Чтение 75–й страницы книги ~Вернусь не я~

ради сына Агамемнона! А я еще смел осуждать Любимчика!..

- Б-богоравный Диомед! Если... к-когда мы победим, успеешь ли ты увести
свои в-войска, не т-требовать себе и Арг-госа? П-пойми, вы все здесь чужие,
в-вы словно выходцы из Г-гадеса!..

Наши взгляды встретились, и он замолчал.

Страшно изгнаннику жить, но страшнее проклятой чужбины, Если родная земля
кажется камнем ему...

- Внимание, богоравные! Войско выстраиваем спиной к северным воротам Тегеи
в три линии. Первая линия: тегейцы, спартанцы...

- Но, богоравный Диомед! Три линии? Так никто не воюет!..

- Бар-р-р-р-ра! Да что говор-р-рит этот гр-р-речиш-ка? Р-р-регус,
пер-р-ретолкуй ему, что так только и ср-р-ражаются!

- ...Ясно?

- Ясно, богоравный Диомед. Сначала погибнет первая линия, затем вторая. А
что будет потом?

- А потом погибнет третья. Или победит.

- Э-э, Диомед-родич! Все хорошо, Диомед-родич. Ворона только я увидел,
понимаешь, да? Слева этот ворон взлетел, проклятый! Ты не волнуйся, ванакт
Диомед. Ворон, коршун, гидра - Мантос не подведет тебя, родич!..

Весенняя ночь - холодная, муторная - никак не кончалась. Тянулась,
тянулась, тянулась... На востоке даже не начало белеть, словно Земля Светлых
Асов за Лиловым морем жалела солнечного огня для обреченных - тех, кому
осталось жить всего несколько часов. Неровным щитом низких туч заслонились
испуганные звезды.

Черное небо, черная земля.

- Регус Маурус! Регус Маурус! Тебя спрашивает какой-то... аэдус.

-Аэд, Грес...

Почему-то я не удивился...

ОН сидел прямо на невысоких ступенях храма - сгорбившийся, постаревший.
Неверный желтоватый свет, скользивший из отворенных дверей, казалось, боялся
коснуться ЕГО-лица. Я так и не решился сказать "Радуйся". Чему радоваться в
такую ночь?

- Светится! - наконец вздохнул ОН, кивая на храм. - Заметил, племянник?
Это по всей Элладе. И никто из НАС не поймет, почему. Говорят, так было, когда
Крон начал убивать своих детей...

Я не стал отвечать - просто присел рядом. Да ОН и не ждал ответа.

- Зачем я ТЕБЕ понадобился, Психопомп? Теперь не стал отвечать ОН.
Негромко застонали струны знакомой кифары:

- Тяжко вставать похороненным в толосе старом, Кости и пепел собрать и
ногтями скрестись из могилы.

- Солнце зовет, и забытая родина кличет, Сладок тот зов! Но не рады
потомки пришедшим Из безымянных могил. И не в радость им будет свиданье...

- Замолчи! - не выдержал я. - Как ТЫ смеешь? Дрогнули поникшие плечи.

- Я и не смел бы, племянник. Вы сами посмели, сами решили вернуться.
Видишь, теперь МЫ с тобой на равных. Твой дружок Одиссей так ничего и не понял.
Можно убить лучших друзей, можно засыпать пеплом всю землю, но Судьбу не
изменить. Ты прав, вы погибли под Троей, Ти-дид. Оттуда вернулись уже не вы -
другие. Ты ненавидел богов, Диомед. А кем ты сейчас стал? Только не говори МНЕ,
что твои наивные подданные по ошибке называют тебя деусом! Но и НАМ с тобой не
все подвластно. Ты что, решил спасти нашу Ахайю, нашу Элладу?

Тяжко вставать похороненным где-то под Троей! Нет, не цветами, не песнями
встретит Эллада Мертвых своих. Поспешили вы зову поверить, Те, кто погиб возле
желтой теснины Скамандра! Кончился век, и чужие теперь вы в отчизне. Поздно
пришли! Уж в разгаре Последняя Битва...

- Вот ТЫ о чем? - вздохнул я, когда кифара умокла. - Под Троей мы
думали... Я думал, что именно там идет наша Последняя Битва, наш Армагеддон...

- А на самом деле все только начинается, племянник. Начинается - и
кончается. Увы... И на этот раз никто из НАС не вмешивается. Бесполезно...
Знаешь, твой ДЕД считает, что вы все ошиблись - и не только в этом. И ты
ошибся, Тидид. Там, под Троей, вам надо было решиться - и выходить на
Титаномахию. Номос все равно погиб бы - но не так. Лучше сгореть в огненной
буре, чем веками гнить в забытых могилах. И вам - и НАМ...

Я встал, поглядел вдаль, на равнину, где догорали дорийские костры.

- Это не МЫ, Диомед, - понял ОН. - Это Время. Номос умирает, и мертвецы
Трои смогут лишь ненамного задержать его смерть. Ты разве не заметил,
племянник, как это все похоже на Крепкостенную? Только теперь Эллада - не вы,
Эллада - это Гилл и его дикари. Вы, чужаки, будете убивать эллинов!

- Не эллинов - врагов! - сквозь зубы проговорил я.

