Чтение 75–й страницы книги ~На пути к Шамбале~

Маршал рухнул обратно в кресло, которое, к счастью, не развалилось.

-- Но вы же знаете, -- заговорил генерал Лей, который, как Кора поняла,
и был главным зачинщиком генеральского неповиновения, -- что мы разработали
свой план.

-- Почему я не знаю о каком-то особенном плане военных? -- спросил
Гарбуй.

-- Потому что существует военная тайна! -- рявкнул Лей. -- И ни одна
нормальная армия не подпустит к своим тайнам грязного авантюриста. -- Вы
кого имеете в виду? -- спросил Гарбуй. --А вы о ком подумали? -- спросил
генерал, и ухмылка растянула его узкие губы в щель, разрезавшую лицо
пополам.

-- Хватит, в конце концов! -- закричал президент. -- Прежде чем вы
перегрызете друг другу глотки, я хотел бы выслать господина Гарбуя по самому
серьезному зоиросу. Как мне доложили сегодня, оказывается, не решено, в
какое время попадет человек, отправленный на Землю-2.

-- Я работаю при постоянном дефиците грамотных физиков и математиков,
-- сказал Гарбуй. -- Некоторые проблемы пространственно-временных отношений
остаются для нас загадкой. -- Зря деньги жрете, -- пробурчал маршал. -- Но
все же, судя по нашим расчетам, независимо от того, когда путник покинул
Землю-2, вернется он туда сегодня... но полной гарантии нет. -- Когда она
будет? -- спросил Лей. -- Не раньше, чем через месяц. -- Поздно, -- сказал
Грай.

Гарбуй насупился. Реплика Грая ему не понравилась, как не понравилась
она и Коре.

-- До тех пор, пока мы не отправим двух-трех человек на Землю, --
сказал Гарбуй, -- мы не сможем сказать с уверенностью, в какое время они
попадут.

-- Нам надо, чтобы это было сегодня! -- оборвал его Лей.

-- Для этого требуются эксперименты. Для этого требуется время. Для
этого требуются люди. А не пушки с усами! -- взвыл в гневе Гарбуй. А так как
усатым был только генерал Лей, то он и ударил кулаком по столу, заявил, что
армия оставляет за собой право решать, и вышел из зала, грохоча сапогами.

Оба его коллеги вышли следом. Фельдмаршал -- как только выковырнулся из
кресла, а генерал Грай -- чуть погодя, потому что нашел в себе силы пожать
руки своим штатским собеседникам.

Когда шаги генералов смолкли и наступила тишина, которая наступает на
большой, покрытой брусчаткой площади после прохода военных колонн, Гарбуй
спросил: -- Что они все-таки задумали?

-- Пока я знаю об этом только в общих чертах, -- сказал президент. --
Как только узнаю подробности, обещаю вам рассказать. -- А не будет поздно?
-- Надеюсь, что не будет.

-- Господин президент, -- проникновенно произнес Гарбуй. -- Мы сейчас
уподобляемся стае обезьян, которая разбирает ракету дальнего действия. Если
ракета рванет, то не останется обезьянки, чтобы рассказать всем, какую гайку
мы зря выворачивали.

-- Я постараюсь запомнить ваши слова и при случае донести их до
сознания военных, -- ответил президент. -- Вы неискренни со мной.

-- А почему я должен открывать перед вами душу? -- удивился президент.
-- Не исключено, что нас сейчас подслушивают. Люди того же генерала Грая. Я
держусь лишь до тех пор, пока устраиваю группировки, ненавидящие друг друга.
Я не даю вам сговориться за моей спиной. Но соблазн ограбить богатую Землю
может оказаться слишком сильным для страны, которая вместо колбасы питается
в основном самой передовой в мире идеологией.

-- Жители вашей страны, президент, -- ответил на это Гарбуй, -- не
получат желанной колбасы. И погибать придется тоже им -- я полагаю, что у
генералов есть надежные бомбоубежища?

-- Лучше, чем у меня, -- сказал президент. -- И даже на дачах, и даже
под сортирами.

-- Тогда скажите мне, почему ваши генералы так уверены в себе?

-- Не могу. Честное слово, не могу, -- сказал президент. -- Мое
преимущество перед вами и перед генералами заключается лишь в том, что я
знаю больше, чем каждый из вас в отдельности. Так что я обязан в интересах
нации и нашей самой передовой в мире идеологии трех благоденствий и шести
достоинств хранить собственные и чужие секреты. Вы свободны, профессор
Гарбуй. -- Что же мне делать? -- крикнул Гарбуй вслед президенту. -- У меня
не хватает людей, моя жизнь в опасности! Я не уверен, что мне дадут
проводить исследования и дальше.

-- Постарайтесь, -- ответил президент от двери. -- Я мало чем могу вам
помочь. Но ваша сила в том, что они тоже не уверены, что смогут сделать
что-нибудь без вашей помощи. Так что я не беспокоюсь за вашу жизнь... Пока.

Президент покинул зал, а толстый бородатый мальчик сел в кресло,
оставленное фельдмаршалом, и положил голову на руки. То ли заплакал, то ли
задремал. -- Мы пойдем? -- спросила Кора. -- Разумеется, -- ответил Эдуард
Оскарович. -- Нам здесь нечего делать.

Большую часть пути до лагеря Кора и Эдуард Оскарович прошли молча.

