
свои места: Инна снова была Инной, а Сандра - Сандрой. Наваждение, в
плену которого я недавно проснулся, не выдержало прямого
столкновения с реальностью и в одночасье развеялось. А вместе с ним
рухнула и стена беспамятства, за которой были надежно спрятаны мои
воспоминания о других подобных эпизодах - всего я насчитал их
тринадцать, исключая сегодняшний, неудавшийся.
из лагеря и где-нибудь в укромном местечке занимались любовью. И
каждый раз я свято верил, что делаю это с Инной, у меня не возникало
и тени сомнения в подлинности своих чувств, все проходило без сучка
и задоринки, как по заранее написанному сценарию. Только при первой
близости, когда с Сандрой случилось то, что случается со всякой
девушкой, когда у нее это впервые, возникла небольшая проблема. Но
Сандра успешно разрешила ее - из моей памяти был из(r)ят еще один
эпизод, коротенький, длительностью всего несколько минут. Теперь и
он встал на свое место.
отвращения, ни даже легкой брезгливости. Зато я сгорал от стыда; мне
было горько и обидно до слез. Стараясь быть честным перед собой, я
вынужден был признать, что с Сандрой мне было так же хорошо, как и с
Инной. Я получал от близости с ней такое же наслаждение, я всей
душой любил ее, пока думал, что она - Инна. Я любил не Инну в ней;
увы, нет, я любил именно Сандру - ее большие карие глаза, густые
каштановые волосы, потрясающе красивое лицо и восхитительное тело, я
любил ее походку, ее голос и манеру говорить, я любил в ней даже то,
чем она разительно отличалась от Инны - взять хотя бы ее
агрессивность в сексе. И сейчас, вспоминая минуты нашей близости, я
перед самим собой, как на духу, признавал, что продолжаю любить
Сандру в своих воспоминаниях, любить любовью мужчины к женщине.
смотрела в другую сторону, на невидимого мне Штепана, и говорила:
Боюсь, что увиденное - лишь цветочки по сравнению с тем, что мы еще
услышим.
предпочитаю правду, какой бы ужасной она ни была. Я должен знать,
что происходит в нашем отряде. Вы облекли меня высоким доверием,
назначив начальником вашей свиты, и я не могу... Кстати, мне
кажется, что Владислав уже приходит в себя.
ласковые голубые глаза смотрели на меня с тревогой и беспокойством.
В ответ я слабо улыбнулся.
порядке.
меня не столько болела, сколько кружилась от слабости. В поисках
надежной опоры я обнял жену и огляделся. - Здравствуйте, Штепан.
меня.
поодаль, ничком в траве, лежала Сандра; плечи ее вздрагивали от
неслышных рыданий. Проследив за моим взглядом, Инна об(r)яснила:
что же случилось, Владик? Почему ты назвал меня Сандрой? Ты что-
нибудь помнишь?
мы разговаривали?
слов уже перешли к делу. - А мысленно добавила: ,,В принципе, мне
следовало немного подождать, а не вмешиваться сразу, но я просто не
могла выдержать. Для меня это было чересчур!..'' - Ну, давай,
рассказывай.
не собираясь уходить. Смирившись с его присутствием, я неуверенно
начал:
галлийски. Это невежливо по отношению к барону. Раз он здесь, то
должен все понимать. Да и Сандре не вредно будет послушать.
на галлийский. - Она, между прочим, в совершенстве копирует твой
очаровательный акцент.
разговоре присутствовал Штепан, я умолчал о некоторых особо
пикантных моментах этой истории. Инна слушала меня, все больше
мрачнея.
правильно поняла?
Сертаков Виталий
Ильин Андрей
Афанасьев Роман
Шекли Роберт
Березин Федор
Распопов Дмитрий