- Нет! Настоящих эллинов, Будущее нашей земли. Время не обманешь,
племянник! Сейчас ты смог привести из-за моря варваров... мертвецов. Вы
победите, наверное. Но через полвека некому будет прийти на помощь. И позвать
на помощь - тоже некому.

Страшно было слушать ЕГО голос - негромкий... безнадежный.

- "Времени много создал Уранид, только много не значит - бессчетно. Жизни
положен предел. И Время подходит к концу", - вспомнил я. - Это так, аэд?

- Это так, - ОН тоже встал, подошел ближе. - Вы - последнее поколение, за
вами ночь. Волки будут выть на развалинах Микен и Аргоса, и никто не придет на
ваши могилы. МЫ все боялись таких, как Персей, Беллерофонт, Геракл. Таких, как
ты, Диомед. Боялись, но понимали, что без вас Эллада умрет. А то, что придет на
смену, будет лишь призраком, тенью в Аиде. Потомки станут рассказывать о вас
сказки - глупые, нелепые, прекрасные. И о вас, и о НАС.

- Зачем ТЫ пришел, Психопомп? - не выдержал я.

- Попрощаться, племянник. Попрощаться. С тобой - и с нашей Элладой...

Мы стояли рядом, и черная ночь плескалась вокруг нас.

- Я могу, - ОН нерешительно повернулся. - Могу попробовать... могу позвать
ЕЕ...

- Не смей! - выдохнул я. - Моя мать - Аргея, дочь Адраста, лежит на Поле
Камней в Аргосе. И хватит об этом!

Кифара нерешительно застонала. Умолкла... Никто не сказал больше ни слова.

- Братья! Мертвецы Трои с нами! И пусть этот бой станет последним, самым
последним для всех нас - и живых, и мертвых! Троя!..

- Троя! Троя! Троя!..

- Антилох, сын Нестора!

- Здесь!

- Махаон, сын Асклепия!

-Здесь!..

- Аякс, сын Оилея!

- Здесь!

- Аякс, сын Теламона! Агамемнон, сын Атрея! Лигерон, сын Пелея!

- Здесь! Здесь! Здесь!..

- Диомед, сын Тидея!

- Здесь!

- Одиссей, сын Лаэрта...

...Что такое победа? Это много трупов. Что такое великая победа? Это очень
много трупов. Что такое величайшая победа?..

- Не плачь, Диомед-родич! Твой друг Мантос погиб, как мужчина, как
этолиец. Он будет лежать в родной земле. Не плачь, он не хотел бы, чтобы ты
плакал. Куреты не плачут. Куреты - огорчаются...

- Мы уходим, Орест, сын Агамемнона. Считай, что Элладе приснился страшный
сон. Мы похоронены где-то под Троей...

- Что с тобой, Грес? Ты не ранен?

- Ау-у!.. Нет-нет, регус Диомед Маурус, я не ранен. Мне страшно, страшно!

- Волки ничего не боятся, Грес! Вы все сегодня сражались как герои.

- Регус Диомед Маурус! Вы, боги, всегда так беспощадны? Всегда так
безжалостны?

- Всегда...

- Значит... Ау-у! Значит, такое будет и у нас дома, в Италии?

- Нет, волчонок. Не будет. Пока я жив. Пока все мы еще живы...

...Волки будут выть на развалинах Микен и Аргоса.*

*"Запоздалое возвращение эллинов из-под Трои вызвало много перемен и
междоусобных распрей... На восьмидесятом году после взятия Трои дорийцы вместе
с Гераклидами захватили Пелопоннес" (Фу -к иди д. История). Последствия
дорийского нашествия могут быть вполне сравнимыми с приходом монголо-татар на
Русь. Эллинская цивилизация смогла возродиться только через шесть веков.

АНТИСТРОФА-11

- Может, еще подумаешь, Идоменей?

- Нет, Тидид. Я все решил...

Ветер раздувал белые паруса. Черные весла готовы были врезаться в теплую
спокойную воду. Последний Ми-нос уходил в Океан.

Навсегда.

- Но почему? - вздохнул я. - Здесь так много дел, Идоменей! Мы основали
еще четыре города, строим канал, к нам приезжают сотни, тысячи - из Эллады, из
Фракии, из Азии...

Тяжелая, как просмоленная доска, ладонь легла на мое плечо.

- Каждому - свое. Ты, Диомед, построишь новую страну - Италию, построишь
свой Золотой Век. Но ведь кто-то должен идти дальше! Там, за Иберией, за
Эфиопским морем, тоже есть земля. Я хочу увидеть ее, Тидид!

Он улыбался, Идоменей-критянин, последний из рода Миносов, - спокойно,
чуть грустно. Я понял - уговаривать бесполезно. Он уже все решил.

Теперь мы оба смотрели на море, на винноцветную гладь, такую привычную,
такую безмятежную в это летнее утро.

- К тому же ты прав, Тидид. Ахайя, наша Эллада, умирает. Ты же видишь,
даже смерть Гилла, даже победа над дорийцами ничего не изменили. Режутся,
предают друг друга, зовут на помощь врагов. А дорийцы вновь копят силы. Я... Я
не хочу видеть, как на нашу родину опустится ночь! Словно черная тень
пронеслась над морем. Словно крылья Таната...