Стояла тяжкая жара, ни один листочек не шевельнулся, жужжали слепни, и
оводы эскадрильями кружились над путниками. С площади футбольного поля возле
виллы один за другим поднимались вертолеты. Только когда тропинка стала
пошире и пошла вниз, Кора спросила:

-- Эта встреча ни к чему не привела? -- Ты рассчитывала, что узнаешь
все секреты мадридского двора?

-- Янина что не рассчитывала и рада тому, что узнала. А что у них за
передовая идеология?

-- В истории человечества было немало передовых, лучших в мире,
единственных, неповторимых идеологий. Чаще всего их излагали в маленьких
книжечках для рядового идиота. Здесь тоже нечто подобное. Передовая
идеология позволяет правительству прибегать к самым жестоким мерам против
собственного народа, объявляя любое недовольство подрывом основных
идеологических принципов, а это уже пахнет костром. Эдуард Оскарович был
расстроен. И он сам объяснил причину своего расстройства: -- Я так и не
понял, что же будет завтра. Я боюсь, что президент сразу же кинет Гарбуя,
как кость, своим псам, если запахнет жареным. -- Но разве они смогут все
делать без него? -- Кое-что смогут. Он же работал эти полгода не один и был
окружен помощниками. Наука здесь примерно на том же уровне, что и у нас, а
лучшие умы идут в оборонку.

Эдуард Оскарович оборвал себя, и губы его шевельнулись. Он считал про
себя.

-- Но в конечном счете он прав: его задача сейчас -- не допустить
генералов до машины перехода. -- А она существует?

-- Да, она существует, и это довольно простой механизм, -- сказал
Калнин. -- Здесь переход между мирами существует объективно. Задача машины
заключается лишь в том, чтобы следить за этой точкой пространства и в
случае, если некто сорвался со скалы, успеть подхватить его и перенести к
нам. -- И она может перенести человека обратно? -- Не надейся, что сможешь
это сделать сама, -- усмехнулся Эдуард Оскарович. -- Тебе потребуются
помощники. Если соберешься бежать, обязательно предупреди меня. Я или
Отговорю тебя, или составлю тебе компанию. -- Зачем тогда откладывать дело в
долгий ящик? --А я не спешу убежать отсюда, -- ответил профессор. -- И
должен сказать тебе, что, насколько мне подсказывает жизненный опыт, ты тоже
не спешишь. Тебя попросили побыть здесь подольше. -- Почему вы так думаете?

-- Потому что я давно наблюдаю людей и вижу, когда они ведут себя
естественно, а когда притворяются. -- А я?

-- Ты не очень умело притворяешься. -- Я еще только учусь, --
попыталась отшутиться Кора. -- Это очень опасное учение, -- сказал Эдуард
Оскарович. -- Мне не хотелось бы, чтобы ты потеряла на этом голову.

-- Вы очень мрачный, -- сказала Кора. -- К сожалению, у меня есть к
этому основания. Они вышли к склону, под которым располагались бараки их
лагеря. Кусты расступились, и в лицо повеяло свежим морским ветром. Море
было недалеко, и над ними проходило медленное, все нарастающее движение
воздуха, как бы раскачивание его, отчего обеспокоились и перестали атаковать
путников слепни и мухи, и, как бывает, когда отпускает зубная боль, вдруг
сменились мысли -- надежда на то, что все кончится хорошо, пришла с морской
свежестью.

-- Конечно, -- попыталась выразить сочувствие Кора, -- вы попали сюда,
когда в России было трудное время. Даже моего образования хватает, чтобы
знать это.

-- И что же вы знаете? -- спросил профессор. Он уселся на болыиом
плоском камне, вдыхая свежесть морского воздуха, и Кора была благодарна ему
за эту передышку. Лагерь казался тихими безлюдным -- по плацу медленно
прошла медсестра, прижав к животу медный бак, да солдат у ворот закричал на
бродячую собаку.

-- То, что учили в школе, -- сказала Кора. -- А потом однажды мне
пришлось путешествовать по Кольскому полуострову. Там есть специальная
железная дорога для туристов, там все сделано так, как было при Сталине.

-- Именно на железной дороге? -- удивился Эдуард Оскарович.

-- У нас есть специальные исторические дороги, гостиницы, туристические
маршруты и даже курорты. У нас все помешаны на истории. Моя лучшая подруга
Вероника на прошлых каникулах участвовала в штурме Иерусалима.

-- Арабами? -- спросил Эдуард Оскарович. -- Какими арабами? Что там
штурмовать арабам? Нет, конечно же, крестоносцами. У нее даже контузия есть.
Им всем выдали кольчуги и шлемы, и сухой паек -- представляете? А потом надо
было лезть в свою гостиницу по приставной лестнице. А какой-то придурок эту
лестницу оттолкнул.

-- Наверное, сарацин, -- предположил профессор. -- Наверное, --
согласилась Кора, которая не знала, кто такие сарацины.

-- Так что же ты увидела на Кольском полуострове? -- спросил профессор.

-- Там есть большой маршрут. Вместо гостиниц -- лагеря, вместо спальных
вагонов -- теплушки и вместо обслуги -- ВОХР. Вы знаете, что такое ВОХР?

-- Я знаю, что такое ВОХР, -- сказал профессор. -- А интересно вам в